Свет во тьме - Ноа Хоуп Страница 66

– Да! – выкрикнула я, чувствуя, как внутри меня нарастает волна оргазма, как она становится всё ближе. – Да! Ник!

Свободной рукой я схватила его за влажные волосы, резко оттянув их назад и заставив его взгляд встретиться с моим. В его расширенных зрачках отражалась я – дикая, с горящими глазами, властная и наслаждающаяся каждым мгновением этого жестокого танца.

– Елена! Блядь, да! – его голос сорвался на хриплый рёв, полный первобытной, животной силы. – Как же, сука, охуенно! Я хочу тебя! Всю! Будь хорошей девочкой, Лёля! Кончи на моём члене! Давай же… Покажи, как ты используешь меня для своего удовольствия!

Его приказ под моим полным контролем, подействовали на меня сильнее любой мольбы. В этом был весь Картер – даже подчиняясь, он находил способ оставаться собой, сохранять свою мужскую сущность, и диктовать условия. На моих губах мелькнула хищная усмешка – я принимала этот новый поворот игры.

Но сдаваться так просто? Нет уж. Я хотела растянуть удовольствие, смаковать каждую секунду его полной отдачи. Резко, почти издевательски, я замедлила темп, чувствуя, как напрягаются мышцы под моими бёдрами, как дрожит его тело от сдерживаемого желания и нарастающего нетерпения. Предвкушение и сладкая мука исказили его черты, брови сошлись на переносице, губы раскрылись в беззвучном стоне. Он сглотнул, кадык судорожно дёрнулся, а в глазах, прикованных к моему лицу, читались мольба и тёмный огонь.

– Елена… чёрт возьми… ну же, детка… – прошептал он хрипло, почти умоляюще.

Я провела языком по его шее, оставляя влажный след, и прошептала ему на ухо:

– Ты уверен, что сможешь выдержать?

Мои бёдра начали двигаться снова, но мучительно медленно, нарочно дразня его и наслаждаясь его реакцией на каждое, даже самое незначительное, движение.

– Если ты снова остановишься… – простонал он, в его голосе слышалась смесь желания и раздражения. – Клянусь, я перекину тебя через этот стол и трахну так сильно, что завтра ты не сможешь ходить. Но… блядь… Елена, я хотел, чтобы это было… для тебя.

– Ник, ты такой милый, когда пытаешься быть хорошим, – промурлыкала я, скользя пальцами по его напряжённой щеке, задерживаясь на острой линии скулы. – Но знаешь, мне гораздо больше нравится, когда ты теряешь контроль… для меня.

Прежде чем он успел ответить, я резко увеличила темп, с силой насаживаясь на него, чувствуя, как каждый толчок отзывается сладкой болью где-то глубоко внутри. Мускулы пели от напряжения и предвкушения неминуемого освобождения, которое вот-вот должно захлестнуть нас с головой.

Из его горла вырвался сдавленный стон – смесь удовольствия и удивления от моей внезапной агрессии. Его пальцы судорожно сжались у меня на бёдрах, оставляя на чувствительной коже красные отметины. Я чувствовала, как его член становится ещё твёрже, пульсируя в ответ на каждое движение.

Постепенно его прикосновения стали настойчивее, словно Ник больше не мог сдерживаться. Его руки скользнули по моей спине, сначала нерешительно, а затем всё увереннее поднимаясь, прижимая меня к себе так крепко, что я почти не могла дышать. Пальцы запутались в моих волосах, сначала нежно перебирая пряди, а потом сжимая их у корней, заставляя меня запрокинуть голову, открывая шею для его горячих поцелуев.

Он начал двигаться мне навстречу, помогая мне установить бешеный, почти неконтролируемый ритм, от которого темнело в глазах. Я чувствовала его горячее дыхание на своей шее, слышала его учащающееся сердцебиение. Несмотря на то что он отдал мне контроль, его тело жило своей жизнью, откликаясь на каждое движение с первобытной, необузданной страстью.

Внизу живота тугой узел стягивался всё сильнее, пульсируя в такт нашим движениям. Жар растекался по венам, затуманивая разум, стирая грани реальности, оставляя лишь чистое, первобытное ощущение наслаждения. Мои бёдра двигались сами по себе, с бешеной, почти неконтролируемой силой вбиваясь в него, стремясь к полному слиянию. Старый стул под нами жалобно заскрипел, угрожая развалиться под напором нашей безудержной страсти. Я впилась ногтями в его плечи, оставляя на коже глубокие красные следы – отметины нашей любви.

Ник ответил мне яростным, почти животным стоном, который эхом отразился от стен, смешиваясь с моими собственными. Он обхватил меня руками, ещё крепче, прижимая к себе.

– Лёля! – его крик смешался с моим в тот самый момент, когда мир вокруг взорвался ослепительно-белым светом, стирая все звуки и ощущения, кроме одного – всепоглощающего экстаза.

Моё тело выгнулось дугой и напряглось до предела, а затем сотряслось в серии мощных, продолжительных спазмов. В этот самый миг, синхронно со мной, Николас конвульсивно дёрнулся, изливаясь в меня горячим потоком. Сдавленный стон сорвался с его губ, пальцы рефлекторно ещё крепче впились мне в бёдра.

Его взгляд, потемневший от страсти, ни на секунду не отрывался от моего лица, жадно ловя каждое движение, каждую гримасу удовольствия, каждое непроизвольное сокращение мышц. Он словно пытался запечатлеть этот момент экстаза в своей памяти навсегда.

Мы замерли, сплетённые в единое целое. Сердца бешено колотились, отбивая быстрый, синхронный ритм. Но постепенно буря эмоций начала стихать. Наслаждение медленно угасало, оставляя после себя блаженную пустоту, сладкую истому и глубокое чувство удовлетворения. Тепло его тела согревало меня, обволакивало, как кокон.

В этой посткоитальной неге медленно начали возвращаться ощущения. Липкость кожи, тяжесть его тела на мне, спутанные пряди волос, щекочущие лицо – все эти мелкие детали, незаметные во время страсти, теперь обретали особую остроту. А каждый шорох в наступившей тишине казался оглушительным: скрип старых половиц под нами, монотонное капанье воды где-то в углу, шуршание крыс за стеной.

Я медленно разжала пальцы и почувствовала, как его мышцы под моими ладонями постепенно расслабляются, а дыхание становится ровнее и спокойнее. Николас, с лёгким вдохом, выпрямился и провёл рукой по моим волосам, нежно убирая с лица прилипшие пряди, затем его пальцы задержались на щеке, ласково поглаживая кожу. Его взгляд, полный любви и нежности, встретился с моим.

– Лёля… ты невероятная. – прошептал он, его хриплый голос после близости, ласкал слух. – Я люблю тебя.

Каждый раз, когда эти три слова слетали с его губ, моё сердце замирало, а потом пускалось вскачь. Я всё ещё не могла до конца поверить, что этот мужчина, сильный, порой пугающе жестокий пронёс нашу почти детскую, наивную влюблённость сквозь целое десятилетие разлуки. А чувства не просто не угасли, а наоборот, стали глубже, сильнее, острее.

В юности, лёжа на колючей траве под звёздным небом, мы мечтали о детях, о большой семье, о нашем доме,