Ранчо одиноких сердец - Лайла Сэйдж Страница 22

Сам себе я внушал, что все дело в привлекательности Эмми, к тому же у меня давно не было женщин – как-то не нашлось подходящей. Впрочем, между нами явно существовало какое-то особое притяжение. К тому же я не назвал бы Эмми просто привлекательной; она была необыкновенно красивой.

В какой-то миг этих последних двух недель Эмми начала смотреть на меня другими глазами – так, словно я чего-то стою, и я упивался ощущениями, которые рождало во мне это ее новое отношение. Вчера с каждым сделанным по загону кругом она все увереннее держалась в седле. И к концу поездки джинсы стали мне немного тесноваты в области паха. А уж когда после Эмми бросилась мне на шею…

Я пропал окончательно.

На следующий день я отправил ей сообщение. Написал, что не смогу заняться верховой ездой из-за дел в баре. Я не лгал. Обычно по пятницам я не работал на ранчо, поскольку весь день готовил «Сапог дьявола» к предстоящим выходным.

Я предложил ей вернуться к занятиям во вторник, когда разберусь с текущими делами. Надеюсь, к тому моменту мне удастся привести в порядок мысли и перестать думать о том, каково было бы прикасаться к ней… везде. Мне требовалось время, чтобы взять себя в руки. В противном случае при следующей встрече я наверняка не сдержался бы и ее поцеловал. Или зашел бы еще дальше.

Мне хотелось обладать Эмми во всех смыслах. И узнать о ней все. Даже как в моменты страсти звучит в ее устах мое имя.

Прежде я считал, что мы ступили на опасную территорию. Где же мы теперь? Даже думать страшно.

Вздохнув, я тряхнул головой – накопилась уйма дел, а я сижу и грежу об Эмми!

Сегодня утром Джо заметил мою рассеянность и спросил, в чем дело. А я не нашелся с ответом. Трудяга Джо работал в «Сапоге дьявола» дольше, чем я жил на свете. И лишь благодаря ему бар в бытность собственностью Джимми Брукса держался на плаву. Когда отец завещал бар мне, я хотел сделать Джо совладельцем в равных долях. Джо сполна это заслужил. Но он отказался, и мы сошлись на отношении сорок пять к пятидесяти пяти. Похоже, ему это пришлось по душе. Я же получил чертовски хорошего партнера.

К тому же, переложив на него часть обязанностей, связанных с баром, я мог по-прежнему помогать Райдерам на ранчо «Ребел блю», что было для меня важно.

Я с трудом согласился принять этот бар. Больше тридцати лет я не нуждался в подачках отца, и с его смертью ничего не изменилось. Но в банке мне объяснили, что в таком случае бар, вероятнее всего, закроется. А он, пусть даже будучи всего лишь местом, где горожане распевали во все горло классику кантри, играл очень большую роль в жизни жителей Мидоуларка. И я решил взять на себя заботу о «Сапоге дьявола».

В наследство также входил дом – одноэтажное бунгало, приютившееся среди деревьев, недалеко от бара. Конечно, этот клочок земли был не сравним с «Ребел блю», и все же сто акров, на которых стояли дом и бар, для человека с моим прошлым не казались совсем уж ничтожными.

Я не очень понимал, как вся эта собственность попала в руки Джимми, тем не менее – к чему лукавить – был ему благодарен.

В дверь кабинета постучали. На пороге стояла Тедди Андерсен.

Что она забыла в баре в пятницу в десять утра? Почему Джо вообще впустил ее внутрь?

– Ты занят? – поинтересовалась она.

Тедди по обыкновению собрала волосы в хвост, но на ее лице застыло незнакомое выражение. Казалось, она на что-то злилась. А из всех людей планеты мне меньше всего хотелось злить Тедди. Ну и еще Густа. В этом отношении они были на равных. Вчера, когда Эмми рассказала мне о своем первом поцелуе и упомянула, что Тедди «позаботилась» об обидчике, у меня мелькнула мысль, что она вполне могла отрезать парню член и заставить его съесть свой же орган.

– Как дела? – спросил я.

Тедди вошла в кабинет и закрыла за собой дверь.

– Что происходит у вас с Эмми?

Вот черт.

– О чем ты? – отозвался я, пытаясь сохранять спокойствие.

– Не придуривайся, Брукс! Она рассказала мне о несостоявшемся поцелуе в хижине. А теперь ты даешь ей уроки верховой езды? Она профессионал, зачем ей твои советы?

Эмми рассказала ей о хижине? Если бы случившееся для нее ничего не значило, она вряд ли стала бы делиться этим с лучшей подругой.

«Да не в этом суть, придурок».

– Ты можешь подцепить любую девушку, какую захочешь! Зачем ты связался с Эмми? – настойчиво продолжала Тедди, явно не купившись на мое спокойствие.

– Я с ней не связывался, – честно ответил я.

У меня и в мыслях этого не было. Скорее уж она сама влезла в мою жизнь. Несколько недель назад Эмми пришла в мой бар – и с той секунды как будто впечатала свой образ у меня в мозгу, заставляя целыми днями о ней думать. Я-то не горел желанием эмоционально связываться с кем-либо, не говоря уж о младшей сестре лучшего друга.

– Мы с Эмми друзья.

Боюсь, мой ответ прозвучал не очень убедительно. Да, мы с Эмми сдружились, но лишь потому, что все прочие отношения между нами были попросту невозможны.

– Друзья? – переспросила Тедди.

– Мне нравится проводить с ней время.

– А уроки верховой езды?

– Скорее уж повышения квалификации. Лучше спроси у нее.

Я занялся лежащими на столе бумагами. Вовсе не мне следовало рассказывать, что происходит с Эмми.

– Ну да, несостоявшийся поцелуй, разлитое в воздухе напряжение… У тебя так со всеми друзьями?

«Разлитое в воздухе напряжение?» Неужели Эмми так описала ту сцену?

Я постарался скрыть улыбку и на всякий случай поднял руку, чтобы прикрыть рот. Не хотелось бы давать Тедди пищу для размышлений.

Возможно, Эмми тоже не осталась равнодушной к тому, что происходило между нами. Впрочем, не стоило так думать; кто знает, куда могли бы завести меня подобные мысли.

– Нет, – коротко ответил я. Никогда и ни с кем я не ощущал разлитого в воздухе напряжения. Только с Эмми.

– Хватит ухмыляться как дурак, Брукс. Объясни, что происходит.

– Слушай, Тедди, я не собираюсь играть с Эмми. Обещаю. Я бы никогда не причинил ей боль. Мы друзья, мне нравится проводить с ней время. Вот и все. Довольна?

Эти слова были правдивы лишь наполовину,