Чертовски неправильный парень - С. Р. Джейн Страница 15

Я хмыкнула в замешательстве.

– Странно. Зачем ему это делать после такой громкой победы?

Шарлотта пожала плечами.

– На самом деле, никто не знает причин. Это тайна. Но, поверь, Блэйк, он лучший защитник в лиге, и все вокруг только и делают, что говорят о его приезде. Для болельщиков из Лос-Анджелеса его переход – воплотившаяся в реальность мечта.

Я взволнованно улыбнулась и отвернулась к окну – мимо проплывали городские огни.

Ари

Сегодня был тот самый вечер. Первая игра сезона НХЛ с гребаными «Кобрами».

И я нервничал.

Чего никогда раньше не случалось. Я всегда был Мистером Хладнокровность. Мистером Собранность. Обычно я оставлял право нервничать Линкольну.

Ладно, я преувеличиваю. Линкольн тоже никогда не нервничал. Но этот переход в конце лета нарушил мою выстроенную схему жизни, из-за чего я тренировался с новыми товарищами по команде куда меньше, чем было нужно.

Было бы здорово увидеть рекламный щит с Блэйк, например, через неделю после победы на Кубке Стэнли. Понимаете?

Сейчас я выходил на лед с группой парней, которых едва знал, одного из которых ненавидел, и чужие надежды тяжелым грузом давили мне на плечи. Если я хотел получить хоть какой-то шанс вернуться в Даллас в следующем году, нужно было провести почти идеальный звездный сезон. Быть настолько крутым, чтобы Даллас простил меня и принял обратно.

Я внимательно посмотрел на себя в зеркало, пытаясь принять тот факт, что на мне сейчас яркая фиолетово-желтая униформа. И на груди гребаная огромная змея. Все равно что обменять стейк на холодную овсянку. Все это казалось чертовски неправильным. На мой взгляд, сочетание синего и белого гораздо лучше. Эмблема «Рыцарей» – знак почета, прочно вшитый в меня, как в хоккеиста.

И вот я здесь, в команде «Кобр». Все равно что променять благородного скакуна на… ну, на скользкую змею.

А я всегда ненавидел змей.

Всего на миг уныние пробежало по коже. Показалось, что я стою на краю пропасти, не зная, что ждет меня впереди. Сомнения поднимались коварным шепотом на глубине сознания и задавали один вопрос: сработает ли все это?

Что, если я не смогу вернуть ее? Что, если я вдруг плохо сыграю?

Я усмехнулся, отгоняя это странное чувство. Наверняка ничего из этого не случится.

Я не мог позволить сомневаться в себе, по крайней мере, не сейчас.

С решительным вздохом я потянулся за телефоном и быстро напечатал сообщение лучшему другу. Сейчас не помешает его глубокомысленное благоразумие.

Я:

Ненавижу фиолетовый и золотой.

Линкольн:

Реально. Ты сливаешься с этими цветами.

Я:

Пошел ты. Забираю слова назад. Я потрясающе выгляжу в фиолетовом и золотом. Все так думают.

Линкольн:

…

Я:

Хорошо, не знаю, все ли действительно так думают. Давай проведем опрос.

Линкольн:

?

Я добавил Монро в чат и отправил селфи…

Я:

Монро, как ты думаешь, мне идет фиолетовый и золотой?

Линкольн:

Монро? Не разговаривай с ним. Не отвечай на этот вопрос.

Монро:

Мне действительно нравится, как ты выглядишь в фиолетовом и золотом.

Линкольн:

Но не больше, чем я в синем и белом… правда? Правда?

Я:

Народ сказал свое слово. Я отлично выгляжу в фиолетовом и золотом.

Линкольн:

Она не твой «народ». Она мой «народ». Монро, скажи ему, что ты не его «народ».

Линкольн:

Подожди, не говори ничего!

Монро:

Вздох.

Я:

*гифка со спортсменом, празднующим победу*

Линкольн:

*эмодзи со средним пальцем*

Я:

Я все еще ненавижу фиолетовый и золотой.

Линкольн:

Знаю. Всего один год, дружище.

Я:

Один год.

Линкольн:

Срази их всех наповал. У тебя все получится.

После этого сообщения я отправил гигантское сердечко, потому что… что еще можно сделать, чтобы выразить свою жесточайшую любовь к другу?

Кто-то кашлянул, и я оторвал взгляд от телефона. Я осознал, что пялился в него с маниакальным оскалом. Уолкер стоял позади, прислонившись к дверному косяку, и выглядел как диснеевский принц. Впрочем, он им и был.

– Готов к игре? – спросил он в типичной для себя непринужденной манере.

– Ага. Вперед, «Кобры»! – Я попытался сказать это как можно более жизнерадостно. Хотя, если честно, вышло натянуто.

Уолкер неловко помялся, словно щенок, еле стоящий на лапах. Я приподнял бровь, ожидая, что он скажет.

– Эм, ну, – начал он, подбирая слова. – Знаю, ты, должно быть, чувствуешь себя странно, поэтому… возможно, у вас с Линкольном был какой-то ритуал перед игрой? Если хочешь, я мог бы сделать его с тобой.

Оу, это было крутое предложение. Я практически подпрыгнул от возбуждения.

– Да! – воскликнул я, не в силах сдержать свой энтузиазм.

– Итак, что вы обычно делали? – решительно спросил Уолкер.

На самом деле у нас с Линкольном не было никакого ритуала. По сути, мы были просто крутыми парнями, чьи выходки сами по себе были ритуалом. Но это станет хорошей отдушиной.

– Ну, он немного странный, – предупредил я, но Уолкер только сосредоточенно кивнул. – Линк и я… мы выбрасываем все лишнее из головы под Тейлор Свифт, – сказал я ровным голосом, за что точно заслужил «Оскар».

Уолкер моргнул.

– Вы выбрасываете все лишнее из головы? – недоверчиво переспросил он.

Я ухмыльнулся.

– Поверь, такая подготовка творит чудеса. Это было нашей с Линком рутиной. И необязательно должно стать ритуалом для меня и тебя, понимаешь?

– Нет-нет, – быстро ответил он, поднимая руки. – Я могу выбросить все лишнее из головы. Давай сделаем это. Давай подготовим тебя к игре.

Где, мать его, камера, когда она так нужна? Не в обиду всем матерям будет сказано, если что; прошла вечность с тех пор, как я делал нечто подобное в последний раз. Матерям больше не стоит бояться Ари – они навсегда под защитой, после того как я нашел Блэйк.

Думаю, до тех пор, пока она сама не стала матерью. Черт. Не вставай, Ари.

Я схватил телефон и врубил «Выкинуть все из головы»-плейлист на максимальную громкость. Прилипчивая мелодия песен Тейлор Свифт заполнила комнату. Я начал слишком активно двигать волнообразно бедрами и корпусом вперед-назад. Такому исполнению танца шимми позавидовал