Высокая небесная лестница - Джиён Кон Страница 11

самым сообщив об этом всему миру. В городе Тэгу церковь, куда в 1970-х и 1980-х годах были командированы с миссией священники нашего монастыря, находилась под пристальным наблюдением диктаторов, отправлявших автобусы с полицией к зданию храма во время каждой мессы. Старшая братия долгое время гордилась этой миссией. Скорее всего, эта гордость немногим отличалась от той, что испытывали заявлявшие о своей преданности одной и той же партии в течение сорока лет, за которую бессменно голосовали. Однако впервые молодой монах был арестован за свои единоличные действия.

Как только я прибыл в монастырь, меня вызвал настоятель, и мы вместе на его машине поехали в полицейский участок в Тэгу.

Во время сорокаминутной поездки аббат не проронил ни слова. Со стороны Михаэля было большой оплошностью покинуть обитель без разрешения начальства. И то, что это произошло накануне таинства посвящения в духовный сан, напрямую касалось всего монастыря. Наверно, в миру это можно сравнить с новостью о том, что жениха прямо накануне свадьбы задержали в полиции. Я чувствовал гнев и непреклонность настоятеля, который сидел с закрытыми глазами на заднем сиденье. Мне вдруг почему-то стало не по себе. Теперь оставалось лишь надеяться на прошлое безукоризненное поведение Михаэля и его сообразительность. Хотя меня беспокоило, что в их непростых в последнее время отношениях с аббатом появилась трещина.

Михаэль частенько пропускал утреню, а в дни учебы в духовной семинарии Тэгу нередко отсутствовал и на вечерне. Тот факт, что человек, давший вечные обеты посвятить тело и душу Богу, то и дело не появляется на молебнах, был явным признаком назревания серьезной проблемы в его душе. Это понятно даже тому, кто только сутки назад поступил в Бенедиктинский монастырь с его полуторатысячелетней историей.

Конечно, будучи ближе всего к Михаэлю, я вполне мог его понять. Он, похоже, допоздна засиживался с книжкой, а иногда можно было видеть, как он в общей комнате за компьютером что-то долго печатает. Естественно, после такого прийти на утреню было непросто. Так что с ним, по идее, должны были обойтись иначе, чем с теми нерадивыми монахами, которые тайком припрятывали вино в своих кельях и напивались в одиночку, после чего, конечно же, пропускали утренние молебны.

Хотя в последнее время Михаэль, судя по всему, сблизился с какими-то новыми людьми в семинарии, куда он пару раз в неделю ездил на консультацию к профессору для подготовки диссертации. И эти его знакомые состояли в обществе желающих стать справедливыми священниками. Иными словами, теми, кто, вооружившись революционным духом Христа и идеей поддержки бедных, хочет спуститься в самые низы и быть с подлинно страждущими. Порой мне казалось, что, если бы не секретарские обязанности при настоятеле, я бы тоже последовал за ним. Как может оправдаться христианство, если оставляет без внимания бедных и угнетенных? Однако в реальности для меня это было просто невозможно, так как постоянно приходилось заниматься разными делами по поручению аббата. А Михаэль, связавшись с этими людьми, участвовал даже в их попойках, после чего частенько в спешке прыгал в последний поезд из Тэгу. И я знал, что из-за этого настоятель недоволен, выжидая лишь подходящего момента.

– Не пора ли уже кому-нибудь исправить ошибку католической церкви? Йохан, не похоже, чтобы Бог, раскидав мины зла повсюду в этом бренном мире – долине слез, – тайно снабдил картами минных полей лишь верхушку духовенства: папу и епископов, а нам оставил ничтожную роль подбирать крупицы скудной информации об этих самых минах на воскресных мессах.

Тут сарказм Михаэля набрал обороты.

– Супружницы буржуа приходят в церковь и со слезами молятся за бедных, а иногда даже выходят на улицы, чтобы со своих холеных рук лично накормить и напоить голодающих, однако ж совершенно бесчувственны к несправедливым увольнениям и угнетению личности на заводах своих муженьков. Хотя при этом сами себя считают последовательницами учения Иисуса и посещают мессу, после которой не испытывают ни капли раскаяния. Вот наша действительность! И самые большие поборники этой действительности – приходы и монастыри! Епископы и настоятели!

И если Иисус и вправду придет вновь, что Он им скажет? Я подозреваю, что во второе пришествие Христа они первым же делом пригвоздят Его ко кресту. Или же тайком ото всех упрячут в подземелье. Хотя нет. Нынче действуют по-другому. А то критика зашкалит. Самое лучшее – при помощи СМИ сделать из Него дурака. Будут цепляться ко всяким мелочам и строчить разоблачающие статьи. Вот, например: «Возник переполох по поводу приглашения в один дом, куда Его сопровождала молодая женщина – Мария Магдалина. Которая, видите ли, решила сделать широкий жест и вылила на ноги Спасителю благовоние миро ценой аж в два миллиона вон. Притом, что, вообще-то, они должны были все продавать и раздавать деньги нуждающимся».

Монолог Михаэля затянулся.

– Выяснят марку благовония, объявят его цену, и, возможно, появится новое понятие – «бальзам радикалов», а лучше – «бальзам Иисуса». Появятся статьи с упреками интернет-пользователей, что от продажи бальзама можно было выручить сумму, покрывающую месячные расходы на питание тридцати бедных детей. И скажут, дескать, беда в том, что Иисус защищает Марию, считая ее поступок вполне нормальным, хотя это ведь ни в какие ворота не лезет! В некоторых источниках будут сплетни о непристойной связи Иисуса и Марии Магдалины – мол, факты еще не оглашены и не выяснены до конца, но, по словам близкого знакомого Иисуса, у них был ребенок. И все в таком духе. А если забить в поисковике «Иисус из Назарета», то появятся изображения Марии Магдалины, выливающей миро, и откроется куча статей с заголовками типа «Во времена Иисуса и Марии Магдалины» или «На самом ли деле Иисус был холостяком?». Будут строчить и судачить: «Иисус утверждает, что является Сыном Божьим: сначала говорит, что следует соблюдать закон, а потом заявляет, что закон для людей, и ведет себя вместе с учениками так, будто они получили индульгенции. Он постоянно в подпитии; сам же заявляет, что еще не пришла пора, но, когда выпивки не хватило, совершает свое первое чудо, превратив воду в вино, будто в доказательство, какой Он заядлый пьяница. А если сложить годы учебы всех Его так называемых учеников, то не наберется даже на окончание средних классов школы! Так-то вот!»

Даже люди, которые по первости думали об Иисусе хорошо, впоследствии скажут, мол, чего-то Он слишком далеко зашел, палку-то явно перегнул… И вот этот Его образ будет все больше и больше откладываться в голове. Так день за днем будут вырывать из жизненного контекста Иисуса куски информации,