Жестокое лето - Морган Элизабет Страница 2

– Сырные палочки. И еще по шоту.

И снова ямочки – а у меня мурашки бегут вдоль позвоночника.

Черт, я, кажется, напилась.

– Выпить принесу только после того, как ты поешь, договорились?

– Что за?..

Кем он себя возомнил? Будет диктовать мне, что и когда пить? Однако вспылить я не успеваю, меня осаживают подружки.

– Договорились, – Кэт оборачивается и многозначительно смотрит на меня. – Мы договорились!

Он, улыбнувшись, отходит – передает на кухню наш заказ, обслуживает других посетителей, а потом, к моему удивлению – и радости – наливает мне еще.

– Нам пора, – объявляет Эбби два часа и слишком много рюмок спустя. – У тебя завтра первый рабочий день на новом месте.

– Фу, не напоминай. Чья вообще была идея пойти в бар? – меня определенно вертолетит.

– Твоя, детка. Эбби предлагала заказать доставку еды и устроить пижамную вечеринку.

– Это потому что она скучная, и у нее есть парень, пускай даже и самый лучший в мире.

– Он такой, – соглашается Эбби.

И мы все трое встаем.

– Девушки, вызвать вам такси? – спрашивает бармен, подходя к нам.

Я нетвердо стою на ногах. А от его слов и вовсе теряю равновесие, пошатываюсь на высоких каблуках, он же ловит меня, приобняв обеими руками за талию, и держит, пока я не прихожу в себя.

Подушечкой большого пальца он касается полоски голой кожи между моим топом и поясом юбки, и по телу от этого разливается очень приятный жар.

– У тебя теплые руки, – говорю я.

– Ты как, нормально?

– Я дала тебе такой шанс отпустить пошлую шуточку, а ты все прошляпил, – говорю я и снова вижу ямочки.

Черт!

Какие славные ямочки!

– Сейчас самое главное, чтобы ты благополучно добралась туда, куда собираешься. Будем считать, что я тебе задолжал. Возвращайся, и я обязательно пошучу.

– Смотри, поймаю на слове и буду являться сюда каждый вечер.

Фильтр между моим мозгом и ртом явно смыло текилой и дурными затеями.

– Так, давай-ка доставим тебя домой, – говорит Эбби, округлив глаза.

– Нам только улицу перейти, – сообщает Кэт бармену совершенно четко и ясно.

Ее от алкоголя никогда не развозит, как нас с Эбби, поэтому она всегда выступает в роли всеобщей мамочки.

Так с самого колледжа повелось. Мы шли в бар или на вечеринку, пили все трое одинаково, но потом Кэт волокла нас в нашу съемную квартирку или вытаскивала из лап очередного отморозка.

– «Приморский клуб»?

– У моего парня там апартаменты, – отвечает Эбби.

И произносит она это таким тоном, что сразу ясно, как они с Дэмиеном друг другу подходят.

Дэмиен Мартинес был послан на землю, чтобы заботиться об Эбигейл Келлер, никто меня в этом не переубедит. Он лучшее, что случилось с ней в жизни, и мне все еще стыдно за свое поведение в прошлом декабре. А еще благодаря Дэмиену меня пригласили работать в «Приморский клуб», и все лето я буду организовывать вечеринки для элиты острова Лонг-Бич.

– А, понял.

Бармен оглядывается через плечо. У окна кухни стоит немолодой мужчина, в баре остается всего пара человек.

– Ронда!

Симпатичная женщина средних лет с коротко остриженными темно-каштановыми с сединой волосами поднимает на нас взгляд.

– Присмотришь пару минут за баром?

Та, оглядевшись по сторонам, кивает.

– Спасибо! А я пока провожу девушек до «Приморского клуба».

– Ясно, босс!

Она забирает со стола пустую бутылку, а потом подходит к одному из клиентов.

– Что вы, не нужно, – Кэт явно задело, что кто-то засомневался в ее способностях справиться с нами. Выходит, она плохая подруга, что ли?

Я же говорила, она строит из себя нашу общую мамочку.

А мамочка всегда может справиться со своими детьми.

– Знаю, но если не увижу своими глазами, что вы добрались в целости и сохранности, до утра не усну. Вы же так со мной не поступите? – мило улыбается бармен.

Даже чересчур мило.

Он точно запал на Кэт.

А как иначе? Она ведь красивая, милая и отзывчивая, даже когда пьяна в лоскуты.

– Обещаю, я…

Ладно уж, помогу ему – отчасти потому, что Кэт, насколько я знаю, часто совершенно не замечает, когда с ней флиртует знойный красавчик, и отчасти потому, что перед глазами у меня все плывет, и мне срочно нужно прилечь.

– Да ладно, Кэт, пускай симпатичный бармен тебя проводит. Ты совсем, что ли, намеков не понимаешь? – я закатываю глаза с чуть деланым раздражением.

– Кам, я не…

– Эй, Ямочки, пошли доведешь нас до квартиры, – перебиваю я, обращаясь к бармену.

Потом беру Эбби под руку и веду к двери.

Обернувшись через плечо, вижу, как Кэт говорит бармену что-то, виновато моргая, а он улыбается ей, снова показывая ямочки, и делает рукой жест «после вас».

Это последнее, что я помню из того вечера.

2

17 мая, среда

Ками

От звона будильника с моих губ срывается стон. Голова гудит, напоминая, что пойти в бар было ужасной, скверной, отвратительной идеей.

Весело, конечно, но жутко глупо!

– Какого хрена? – стонет Эбби, которая лежит рядом со мной в кровати Дэмиена в его апартаментах, расположенных прямо над помещениями «Приморского клуба».

– Это мой долбаный будильник, – я щурюсь, силясь рассмотреть, куда нажать, чтобы остановить этот непрекращающийся звон.

– Заткни его уже! – стонет Кэт, лежащая у Эбби под другим боком.

– Пытаюсь! – Я отчаянно тычу пальцем в экран, пока в комнате не воцаряется благословенная тишина.

Однако оказывается, что голова у меня раскалывается вовсе не потому, что будильник сверлил непроснувшийся мозг.

Это все чертово похмелье.

– Вот дерьмо. – Я валюсь обратно на кровать, сунув телефон на тумбочку, с которой он тут же шлепается на пол.

Но волноваться по этому поводу у меня нет сил.

– Точно, – соглашается Эбби.

Я закрываю руками лицо, а она отводит их.

– Прекрати! Это вредно для кожи.

На ладонях отпечаталась тушь.

– Спать с макияжем тоже вредно, и тем не менее.

Сев в постели, Эбби сердито пялится на меня. Надо же, только проснулась, еле жива от похмелья, а уже готова голову мне оторвать за то, как я ухаживаю – вернее, не ухаживаю – за кожей.

– Камила, сколько раз я тебе говорила, что накрашенной спать нельзя?

– Эбби, она вчера в двери лифта не попадала. По-твоему, у нее хватило бы сил умыться? – подает голос Кэт.

– Значит, не надо было столько пить!

– Это же ты придумала чокаться за каждую бородатую шутку бармена!

– А он только и делал, что шутил, – Эбби падает на кровать и прикрывает лицо рукой. – Кто знал,