Черри Эдер - Любовная связь Страница 59

— Ммм... — Марни прикусила плечо Джейка и, поймав его насмешливый взгляд, сонно улыбнулась. — Ты солёный.

С порочной ухмылкой тот протянул ей мыло.

— Мы можем стоять так вечно? — лениво спросила Марни, жестче обхватывая его талию ногами и впечатывая пятки ему в ягодицы.

Джейк фыркнул:

— Чтобы ты вечно висела на мне, прекрасная в своей наготе, а я навсегда остолбенел со спущенными на лодыжки штанами?

— Можешь снять штаны, — предложила Марни, покусывая его шею. — Ммм, мне так нравится ощущение, когда ты растёшь внутри меня.

Он подумал о том, что внутри неё сейчас может расти нечто иное.

— В этот раз я не вышел из тебя вовремя, — голос Джейка звучал намного спокойнее, чем он себя чувствовал. О Боже. Одна лишь мысль о том, что она беременна его ребёнком…

У него буквально подкосились ноги.

Нет.

Не просто «нет», а «чееерт, нееет».

Вмиг взмокнув от обильного пота, Джейк вперился в Марни.

— Что ты будешь делать, если потом, когда всё это кончится, узнаешь, что беременна?

Она отвлеклась от его шеи и проницательно посмотрела ему в глаза.

— Буду рожать. — Это прозвучало абсолютно спокойно.

— Так просто?

— Да, так просто, — улыбнулась Марни. — Ребёнок, который будет точной копией моего главного шпиона всея вселенной? Буду считать, что мне повезло.

— Чёрт, женщина, — Джейк упёрся лбом в её лоб. — Знаешь, а ведь ты опасна.

Со вздохом он покинул ее влажное тепло. И Марни, вцепившись в его плечи, чтобы удержать равновесие, опустила ноги на выложенный плиткой пол. В её глазах светилась страсть.

— Подай мне мыло, король шпионов, и позволь художнику показать класс.

Он собирался защитить её от себя. Но кто же защитит его от неё?

* * * * *

Слишком уставшая, чтобы двигаться, Марни уткнулась подбородком в свою руку, лежащую на всё ещё влажной груди Джейка.

— Освещение. Двадцать процентов.

Лампы тут же потускнели.

— У тебя хорошо получается, — лениво заметил Джейк, поглаживая её спину.

— Соблазнять тебя, используя запрещенные приемы? — с улыбкой спросила она.

Губы Джейка скривились в едва заметной усмешке.

— И это тоже.

Марни нравилось ощущение ровного биения его сердца под пальцами, нравилось, как длинные тёмные волосы Джейка обрамляли его лицо.

Глаза, смотрящие на неё, казались бездонными. И крайне обеспокоенными. Джейк никогда не расслаблялся. Даже после утомительных занятий любовью. Вот и сейчас, несмотря на то, что он лежал совершенно неподвижно, Марни чувствовала бушевавшую в его теле энергию.

Казалось, что и в минуты полного покоя его мозг строил планы. Решал проблемы. Искал ответы. И хотя Джейк находился рядом с ней, его мысли бродили где-то далеко в поисках необходимых ему зацепок, которые помогут ему найти человека, на чьих руках была кровь его друга. И даже теперь, когда тело Марни ослабело от любовных игр, ее душа хотела излечить его невидимые раны. Раны и шрамы, которые Джейк носил на себе, словно знаки отличия.

Она не могла себе представить жизни, как у него. Никогда не знать, кто друг, а кто враг. Всегда быть готовым к сражению или смерти. Не доверяя никому. Не сближаясь ни с кем после смерти друзей.

«И своей пассии», — с горечью подумала Марни. Женщины, с которой Джейк решил попытать счастья в любви. Той, что швырнула его любовь ему в лицо и тем самым возвела ещё один барьер недоверия в его израненном сердце.

Марни прижалась щекой к его плечу, и обняла его мускулистый живот в попытке утешить, сама не понимая, в чём, но испытывая острую потребность исцелить тело и душу Джейка. А затем скользнула кончиками пальцев по его груди к шее. Джейк перехватил её руку и, соединив свою растопыренную ладонь с ладонью Марни — смуглую со светлой, огромную с миниатюрной, огрубелую с гладкой — и пристально рассмотрев её пальчики с короткими ноготками, провёл большим пальцем по длинному еле заметному шраму на её запястье.

— Откуда это? — лениво спросил он.

— Мне было двенадцать, я свалилась с того самого дерева, которое упало на бабушкин домик, и сломала руку, — скорчила рожицу Марни. — Когда мы приехали домой, папа был в ярости, а я плакала. Не оттого, что рука болела, хотя мне было чертовски больно. А оттого, что это был по-настоящему смелый поступок, и мне это понравилось, но сделав то, что хотела, я разочаровала и напугала свою семью.

— Их стремление защитить тебя понятно. Ты была девочкой, самой младшей в семье и к тому же больной.

— Я не была прикована к постели. Но мне всегда приходилось осторожничать. Бояться всего, понимаешь? Никакого перенапряжения, никаких эмоциональных взрывов. Мою семью сильно испугало, когда моё тело отторгло первый, пластиковый клапан — впрочем, как и меня. Прекрати. — Марни убрала руку Джейка от своего запястья. — Они любят меня и хотят защитить. Всегда хотели. И было легко им это позволить. Мой отец и братья, как правило... душат меня своей любовью, заботясь обо мне так, что время от времени я задумываюсь, а есть ли у меня вообще свобода воли. И теперь мне нужно решить, как я собираюсь распорядиться оставшейся частью своей жизни. Чего хочу я сама. А это нелегко, понимаешь? Вот так, вдруг, попытаться разобраться в себе в двадцать семь лет. А снаружи целый мир, и я могу делать всё, что мне вздумается. Но я рассматриваю варианты, и выбор такой безграничный, такой разнообразный, такой… невозможный. Что кажется гораздо проще нырнуть обратно в свою милую защищённую норку и оставить все, как есть.

— И это решение ты приняла в выходные? — спросил Джейк. — Не возвращаться на работу в компьютерную фирму отца?

— Да. Работать в фирме я больше не хочу.

— А что потом?

— Пока не знаю. Может быть, поеду в Париж и буду учиться. Может быть… Не знаю. Чем-нибудь. — Марни сонно улыбнулась, довольная тем, что лежит в данный момент здесь, рядом с Джейком, вдали от всех и вся.

— Почему ты не уехала учиться в Париж, если хотела этого, а пошла в местный колледж?

— Потому что папа до дрожи боялся, что со мной что-то случится, а он будет слишком далеко от меня. А когда он и парни рассуждали таким образом, я думала: «Ну да, может быть, они и правы. А что, если со мной что-то случится?». И поэтому откладывала поездку снова и снова...

— Ты могла бы поступить в школу искусств в Сан-Франциско.

— Знаю. Этого я тоже не сделала. Я же говорила, мне нужно было набраться смелости. Но я работаю над этим. Ладно, твоя очередь. Расскажи о самом главном событии в твоей жизни до того, как ты стал подростком?

— Намного больше важных событий со мной произошло после того, как я стал подростком.