Эти три коротких слова - Меган Куин Страница 11

Я морщусь и качаю головой.

– Нет. Мне кажется, я еще слишком незрелая. И я постоянно так сосредоточена на работе, что вообще об этом никогда не думала. Честно говоря, меня это особо и не интересует. Просто развлекаюсь и получаю удовольствие.

– Тогда ты обратилась по адресу. – Он поднимает бокал и говорит: – Давай допьем и пойдем отсюда.

– О… В смысле, по домам? – спрашиваю я, слегка удивленная и, возможно – всего лишь возможно! – несколько расстроенная тем, что он внезапно захотел уйти.

Хорнсби ухмыляется.

– Нет, мы отправимся за десертом. Я знаю отличное место.

– Погоди, ты хочешь, чтобы я пошла с тобой?

Он закатывает глаза.

– Господи боже. Да. Разве я не заслужил кусок праздничного торта?

– Ну, да, конечно. – Мысли сменяют одна другую. – Если, конечно, ты имеешь в виду именно праздничный торт, а не что-то другое.

– Это что, например? – спрашивает Хорнсби. В глазах у него пляшут веселые искорки, такие яркие, что почти ослепляют.

– Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. – Я допиваю коктейль. Алкоголь уже действует в полную силу, и я чувствую себя необычайно счастливой.

Никакой больше тревоги, никакого беспокойства. Я расслаблена, но мысли у меня ясные.

И я уверена, что опьянение на мои взвешенные решения никак не влияет.

Поэтому, когда Хорнсби встает и протягивает мне руку, я не сразу ее принимаю.

– Ты не будешь праздновать со мной день рождения?

– Ты весь вечер пытаешься манипулировать своим днем рождения. Полагаю, ты заметил.

– Я пережил еще один год на этой планете. Я уверен, что это достойно небольшого праздника. – Он шевелит пальцами, заманивая. – Пойдем.

– Погоди секундочку. Перед тем, как я соглашусь на десерт… под которым имеется в виду настоящая еда, да?

– Верно.

– Хорошо. – Я расправляю плечи. – Так вот. После десерта мы разойдемся и пожелаем друг другу спокойной ночи.

Хорнсби стискивает челюсти, и я вижу, что он раздражен – щека у него подергивается, и он избегает встречаться со мной взглядом. Согласится ли он на такое условие? Потому что десерт наверняка является всего лишь уловкой. Может, я пьяна, но я не идиотка.

Я мысленно ухмыляюсь, пока жду его ответа – все же я вижу Хорнсби насквозь.

– Хорошо, – наконец сдается он. – После десерта мы разойдемся.

– Договорились? – Я протягиваю руку.

Хорнсби глубоко вздыхает.

– Договорились. – Он берет меня за руку и стаскивает со стула. – Иди за мной.

Вместе мы протискиваемся сквозь толпу. Несколько парней замечают его и останавливают, чтобы пожать руку или стукнуться кулаками. Один парень даже сделал с Хорнсби селфи – и все это время он крепко держал меня за руку. Это был целый ураган всеобщего обожания, к которому я совершенно не была готова.

Впрочем, я полностью понимаю желание хотя бы на мгновение коснуться Хорнсби. Здесь, в Ванкувере, наши ребята – настоящие боги. Увидеть их вживую, иметь возможность перекинуться словом – все это наверняка ошеломляет. Для любого хоккейного болельщика это мечта, ставшая явью.

Когда мы наконец оказываемся на улице, в лицо нам бьет холодный ветер.

В феврале ходить по Ванкуверу в платье – не лучшая идея, но я не предполагала, что мне придется гулять по улице.

Хорнсби отпускает мою руку и снимает пиджак, чтобы накинуть его мне на плечи, и я тут же в нем тону. Пиджак пахнет совсем как он. Я представляю, как Хорнсби меня обнимает, и в груди у меня становится тепло.

– Тут недолго идти. – Он снова берет меня за руку и ведет вниз по улице.

Я быстро одергиваю подол платья.

– Я не подумала взять пальто, когда надевала это платье. Спасибо за пиджак.

– Не за что. А что касается платья… поверь мне, оно идеально подходит для сегодняшнего вечера.

– Сказал человек, надевший брюки.

– У меня голые лодыжки. Так что мне тоже холодно.

– Какой кошмар! Не приведи господь твои лодыжки замерзнут, – шучу я.

– И не говори. Фанаты придут в ужас, если они посинеют от холода. Ты знаешь, что в Инстаграме есть целые аккаунты, посвященные исключительно моим лодыжкам?

– Знаю. Я их видела, – говорю я. – Комментарии там совершенно идиотские.

– Возможно, но нет ли в них крупицы истины? Кто-то писал, что я легко мог бы выиграть первое место на соревновании за самые красивые лодыжки Канады и Америки. Вот титул, который я бы носил с гордостью.

– Может быть, нам стоит выложить в ТикТок видео про твои голые лодыжки. Снимем эксклюзив.

– Ты что, это предлагаешь? – Хорнсби качает головой и с полной серьезностью наставляет: – Пенни, нельзя такое демонстрировать за бесплатно. В этом не будет никакой ценности. А вот на секундочку приподнять штанину раз-другой… Да они умолять будут показать им еще. Если просто выложить все на блюдечке, они мигом потеряют интерес. Ты что, правда думаешь, что я хочу, чтобы мои лодыжки стали известны как «когда-то популярные»?

Я не сдерживаю громкого смеха, впечатленная нелепостью этой идеи.

– И правда, ужас.

– Абсолютнейший. Итак, я предлагаю двухлетний маркетинговый проект, в рамках которого будут показываться отдельные кадры с моими лодыжками. В конце мы выпустим полноценный получасовой ролик, в котором будут показаны только мои лодыжки. Конечная, так сказать, точка. Вершина всего. Подумай только, какое счастье испытают фанаты.

– Как от долго сдерживаемого оргазма.

– Именно, – говорит Хорнсби глубоким низким голосом.

Я смотрю на него. Мы встречаемся взглядами, и я вижу, как горит в его глазах страстное желание.

Я наставляю на Хорнсби палец.

– Даже не думай.

– Что? – Он поднимает руку, словно защищаясь. – Я вообще ни о чем не думал.

– Какой же ты врун.

Какое-то время мы молчим. Потом он бормочет:

– Вообще-то это ты сказала про оргазм.

– Да, потому что ты на это намекал!

– Ни на что я не намекал. Это все исключительно твои грязные мысли, Пенни.

Глава 4

Илай

Давайте проясним одну вещь: каждая женщина, с которой я ложусь в постель, оказывается там исключительно по своему желанию и будучи в состоянии дать осознанное согласие.

Флиртую ли я бесстыдно, чтобы к этому подтолкнуть?

Разумеется.

Пытался ли я хоть раз кого-нибудь принудить?

Никогда.

Это вообще не мой стиль.

Я хочу, чтобы женщина хотела меня так же сильно, как я хочу ее.

Поэтому меня расстраивает то, как идут дела у нас с Пенни. Я уже вижу, как кончится этот вечер. Я перешел черту, когда