Вернись ради меня - Коринн Майклс Страница 24

– Ты можешь повлиять на исход, – Коннор мягко кладет руки мне на щеки, заставляя посмотреть ему в глаза. В них я вижу понимание и надежду. – Ты можешь справиться с этим только шаг за шагом. Хэдли в безопасности: она в школе, и за ней присматривает помощник шерифа. Прямо сейчас ты дашь показания и объяснишь судье, почему Кевина нельзя выпускать. Если ты этого не сделаешь и просто убежишь, то придется бегать вечно, Элли. Поверь мне: это никогда не закончится, если ты не встретишься с этим лицом к лицу. Ты должна сделать это ради себя и Хэдли.

Я пытаюсь перевести дыхание и осмыслить его слова.

Он прав.

Я должна.

Мне нужно отстоять себя и Хэдли. Это все ради нее.

– Хорошо, – говорю я дрожащим голосом.

Нейтан тоже подходит ближе.

– Я сделаю все возможное, чтобы добиться нужного нам решения.

– Спасибо, – я качаю головой, прогоняя слезы.

Парни берут меня под руки, и мы вместе заходим в здание суда. Я молюсь, чтобы у меня все получилось.

* * *

Я испытываю лишь отвращение, пока слушаю, как шериф Мендоса и затем Коннор дают показания, пересказывая события той ночи – каждый своими словами. Может показаться, что это сюжет фильма ужасов, только вот это реальность. Это моя жизнь. Я та девушка, которую они описывают избитой и лежащей на полу.

Нейтан долго демонстрирует судье, насколько все было плохо той ночью, повторяет некоторые факты из показаний, вкратце рассказывает и про то, что я говорила ему о счетах Кевина.

Коннор сидит со мной, он не прикасается, но… рядом.

– Прошу вызвать истицу для дачи показаний.

– Он не может навредить тебе, Элли. Будь сильной и просто расскажи правду, – раздается низкий голос Коннора у моего уха.

Я проглатываю накативший ужас и фокусируюсь на том, что передо мной. Там стоит Нейтан, так что я смотрю на него.

Сегодня он настойчив и непреклонен. Я больше не переживаю, что Нейтан когда-то был другом Кевина. Он явно на моей стороне.

Защита не смогла пробить брешь в показаниях шерифа Мендосы и Коннора. Я последняя, кто должен выступить. Молю Бога о том, чтобы нервы не сдали и мне не стало плохо.

Я подхожу к трибуне и произношу то, что просит судебный пристав. Далее подключается Нейтан.

– Миссис Уолкотт, – обращается он ко мне, – не могли бы вы рассказать нам о том, что произошло той ночью?

Я сплетаю пальцы, прикрываю глаза и начинаю говорить.

Я рассказываю им обо всем: о каждом грубом слове, каждой угрозе в мой адрес, каждом ударе; описываю, как Кевин хватал меня за волосы и пинал, как дергал и швырял, словно куклу. Слезы катятся по моему лицу, но я не замолкаю, даже когда меня начинает трясти. Просто продолжаю говорить.

– Я думала, что умру, что вижу свою дочку в последний раз. Мне было так больно, когда он бил и пинал меня…

Чувствую себя вконец опустошенной. Сил ни на что не осталось, но я все-таки заставляю себя посмотреть на Нейтана. Его губы дрожат, но он справляется с собой и протягивает мне салфетку.

– Благодарю вас, миссис Уолкотт.

Затем он поворачивается к судье.

– Ваша честь, основываясь на свидетельских показаниях и представленных доказательствах, мы ходатайствуем о том, чтобы мистер Уолкотт был заключен под стражу без права внесения залога, поскольку он давал угрожающие жизни обещания в отношении миссис Уолкотт и их дочери.

Судья кивает:

– Сначала выступит сторона защиты, затем я оглашу свое решение.

Адвокат Кевина встает, застегивает пиджак и направляется ко мне.

– Миссис Уолкотт, вы пережили столь травматичный опыт.

– Да.

– И такого, кажется, никогда раньше не случалось. Я прав?

– Нет, случалось, – возражаю я.

– Правда? Когда?

Я облизываю губы, чувствуя боль в животе, потому что понимаю, к чему он ведет.

– Мой муж неоднократно бил меня, но я никогда об этом не сообщала.

– Так ли это? Быть может, это лишь легенда, которую вы состряпали вместе со своим любовником, чтобы сбежать?

Я возмущенно открываю рот:

– Прошу прощения?

– Вы и мистер Эрроуд состоите в отношениях, не так ли?

– Нет, конечно! Он недавно сюда переехал.

Я ловлю пристальный взгляд Коннора и вижу, как сжимаются его челюсти.

А ведь это те же бредни, что нес Кевин в ту роковую ночь.

– Ясно, – кивает адвокат. – Тогда получается, что мужчина, бывший вашим мужем на протяжении восьми лет, просто… слетел с катушек? Ведь все же у вас, миссис Уолкотт, нет доказательств, что он ранее совершал нечто подобное. И давайте будем честны: кому-то может показаться странным такое совпадение. Посреди ночи вы оказываетесь на улице, а чуть позже мужчина, в романе с которым, по вашим же словам, вас обвиняет муж, совершенно случайно, – на последних словах он изображает пальцами кавычки, – спасает вас?

Не позволю этому человеку унижать меня. Я должна отстоять свои интересы, иначе Кевина отпустят и нам с Хэдли придется бежать.

Хотя черт с ним! Мы исчезнем отсюда еще до того, как его освободят, и никто нас не остановит. Мне плевать, если после всего он продолжит разгуливать на свободе, потому что я уже вырвалась из его лап. Я найду выход в любом случае.

К своему удивлению, вместо того чтобы съежиться, я сажусь немного ровнее и делаю такой глубокий вдох, что чувствую боль в боку.

– Мой муж применял насилие ко мне и раньше. Он бил меня кулаками, хватал меня, тянул за волосы и бросал на землю. Мой муж контролировал каждый мой шаг и изолировал меня от общества. Он загнал меня в ловушку, а потом еще пригрозил убить нашу дочь. Не могу судить о том, какие оправдания он себе придумывал на протяжении многих лет, но все, что я рассказала сегодня, – правда. Мистер Эрроуд спас мне жизнь и помог моей дочке, когда она прибежала к нему. Я не состою с ним ни в каких романтических отношениях, он поступил как друг, когда я была в опасности, и ничего более.

– Что ж, посмотрим, – сказав это, адвокат возвращается к Кевину.

– Вы можете идти, миссис Уолкотт.

Я послушно иду к своему месту, ощущая, что ноги превратились в желе.

– Желает ли сторона защиты выступить с заявлением? – спрашивает судья.

Я вся дрожу, нервы мои на пределе. Кажется, сейчас происходит самое страшное, и никто из нас больше не может ни на что повлиять.

Шериф Мендоса возвращается в зал и садится рядом со мной. Он еще один мужчина, готовый меня поддержать и защитить.

– В настоящий момент мы ссылаемся