Флирт или вбрасывание - Лия Бруннер Страница 18

Тодд указывает в сторону кухни, и она выходит из транса, а затем напрягается, как обиженный подросток.

– Очень сожалею об этом, мистер Найт. Что я могу предложить вам и этой милой леди выпить?

– Мне кофе, как обычно, с корицей и сливками, – говорю я ему, затем бросаю взгляд на Ноэль.

Она изучает меня с озадаченным, даже удивленным выражением лица.

– Мне, пожалуйста, тоже кофе, – говорит она, продолжая изучать меня взглядом.

– Будет сделано. Вы пришли на фуршет?

– Да, мы здесь ради шведского стола. Да, Ноэль?

Она кивает.

– Я не против, – Ноэль протягивает Тодду наши меню, и он улыбается ей, а после направляется обратно на кухню.

Я хлопаю в ладоши и выскальзываю из кабинки.

– Пойдем к шведскому столу, возьмем что-нибудь. Там будут свободные тарелки.

Она выскальзывает с противоположной стороны и следует за мной к шведскому столу в соседней комнате. Маленький островок подчеркивает желтый свет потолочных ламп, которые гармонируют с остальным декором. На самом столе расставлены подносы с подогревом. Они дымятся и заполнены всем, что только можно себе представить: от блинчиков и вафель до бекона и сосисок.

Ноэль издает тихий смешок, все еще глядя на меня так, словно у меня три руки.

– Что? – недоверчиво спрашиваю я.

– Это все так… – Она делает паузу, словно не может подобрать нужное слово. – Удивительно.

Я приподнимаю бровь, безмолвно попросив ее пояснить.

– Я достаточно часто виделась с Уэстом и Митчем, и они оба весьма разборчивы в своем питании. В то время как ты… – Она замолкает, указывая рукой на тарелку, которая уже наполнена вафлями.

– Я усердно тренируюсь, и я вечно голодный!

Она снова смеется.

– Ты не беспокоишься о своих физических показателях и мышечной массе?

– Ох, ангел. – Я наклоняюсь ближе. – Они в полном порядке.

Ноэль берет две вафли с моей тарелки и кладет на свою. У меня отвисает челюсть. За всю мою жизнь никто не посмел так нагло украсть у меня еду. Ни одна живая душа. Я не уверен, что мне это нравится.

– Прошу, перестань таращиться на меня так, будто я испортила тебе день рождения. Я должна окупить свои восемнадцать тысяч.

– Ах ты злюка, – говорю я невозмутимо, но она отходит от меня, наполняя свою тарелку, как ни в чем не бывало.

– Ты знаешь, что Джоуи из «Друзей» не делится едой?

– Да, да, – закатывает глаза она. – Дай угадаю, Колби тоже не делится едой?

– Бинго. Вы быстро соображаете, доктор.

Она поднимает взгляд, как будто собирается что-то сказать, но ее внимание притягивает что-то у меня за спиной.

– Это должно быть какая-то шутка. – Она ставит свое блюдо на стол и подходит к тому месту, где на желтой стене висит моя большая фотография.

Она читает вслух надпись под фотографией в рамке:

– Коронуем принца Царства панкейков! Колби Найт побил рекорд по количеству съеденных панкейков за час.

Фотография была сделана год назад, на ней я сижу с салфеткой у воротника и улыбаюсь во весь рот. Подбородок у меня в сахарной пудре.

Ноэль оглядывается на меня через плечо.

– Иногда я не могу принять тот факт, что ты успешный взрослый мужчина.

Глава 8

Ноэль

Мы с Колби возвращаемся к нашему столику. Официантка, которая таращилась на него ранее, то и дело выглядывает из кухни и пялится на нас. Колби сидит спиной к ней и, кажется, ничего не замечает.

Я наблюдаю, как он добавляет в кофе шесть маленьких пакетиков со сливками с корицей, пока напиток не становится практически белым.

– Что? – спрашивает он, поднимая глаза и замечая, что я наблюдаю за ним. – Ты не добавляешь сливки с сиропом?

– Добавляю. Но мне все равно хочется чувствовать вкус кофе.

– Вкус кофе переоценивают. Это просто горячая масса, в которую можно налить вкусные сливки.

Я качаю головой. Этот человек всегда вводит меня в ступор. Я смотрю на свою огромную тарелку с едой, и у меня чуть не текут слюнки. Я добавляю немного сливочного масла и кленового сиропа на свою стопку вафель и откусываю большой кусок. Преимущество того, что ты не на свидании, заключается в том, что можно позволить себе быть неряхой.

– Мне нравится, как много ты ешь, – говорит Колби, прежде чем проглотить половину своего кофе со сливками. – Я ненавижу смотреть, как девушки ковыряются в еде, будто это каким-то образом сделает их более привлекательными.

Я проглатываю свой кусочек.

– Леди подобает есть, как птичка. – Я осторожно поднимаю чашку с кофе, оттопырив мизинец, и делаю изящный глоток.

Колби откидывает голову назад и искренне смеется над моими наигранными манерами.

– Кстати об этом, – говорю я, втыкая вилку в горку еды на своей тарелке.

Колби успокаивается и вытирает рот салфеткой.

– Что?

Я ерзаю на стуле, внезапно чувствуя себя неловко и неуютно. И тут я понимаю, что все это время я чувствовала себя непринужденно в компании Колби. Думаю, мне даже нравилось. Мы вели себя, как самые настоящие друзья.

– Мне бы пригодился твой опыт в отношениях, – выпаливаю я, прежде чем я передумаю.

Колби непонимающе смотрит на меня, кажется, целую минуту. Наконец он нарушает молчание.

– Ты думаешь, я эксперт по отношениям?

– Не эксперт, но, возможно, ты понимаешь, что привлекает мужчин и женщин друг в друге. И, возможно, даже, – сглатываю я, чувствуя ком в горле, – подскажешь, как завоевать сердце мужчины.

Его густые темные брови взмывают вверх.

– Ты не считаешь себя достаточно привлекательной?

Я закатываю глаза.

– Дело не в том, что я считаю себя непривлекательной. Просто…

– Выкладывай, Ноэль. – Колби с серьезным выражением лица ставит свою уже пустую кофейную кружку на стол.

Я выдыхаю.

– Есть один парень, который мне симпатичен. Мой коллега. Но он воспринимает меня как сестру. По-моему, я слишком дерзкая для него. Я не знаю, как привлечь его внимание. Я надеялась, что, может, ты сможешь мне помочь.

Что-то быстро меняется в веселом выражении лица Колби. На долю секунды в его глазах мелькает что-то похожее на гнев. Но у него нет ни одной причины для ревности, так ведь? Возможно, я ошибаюсь. Я понимаю, что все это время Колби всячески заигрывал со мной. Но флирт для него – игра. Он со всеми такой. Ничего серьезного.

Он медленно берет вилку и нож и нарезает свою порцию вафель и панкейков. Не уверена, зачем он положил себе