Королевы и монстры. Яд - Джей Ти Джессинжер Страница 15

Звонок в дверь отвлекает меня от этих мыслей. Я хватаю коробку салфеток со столика, вытираю нос, приглаживаю волосы и пытаюсь прикинуться нормально функционирующим взрослым человеком.

Я подхожу к двери, смотрю через глазок и вижу на пороге молодого незнакомого парня с белым конвертом в руках.

Когда я открываю дверь, он спрашивает:

– Натали Питерсон?

– Да, это я.

– Здравствуйте, я Джош Харрис. Мой отец владеет апартаментами «Торнвуд» в Лейкшоре.

Я замираю и перестаю дышать. Кровь леденеет.

Дэвид жил в Торнвуде, когда пропал.

– Да? – удается прохрипеть мне.

– Мы тут делали капитальный ремонт: крыша, много работы с отделкой. Знаете, прошлая зима была суровой…

– И? – перебиваю я срывающимся голосом.

– И мы нашли это, – он протягивает мне конверт.

Я смотрю на конверт выпученными и полными ужаса глазами, как будто там бомба.

Джош робко продолжает:

– Эм, папа рассказывал мне, что случилось. С вами. Меня тогда тут не было, я жил с мамой в Денвере. Родители в разводе, так что… – Явно смущаясь, он откашливается. – В общем, этот конверт застрял между стеной и почтовым ящиком в лобби. Знаете, такие, которые открываются спереди?

Он ждет какого-то ответа, но я потеряла дар речи.

На конверте написаны мое имя и адрес. Это почерк Дэвида.

Кажется, меня сейчас стошнит.

– Мы не очень понимаем, что случилось. Ну, ящик для отправки почты был довольно потрепанный. Там была дырка в том месте, где он проржавел, так что… Видимо, конверт просто завалился в щель и застрял. Мы нашли его, когда стали менять ящики.

Он протягивает мне конверт. Я в диком испуге шарахаюсь от него.

Глядя, как я пялюсь на письмо, не в силах двинуться и практически задыхаясь, Джош объясняет:

– Оно… Ну, оно адресовано вам.

Я глухо шепчу:

– Да. Да. Сейчас… подождите секунду.

Он смотрит налево. Смотрит направо. Он явно очень, очень сожалеет, что позвонил в эту дверь.

– Извините. Ради бога, извините.

Я вырываю конверт у него из рук, разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и захлопываю за собой дверь. Упираюсь в нее, прижав конверт к груди, и пытаюсь справиться с дыханием.

Через несколько секунд раздается голос Джоша:

– Если хотите, я могу… Вам нужен кто-то рядом, чтобы открыть его?

Я запихиваю кулак в рот, чтобы не разрыдаться.

Когда уже начинаешь думать, что весь мир – это просто никчемная куча бессмысленного дерьма, доброта незнакомца может сбить с ног.

– Всё в порядке, – отвечаю я странным голосом, который, уверена, дает отличное представление о том, насколько все не в порядке. – Спасибо, Джош. Это очень мило с вашей стороны. Большое спасибо.

– Ну, хорошо. Тогда всего доброго.

Я слышу удаляющиеся шаги, а потом они затихают.

Мои колени уже не могут выдерживать вес тела, и я опускаюсь на пол. Не знаю, сколько еще я сижу у двери и трясусь, глядя на конверт в своих потных руках.

На нем видно несколько пятен. Бумага высохла и слегка пожелтела. В верхнем правом углу марка, американский флаг, но штампа с датой отправки нет, потому что до почты конверт не дошел.

Однако Дэвид наверняка положил его в ящик за день или два до своего исчезновения. В противном случае он бы уточнил, получила ли я его. И зачем ему вообще что-то посылать мне по почте? Мы виделись каждый день.

Я медленно верчу конверт в руках – осторожно, с благоговением. Подношу его к носу и вдыхаю, но никакого аромата не осталось. Я провожу пальцами по буквам своего имени, выведенным четким косым почерком.

Потом я выдыхаю, снова переворачиваю конверт, запускаю пальцы под клапан, смазанный потрескавшимся, крошащимся клеем, и раскрываю его.

Мне на ладонь соскальзывает тяжелый серебристый ключ.

8

Нат

Сердце грохочет у меня в ушах, и я молча смотрю на ключ. Совершенно непримечательный, обыкновенный на вид ключ. На первый взгляд в нем нет ничего интересного.

Я переворачиваю его. На другой стороне на широкой части выгравированы цифры: 30‑01.

И всё. Записки в конверте нет. Там ничего нет, кроме этого чертова ключа, который может отпирать что угодно, от входной двери до навесного замка. Невозможно определить по его виду, что именно.

Какого черта, Дэвид? Что это?

После нескольких минут немого недоумения я поднимаюсь с пола и иду к своему ноутбуку, который лежит на кухонной столешнице. По дороге мне приходится переступить через храпящего на полу Моджо, преграждающего путь.

Я включаю компьютер и вбиваю: «Как понять, от чего ключ?»

Поиск выдает больше девятисот тысяч результатов. На первой странице в основном советы от производителей ключей и слесарей, а также многочисленные изображения разных типов ключей. Я кликаю на картинки, но, бегло пролистав их, не нахожу ничего похожего на ключ у меня в руках. От сайтов производителей толку не больше.

Я ненадолго задумываюсь, потом вспоминаю ящик, где храню всякие мелочи, и открываю его.

Здесь лежат запасные ключи от дома, дубликаты ключей от сарая на заднем дворе, от моего шкафчика в спортзале, от моего кабинета в школе, а также от маленького сейфа в спальне, где хранятся мои документы на дом, карточка социального страхования и другие важные бумаги.

Но ни один из них не похож на ключ из конверта.

Первый порыв – позвонить Слоан, но я сдерживаю себя, когда вспоминаю, что десять минут назад решила перестать так сильно на нее полагаться.

Я стою посреди кухни и рассеянно глажу пальцем ключ, придумывая возможные объяснения.

Дэвид не имел склонности к чудачествам. Он бы не прислал мне ключ ради шутки. Мой жених был серьезным, зрелым и весьма ответственным взрослым мужчиной. Немножко чересчур ответственным, если честно. Я часто дразнила его, что он постарел раньше времени. Между нами десять лет разницы, но иногда на него нападала такая ворчливость, что казалось, будто все пятьдесят.

Дэвид был единственным ребенком в семье. Его родители погибли в автокатастрофе, когда он только окончил старшую школу. Кроме меня, другой семьи у него не было. Он переехал на озеро Тахо со Среднего Запада за год до нашего знакомства и работал на подъемнике на горнолыжном курорте «Нортстар». Летом организовывал туристические поездки на озеро от лодочной компании. Дэвид, прирожденный спортсмен, всегда поддерживал великолепную форму и очень любил бывать на природе. Он тренировался все свободное время.

Это помогало ему со сном. В те дни, когда ему приходилось пропускать тренировку, он становился нервным и беспокойным, как тигр в клетке. А ночами резко просыпался от глубокого сна весь в поту,