Любовь во времена серийных убийц - Алисия Томпсон Страница 17

В толпе раздались смешки и хихиканье, и пожилой мужчина, в котором я предположила Терри, поднял свой пластиковый стаканчик в знак одобрения. Барбара наклонилась ко мне.

– К лучшему, – проговорила она. – Единственная причина, по которой Терри принимает гостей, – это желание продемонстрировать свой последний проект реконструкции. Нам повезло, что нынешние мероприятия по дезинсекции не позволили воспользоваться его домом.

– Как бы то ни было, – продолжил Сэм, – конечно, мы все здесь, чтобы почтить нашу любимую чемпионку с красной ручкой, талантливого чтеца, чей британский акцент – почти как на BBC, единственную из нас, кто смог заставить восемьдесят пятиклассников замереть для группового фото, хранительницу диетической колы в учительской… – Тут Сэм указал на кого-то в аудитории: – Эй, откажитесь от всякой веры, вы, пьющие то, что четко обозначено маркером Sharpie. Пожертвуйте этим ради прекрасного человека и коллеги, которой нам будет не хватать… нашей Барбары!

Мне стоило сориентироваться заранее, чтобы не стоять рядом с Барбарой. Потому что теперь Сэм указывал прямо на меня. Вернее, не на меня, конечно, но я почувствовала, что все взгляды устремились в мою сторону, и постаралась незаметно отойти подальше от метафорического внимания, аплодируя вместе со всеми.

Обратив взгляд на Сэма, я увидела, как он спрыгнул со стула. Его грудь вздымалась и опускалась. Он собирался сделать глоток пива, но его банка оказалась пуста. Не успел он поставить ее на стол, как подошедшая Барбара заключила его в крепкие объятия.

– Это была замечательная речь! – проговорила она. – Я буду скучать по нашей работе.

Со своего наблюдательного пункта я видела, как он обнял ее в ответ, как порозовели кончики его ушей, когда она сказала ему еще что-то, чего я, разумеется, не расслышала. Он сжал ее плечо, оглядывая комнату, пока его взгляд не остановился на мне. Я вздрогнула и, развернувшись на каблуках, принялась высматривать Коннера и Шани. Внезапно мне отчаянно захотелось уйти с этой вечеринки.

Семь

В тот уик-энд Коннер разобрался с мусорным контейнером и коробками, что было почти досадно. Я надеялась, что он забудет или закажет что-нибудь не то, и тогда у меня бы появился повод провести время, сгорбившись над письменным столом Эдгара Аллана По, продолжая печатать анализ «Хладнокровного убийства».

Это было, по сути, все, чем я занималась в начале недели, после вечеринки у Сэма. Несмотря на то, что обычно я хорошо разбираюсь в подобных вещах, пришлось признать, что читать Капоте поздно вечером, находясь дома в одиночестве, довольно трудно. Я изменила рабочий график, чтобы днем делать больше, а по вечерам бродить из комнаты в комнату и размышлять… возможно, дом моего отца был более пугающим местом, чем то, откуда Дик и Перри направлялись в дом Клаттеров в Холкомбе, штат Канзас.

Отец особо не любил выставлять что-либо напоказ. В доме было не так уж много свидетельств того, что у него вообще имелись дети, даже когда мы были маленькими. Ни школьных фотографий, висящих на стене, ни рисунков на холодильнике, ни дверцы кладовой, где на протяжении многих лет отмечались бы наши успехи. Мама была более сентиментальной, но для нее был важен внешний аспект, поэтому после развода она придала нашему новому жилью шикарный, утонченный вид, в котором не допускались разные безделушки или украшения, сделанные своими руками. Теперь каждое Рождество, когда они с моим отчимом Биллом были вместе, она наряжала искусственную серебряную елку только белыми и серебряными игрушками, а на верхушку водружала звезду из уотерфордского хрусталя. И я не представляла, где при подобном раскладе можно пристроить такую вещицу, как глиняное украшение с отпечатками ладоней Коннера, сделанное им в детском саду.

Себя я тоже не считаю особо сентиментальным или стремящимся к публичной демонстрации чувств человеком. Как в том эпизоде сериала «Офис», где Джим устраивает дурацкую версию Олимпийских игр и мастерит всем медали из крышечек от йогурта. В конце концов, Райан, временный работник, выбрасывает свою медаль и начинает рассуждать о том, что мог бы либо выбросить ее сразу, либо подождать два месяца, но в любом случае, именно так он должен был поступить с медалью, сделанной из мусора. Райан явно отрицательный персонаж, но в тот момент я почувствовала, что меня понимают.

Там, в Северной Каролине, небольшой кабинет на кафедре английского языка, где я занималась преподавательскими заданиями и который делила с другой аспиранткой, выглядел как декорация для «Доктора Джекила и мистера Хайда». Причем по всему было видно, что Джекил любит фильм «Очень странные дела», фигурки «Фанко Попс» и свадебные фотографии в пастельных тонах, а Хайд – стены из шлакоблоков в камере смертников. Я никогда не утруждала себя тем, чтобы что-нибудь повесить на стену кабинета, поскольку всегда думала, что это временная работа – лишь до того момента, как я закончу учебу. Ну, это если не учитывать, что я преподавала там последние четыре года, то есть дольше, чем работала где-либо еще.

Так что мне было совсем не в тягость начать выбрасывать из дома вещи. Коннер, с другой стороны, сопротивлялся изо всех сил.

– Подруга, – проговорил он, – зацени это. Моя награда за испанский в восьмом классе. Я должен сохранить это. Так круто!

Я выбросила еще одну коробку со старыми деталями от бытовой техники, полагая, что никто не знает, для чего они предназначены. Мы занимались этим всего час, а я уже взмокла от пота. Боже, ненавижу Флориду.

– Скажи «круто» по-испански, – потребовала я.

– Э-э-э… – Он повертел приз в руках, будто ответ мог быть выгравирован где-то внизу. – Ну, в данном случае я употребил «круто» в значении «отлично», так что… excelente.

– Положи это в свою машину и забери к себе, если хочешь, – предложила я. – В этот дом он не вернется.

Он подбросил приз в воздух, позволив ему повертеться, прежде чем поймать снова. Угол статуэтки врезался в его ладонь.

– Ой, – произнес он и, словно смертельно оскорбленный самим фактом существования трофея, выбросил его в мусорный контейнер.

Из соседнего дома вышел Сэм, снова одетый в свой обычный костюм, похожий на фотографию работника кредитного союза с официального сайта. Брюки цвета хаки, белая рубашка на пуговицах, солнцезащитные очки на макушке. Он коротко кивнул нам с Коннером, опустил очки на глаза и забрался в грузовик.

– Ну, это было странно, – проговорил Коннер.

Я опустила взгляд, чтобы убедиться, что в реальности выгляжу такой же потной и мерзкой, как и по ощущениям. Слава богу, на мне были черные джинсы-скинни и на них не было заметно пятен. Возможно, именно они были одной из причин, по которой мне было так жарко, но я не носила