Чертовски неправильное свидание - С. Р. Джейн Страница 12

Блин, я не мог так подвести Ари и остальных. Но в этот момент казалось, что судьба в моих руках.

– Ладно, малыш. Я что-нибудь придумаю. Но ты будешь должен мне тысячу гребаных долларов.

Я кивнул, чувствуя себя чуть лучше, и пошел в раздевалку, где Гретц определенно должен был меня отчитать за то, что я так долго не возвращался.

* * *

Три минуты до конца третьего периода, и мы были впереди на один гол, я продолжал украдкой поглядывать на нее, когда мог, но не пропустил ни одной шайбы.

Она была впечатлена?

Я несколько раз поднимал шлем, пытаясь привлечь ее внимание. Но ничего. Как будто меня не существовало за исключением того момента, когда она сказала мне, что я чертов отстой.

Коул заметил, что я смотрю на нее, и теперь шевелил бровями каждый раз, когда я бросал взгляд.

Гребаный придурок.

Отчаяние висело в воздухе, в то время как «Сиэтл» продолжал атаковать. Они были похожи на раненое животное, загнанное в угол, Ари и мне приходилось играть на пределе возможностей, чтобы остановить их.

Тейлорс отправил шайбу по воротам стремительным щелчком, и я инстинктивно отреагировал. Моя перчатка взлетела и поймала шайбу.

Черт. Это было близко.

– Ну король, – закричал Ари, пританцовывая на льду. Я отдал ему честь и притворился, что мне нужно выпить… в пятисотый раз… чтобы убедиться, что она все еще там.

Она, черт возьми, пялилась на меня. Она медленно подняла обе руки и сделала мне знак, и я чуть не отключился на льду, просто от ее внимания.

Поскольку я, очевидно, забыл, как общаться с людьми противоположного пола, я снова послал ей чертов поцелуй.

Слава богу, Линка здесь не было, а Ари не обращал на меня внимания.

Им было бы так стыдно за меня сейчас. Но затем она покраснела и отвела глаза.

И, черт возьми… я что, упал в обморок?

Оставались считанные секунды, и «Сиэтл» посадили на скамейку запасных своего вратаря. Ари выбил шайбу у Тейлорса и отправил ее Томми.

Гол!!!!!

Я потряс кулаком и закричал, когда прозвучал сигнал, оповещающий об окончании игры и чертовой победе.

Победа, которая ничего бы не значила, если бы «Даллас» не победил.

Я волновался, стоял в сетке, чувствуя себя безмолвной статуей, в то время как вся моя команда катилась к скамейке запасных, чтобы посмотреть оставшуюся часть игры «Далласа». Она встала, она собиралась уйти… и тут появился Фарго, преградив ей путь.

Слава богу.

Молясь, чтобы тысяча долларов оказалась для него достаточным стимулом для удержания ее там, я покатился к скамейке запасных. Коул вскочил на ноги, крича, когда я проезжал мимо.

– Один – один, – пробормотал он, и я кивнул, чувствуя тошноту. «Даллас» и «Детройт» пока играли с равным счетом.

Болельщики уже праздновали, пока вся наша команда смотрела игру на чьем-то iPhone.

Линкольн был богом. Он мог это сделать, черт возьми.

И он это сделал. Вырвавшись, он пропустил шайбу прямо между ног вратаря «Детройта». Чеееерт.

Как будто я раньше недостаточно его боготворил.

Линк подъехал к камере и послал в нее воздушный поцелуй. А Ари принял его, словно поцелуй принадлежал ему.

Я принял его из-за спины Ари, сделав вид, что он предназначался мне. Потому что это могло быть так. Или, по крайней мере, я хотел надеяться на это.

Охрана стала выпускать фанатов на лед, чтобы отпраздновать, как будто мы только что выиграли Кубок Стэнли, и я отчаянно искал глазами ту девушку.

Фарго вел ее на лед!

От нервозности у меня подкашивались ноги.

– Дисней, ты чертовски крут, – крикнул Коул, выбираясь на лед вместе со всеми остальными. – Давайте напьемся!

Он обнял меня за шею, совершенно не обращая внимания на то, что я весь в поту и, возможно, воняю, как тухлые яйца.

Черт. Если я подойду к ней, а от меня будет так вонять… она, скорее всего, убежит.

Коул продолжал восторгаться игрой, держа телефон, на котором по видеозвонку был подключен Паркер.

В любой другой день до сегодняшнего я мог бы только мечтать о таком исходе.

Отмечать победу с моими братьями и Ари.

Но сегодня… сегодня я отчаянно хотел добраться до нее. Моей девочки.

Моей.

Глава 3. Оливия

– Это важная игра, Лив… и ты всегда придумываешь отговорки. Просто приходи сегодня вечером, пожааааалуйста… – умолял Харли.

Харли – единственный член семьи, которого я спокойно могла выносить, и, что еще более невероятно, один из немногих людей, которым я доверяла в этом мире.

– Ты можешь нацепить одну из своих маскировок и сесть рядом с Мэдди, никто никогда не заподозрит, что знаменитая Оливия Дарлинг посетила хоккейный матч. Тем более, ты почти не появлялась на публике эти два года.

Я не знала, сколько времени нужно людям, чтобы забыть обо всем произошедшем… но… возможно.

– Это чертовски важно для меня, Лив. Я бы не просил тебя, если бы это был пустяк.

Я поморщилась. Больше от того, что он не сказал, чем от того, что сказал. Харли и его девушка были моей единственной поддержкой с тех пор, как я оказалась в той больнице. Они были единственными, кто поверил мне, когда я сказала, что меня накачали наркотиками… единственными, с кем я не чувствовала себя сумасшедшей.

Публичные мероприятия, определенно, больше не мое, но он был прав… с небольшой маскировкой, кто узнает?

Я взяла парик и джерси «Сиэтла», которые он мне прислал, и надела их. Надев парик, я внимательно посмотрела, хорошо ли скрыты все пряди моих темно-рыжих волос. Нахмурившись, я уставилась в зеркало. Я не могла надеть солнцезащитные очки – это точно выделило бы меня на мероприятии в Лос-Анджелесе. В конце концов, так делали все знаменитости. И я не купила себе новые цветные линзы. Я нацепила на голову бейсболку, надеясь, что это поможет мне еще лучше слиться с толпой. С учетом того, что на моем лице нет тяжелого макияжа, который я носила каждый день… будет ли этого достаточно?

Глядя на свое отражение, я не могла не начать думать обо всем том, что может пойти не так. Сердце колотилось о грудную клетку. Дрожащими руками я поправила бейсболку, но лицо скрыть было невозможно.

Грудь сдавило, вдохи становились все более поверхностными, нервными, тревога охватила меня в свои безжалостные тиски. Комната, казалось, стала уменьшаться, сжимать меня. Перед глазами замелькали вспышки камер, а затем посыпались вопросы… все те ужасные вопросы.

В