Жестокое лето - Морган Элизабет Страница 22

Не то чтобы хорошая, но и не плохая.

Спроси меня снова в понедельник.

Вот так.

Есть пространство для маневра.

Отвечает он мгновенно, и я понимаю, что приняла правильное решение.

Договорились.

12

29 мая, понедельник

Зак

Бранч начинается в десять, но мы с Рондой приходим в «Приморский клуб» к девяти, как было сказано в договоре, который прислала Ками в субботу утром. Я уже бывал тут несколько раз, поэтому, когда девушка на ресепшен спрашивает, найдем ли мы дорогу или лучше позвать Ками, я отвечаю, не беспокойтесь, мол, мы сами справимся.

Войдя, киваю на импровизированный бар в углу.

– Пока не началось мероприятие, осмотрись и составь список всего, что может понадобиться. А я поговорю с координатором.

Ронда, кивнув, идет к бару, я оглядываюсь в поисках Ками.

А заметив ее, застываю на месте.

В бар она всегда приходила либо в повседневной одежде – как в тот раз с подругами, либо в деловом костюме, в котором была на работе.

А сегодня… Охренеть!

Она великолепна!

Волосы мягкими локонами струятся по спине, на ней нежно-голубое платье без рукавов с обтягивающим лифом и свободной, чуть прикрывающей колени юбкой. Она оборачивается, чтобы показать человеку с двумя большими вазами в руках, куда их поставить, и я замечаю, что наряд она дополнила ниткой жемчуга, изящными серьгами и легким женственным макияжем.

Выглядит она, мягко говоря, сногсшибательно и отлично смотрится в роскошной обстановке. При этом не пыжится изо всех сил, как любители покрасоваться, а делает это совершенно естественно, всем на зависть. Но почему-то мне кажется, что с тем же успехом она могла бы сидеть в обычной гостиной, есть фастфуд, смотреть дурацкий фильм и точно так же выглядеть на своем месте.

Не знаю точно, когда я решил попытаться завоевать эту женщину, но если не в тот вечер, когда она, пьяная вдрызг, совершенно отказывалась меня замечать, то сейчас – определенно. Когда она собранная, сосредоточенная на деле и чертовски красивая.

– Камила, – человек, с которым она разговаривала, отходит, и я направляюсь к ней.

Она разворачивается ко мне с планшетом в руке и смотрит в такой панике, что я едва сдерживаю смех.

– Зак, – растерянно лепечет она. – Я… Что ты?.. Почему?..

– Я бармен. Тебе был нужен бармен, вот я и пришел.

Она трижды открывает и закрывает рот, и мне все же не удается сдержать улыбку.

– Ты… Ты здесь.

– Тебе был нужен бармен. А я бармен. Ронда проверяет, есть ли тут все необходимое для вечеринки. Если чего-то не хватает, сбегает в бар напротив или в магазин. Время еще есть.

Она молчит.

И лишь на лице ее эмоции сменяют одна другую.

Смущение.

Раздражение.

Злость.

Облегчение.

Радость.

Эмоции на лице Ками так быстро меняются, что какие-то нюансы я наверняка пропустил, однако больше времени на изучение у меня нет, потому что она хватает меня за руки и тащит в маленькое тесное помещение, которое, видимо, обычно служит кладовкой.

– Что ты здесь делаешь? – остановившись в дверях и скрещивая руки на груди, спрашивает она.

Смотрю на нее в растерянности.

– Я… Ты сказала, тебе нужен бармен.

– Да. Но зачем ты пришел?

– Ками… Я не понимаю.

– Я тоже!

– Я послал тебе лицензии и сертификаты безопасности пищевой промышленности.

Я отправил их факсом на номер, который она мне дала, даже не просил перейти дорогу и забрать их у меня лично, несмотря на то, что мне до чертиков хотелось ее увидеть.

– Да.

– Один – Ронды, второй – мой.

Лицо ее из сердитого становится растерянным, она смотрит в планшет, листает документы, и, наконец, в ее глазах появляется понимание.

Вскинув голову, она снова сверлит меня взглядом.

– Ты сделал это, чтобы лишний раз увидеться со мной?

– Честно? – Я смотрю на нее, но не приближаюсь, так и стою примерно в четырех футах. – Да. Но еще потому, что ты была в панике, а мне известно, как сложно найти людей в День памяти. У меня есть лицензия, у Ронды тоже. В моем баре в День памяти обычно пусто. Я и один справляюсь, а Ронде лишние пару центов не помешают, – я замолкаю на пару секунд в ожидании ее ответа, но она ничего не говорит. – А что… это проблема? Я думал, ты по бумагам все поймешь…

Она, наконец, вздыхает, запрокидывает голову к потолку и обессиленно опускает плечи.

И вот оно!

Она больше не идеально собранная и сдержанная версия самой себя, которую демонстрирует всем, она просто нервная и задерганная женщина.

– Так и должно было быть. Но я прочла «Ронда», а второй документ проглядела по диагонали. Даже не заметила, что там твое имя. Просто… неделя выдалась бурная, – она качает головой, и темные волосы волной плещут по плечам. – Прости. Зря я на тебя набросилась, стала обвинять. Ты мне оказываешь услугу, и я очень тебе благодарна. Просто… я не ожидала тебя увидеть, и во время этого мероприятия начальство будет следить за каждым моим шагом. А мне еще кучу проблем надо разрулить, помимо путаницы с барменами, так что… – она снова вздыхает и смотрит на меня. – Извини.

Глаза ее опасно поблескивают, и я понимаю, что она вот-вот сорвется.

– Ну-ну! – я шагаю вперед, сократив разделявшее нас расстояние с четырех футов до одного, наклоняюсь и заглядываю ей в глаза. – Объясни, что происходит.

Через секунду она сжимает зубы, а потом выкладывает мне все, что наболело:

– Бармены отказали мне в последнюю минуту. Ты просто не представляешь, как трудно за такой короткий срок найти замену. Слава богу, ты оказался свободен! Но я не ожидала тебя увидеть, мне надо внимательнее читать документы. А я их не прочла, потому что у меня было восемнадцать миллионов дел одновременно, и теперь я в панике, что еще где-то накосячила. Вдруг я забыла сообщить на кухню, что у миссис Слоан аллергия на арахис? Что мистер Космо придет с собакой-поводырем, которая на самом деле не поводырь, но он так сорит в клубе деньгами, что все закрывают на это глаза? И что собаке нужно подать отдельный стейк в белой миске? Это же мое первое мероприятие здесь, меня уволят, если все пойдет кувырком, да? А если меня уволят, мне жить будет негде, потому что свою квартиру в городе я временно сдала, а к Эбби и Дэмиену не поеду, хотя у него куча комнат, и все были бы только рады, но я не хочу садиться им на