Жестокое лето - Морган Элизабет Страница 14

Она так тепло улыбается, что мне становится искренне ее жаль. Даже не представляет, какие гадости они только что про нее говорили.

– Нужно непременно что-нибудь замутить. Может, выпьем завтра? – сладким голоском предлагает Стейси.

– Ой, я с радостью!

– Отлично! Позвони Ким, она все устроит, – Стейси подмигивает и тут же с улыбкой опускается на свое место. – Ну пока.

Она даже не машет рукой, а лишь слабо шевелит пальцами на прощание, и улыбка Кары меркнет от того, как демонстративно ее прогнали. Звезда школы устала от ее присутствия.

– Что ж, класс. Будет здорово.

– Угу. Пока, – Стейси, уже не улыбаясь, берет в тщательно отманикюренные пальчики трубочку и принимается пить свой холодный чай.

– Пока, – хлопает ресницами Лейси.

Кара, наконец, понимает намек, машет на прощание и уходит, явно расстроенная. Озадаченная и заинтригованная этой сценой, я недолго смотрю ей вслед, а потом снова включаюсь в разговор за столом.

– Боже, Ками, как ты красиво накрашена, – сладко улыбается Стейси.

Меня уже не забавляет, а тревожит скорость, с которой она переключается. Отчасти даже пугает. Ни один человек в здравом уме не способен так быстро перестраиваться.

– Ты просто красавица!

– Спасибо! Мне очень приятно. Моя подруга помешана на макияже и уходе за кожей, она помогает мне подобрать подходящие средства, – натянуто улыбаюсь я.

– То есть ты согласна? Считаешь себя хорошенькой? – уже не улыбаясь, спрашивает она, склонив голову к плечу.

И тут до меня доходит.

Мелани сучка.

Оливия загадка.

Но по-настоящему бояться стоит близнецов.

К счастью, я профессионал. Я в эту игру сто раз играла и никогда не проигрывала.

– Ага, считаю, – с усмешкой отвечаю я, вскинув бровь.

И вот она – крошечная трещина на фасаде.

Стейси сбита с толку и не знает, как ответить.

Все пошло не по привычному сценарию. Я не стушевалась и не растерялась. Ей не удалось смутить меня, как других.

Улыбаясь, терпеливо жду, как она выйдет из этой ситуации.

Но не дожидаюсь, впервые Лейси заговаривает первая.

– Он идет, – шепчет она. – И смотрит прямо на нас, Стейс!

Взглянув куда-то мне за спину, Стейси мгновенно превращается из придирчивой сучки в спокойную, рассудительную и даже… милую девушку.

– Всем заткнуться и делать вид, что мы его не заметили, – командует она, взбивая волосы.

Я снова изумленно смотрю на Оливию, и опять, к моему приятному удивлению, она отвечает мне тем же. Интересно.

Тщательно отманикюренные пальцы Стейси укладывают идеальные белокурые локоны в еще более совершенную прическу, потом она намазывает губы блеском, а ее сестра тем временем, глядя поверх моего плеча, шепотом сообщает, насколько близко к нам подошел загадочный мужчина.

Очень надеюсь, что он уже рядом, не терпится посмотреть, что это за красавчик, от которого у самой Стейси промокли трусики. Наверняка какой-нибудь светский богач с портфолио в четыре дюйма толщиной.

– Да кто там? – не удержавшись, спрашиваю я.

Оливия, пожав плечами, тоже смотрит поверх моего плеча, но то ли не знает, о ком идет речь, то ли просто его не видит.

А Стейси снова мгновенно переключается, превращаясь из милой и безмятежной девушки в готовую на убийство фурию.

– Рот закрой, – шипит она сквозь зубы. – Это очень важный для меня момент.

Можно подумать, я сплю и во сне вижу, как бы поскорее влезть в странные ритуалы богатых придурков.

– Поняла, – усмехаюсь я.

Оборачиваюсь посмотреть, как там мой заказ, и едва все не пропускаю. Я отметила, что Оливия едва заметно улыбается мне. Видимо, в этом хаосе у меня все же есть союзник, и от этой мысли так тепло на душе. Судя по тому, как с ней обращалась мать, вряд ли ей все это очень нравится.

Но тут я слышу три слова, и окружающий мир разлетается на куски.

– Ками, это ты?

8

Ками

Кровь застывает у меня в жилах, потому что я знаю этот голос.

Однажды он убедил меня, что любовь существует, а потом объявил, что все это чушь.

Он разрушил мою прекрасную картинку про «жили долго и счастливо».

И доказал, что моя мать была права.

Ками, не вздумай влюбляться. Это ничего тебе не даст, кроме разбитого сердца!

Всю жизнь я закатывала глаза, когда она так говорила. Ведь я же видела, что она так отдалась строительству империи, потому что скорбит по своей единственной любви. Закатывала глаза, потому что знала, что мама влюбилась раз и на всю жизнь. И так и не оправилась после смерти отца.

Но однажды и мне захотелось такого же.

Захотела всепоглощающей любви, потерю которой оплакиваешь всю жизнь. Мама предупреждала меня, что оно того не стоит, что с тобой на всю жизнь остается и боль от разбитого сердца.

Но я не слушала.

И десять лет оплакивала все, что отдала Джейсону Демартино.

Теперь же он смотрит на меня так, будто очень сожалеет, что мы так давно не виделись.

– Джейсон, – только и удается выговорить мне.

– Вау! Это ты! Господи, я думал, мне почудилось, – он улыбается, и вокруг его рта появляются морщинки, которых не было десять лет назад.

– Нет, это я.

Это какая-то шутка! Иначе и быть не может.

Дурацкая жестокая шутка.

Может, это Кэт и Эбби решили меня разыграть за то, что я была такой сучкой? Или просто показать мне, что он не стоил всех тех терзаний, которым я предавалась долгие годы.

Господи, да вы только посмотрите на него!

– Вау! Как я рад тебя видеть! – говорит он, окидывая меня взглядом.

На мне не до конца застегнутая белая рубашка, темные брюки с высокой талией и голубое ожерелье, добавляющее базовым вещам цветовой акцент. Когда я одеваюсь, голос Эбби у меня в голове всегда вот так комментирует мой выбор.

– Э-э, – не знаю, что ответить.

Я-то совсем не рада его видеть. Столько лет я гадала, каково было бы снова встретиться с Джейсоном Демартино, что бы я ему сказала, как бы посмотрела, какими словами обругала бы. Например, заметила бы, что член у него крошечный и весь тот короткий период, что мы трахались, я имитировала оргазмы.

Но сейчас я смотрю на него и не могу придумать, что сказать.

Выглядит он… ужасно.

Не ужасно, нет – он не покрылся бородавками, не потерял руку, ничего такого; но раньше-то он был для меня всем.

В юности я воображала себе, каким он станет с возрастом, как мы будем смотреться вместе.

Волосы у него поредели – не