Итальянские и русские любовники – 2 - Таормина Феникс Страница 25

Глава 10

Мы сошли с автобуса как звезды сходят с трапа самолета. И тут же попали в поле зрения нашей работодательницы. Миловидная, стройная блондинка с зелеными глазами в возрасте едва за сорок. Она представилась Татьяной. С ней был импозантный итальянец невысокого роста, лат 55, темноволосый, похожий на Аль Пачино, плотного телосложения. Позднее выяснилось, что он работал полицейским. Завали его Адреа. Наши вещи были загружены в багажник его дорогого мерседеса, мы с подругой усажены на заднее сиденье авто и, не успев толком рассмотреть замусоренную Пьяццу Гарибальди, нас укатили в направлении дома Андреа.

Подруга и я ощущали себя туристками, купившими себе развлечение за 600 евро + стоимость билета туда и обратно. Мы предвкушали удачу, успех, веселье и много денег.

В детстве я любила читать сказки Вильгельма Гауфа. В сказке Карлик Нос говорится о том, что дом злой колдуньи снаружи выглядел как жуткая трущоба, зато внутри раскрывался роскошным дворцом. Тоже самое я могу сказать про квартиры Неаполя.

Таких облезлых, облупившихся трущоб мне не доводилось видеть ни до, ни после. Но, я не переставала изумляться способности наполетанцев делать из своей квартиры сияющий роскошью дворец внутри непрезентабельных стен.

Квартира находилась в пригороде Неаполя. Пригород назывался Афрагола. Если смотреть черно-белые итальянские фильмы с Софи Лорен, то у вас будет полное представление о том, на что похожа Афрагола. Музей трущоб.

5-ти комнатная квартира, куда нас привезла Татьяна и Андреа была иллюстрацией каталогов итальянской плитки, мебели и роскошного итальянского убранства.

Полы были вымощены качественной плиткой, впрочем, как все последующие квартиры и дома Италии, в которых мне довелось побывать. На стенах гостиной висели картины ручной работы. Много. Не менее 15 штук. Кухонный гарнитур изготовлен из красного дерева, на который хотелось любоваться. Спальню Татьяны и Андреа мы рассмотрели только мельком. Нам запомнился светлый интерьер и большая кровать с альковом.

Комнаты, в которых разместили нас, принадлежали детям Андреа. Дети выросли и разъехались. А нам выделили по индивидуальной комнате, обставленной по вкусу бывших обитателей.

Разница между внешним видом дома и богатством внутреннего интерьера была шокирующей.

Первым делом после обустройства мы попросились в душ. 3-е суток в автобусе без душа для нас бесследно не прошли. Влажные салфетки не обеспечили нам того уровня гигиены, к которому мы привыкли.

Перед тем, как запустить нас в ванную, Татьяна провела инструктаж о пользовании итальянским душем.

– Девочки, не делайте как дома. Здесь все иначе. Это дома вода течет струей пока вы намыливаетесь, а здесь так нельзя. Здесь вода для душа нагревается в котле, емкостью 50 литров. Если вы спустите его весь, то смывать мыло вам придется холодной водой. Поэтому вы сначала ополаскиваетесь, затем отключаете воду и намыливаетесь и затем только споласкиваетесь. Понятно?

Наши лица вытянулись от таких ограничений. Но, мы послушно кивнули и сказали, что нам понятно.

Удовольствие от душа мы не получили. Потом наедине с подругой мы поделились друг с другом ощущением какого-то унижения. Словно нас за что-то наказывали. Не нравилось нам как Татьяна с нами себя ведет. Чувствовалось, что она что-то от нас скрывает. Что-то неприятное.

После душа у нас разыгрался аппетит. Нас пригласили на ужин.

Это был первый ужин в семейном кругу в Италии. И он нас поразил своими вкусовыми открытиями.

На столе стояло красное домашнее вино, лимончелло, наполетанская сыро-вяленая колбаса, сыр, паста и хлеб. Нам понравилось все, но самым ярким открытием был наполетанский хлеб. Я нигде и никогда такого больше не ела. Такой хлеб пекут только в Неаполе. Он был кружевным и ноздреватым, с большими дырками и хрустящей корочкой. Насыщение вызывал такое, которое никогда не получить от любого другого хлеба. Фактически, наполетанский хлеб настолько потрясающий, что его можно есть как самостоятельное блюдо. Можно приправлять оливковым маслом и солью, можно мазать сливочным маслом. В любом виде наполетанский хлеб олицетворяет русскую поговорку: Хлеб – всему голова.

Позднее я выяснила, что секрет наполетанского хлеба в закваске и в сильной муке особых сортов с большим количеством белка. К сожалению, у нас такая мука продается только в элитных магазинах и стоит как красная рыба. Но, без закваски и без каменной печи, в которой выпекается наполетанский хлеб, вкус даже никогда не приблизится к тому хлебу, который в Неаполе доступен всем подряд. Ради одного наполетанского хлеба я бы возвращалась в Неаполь снова и снова, не обращая внимания на мусор и непрезентабельные трущобы.

Сыро-вяленая колбаса тоже была выше всяких похвал. Плотная, мясная, сытная. Она практически таяла во рту. Хотя, ее надо было жевать.

Сытный экзотический ужин мы отполировали красным вином. Откровенно говоря, я не привыкла мешать еду и вино. Я не очень люблю запивать еду вином. Считаю, что вино это отдельное блюдо, которое надо принимать либо в хорошей компании, либо в гордом одиночестве. Я не люблю показываться окружающим в состоянии алкогольного опьянения. Это очень интимное состояние. В Италии вино пьют каждые день, как чай у нас. Распитие вина с последующими откровениями в Италии зазорным не считается.

После ужина Андреа присоединился к нашей беседе с Татьяной. Хотя, я только начинала изучение итальянского языка, но моих знаний хватало для приятной беседы. Мы немного поболтали с Андреа на итальянском, посмотрели передачи итальянского телевидения, обсудили увиденное, поделились впечатлениями о поездке и отправились спать.

На следующий день Татьяна повела нас покупать сим-карту в ближайший магазин. Мы шли по узким улочкам Афраголы и у нас было ощущение, что мы перенеслись во времени и в пространстве в прошлые века. Время в пригороде Неаполя остановилось. Только магазинчики своими вывесками напоминали о том, что на дворе 21 век.

Узкие тротуары, узкие дороги вызывали клаустрофобию. Люди были слишком близко и спасало их только то, что они были улыбчивы и приветливы друг с другом.

Мы приобрели сим-карты и Татьяна повела нас по магазинчикам. Она здоровалась с прохожими, заговаривала с ними на итальянском и они охотно останавливались пообщаться с ней, а заодно поглазеть на нас.

В Афраголе я впервые увидела темнокожую женщину с маленькими чернокожими детьми. Таких красивых детей я никогда прежде не видела. Маленьких деток с курчавыми черными волосами, крошечными кулачками и большими карими глазами так и хотелось взять на руки, покачать, приласкать, поиграть с ними.

Такое же впечатление на меня произвели маленькие итальянцы. Татьяна заметила мою реакцию и сказала:

– Мне тоже очень нравятся темные детки и дети итальянцев. Они какие-то игрушечные и их так и хочется