Под тенью твоих чувств - Нетта Хайд Страница 49

Я не знаю, когда я буду удовлетворен и спокоен по всем параметрам – возможно, мне нужно придерживаться стабильной логики: трахнуть ту, что делает вид, что ты ее не привлекаешь?

Но это даже в моих мыслях звучит абсурдно и неправдоподобно – мне не нужно спокойствие, мне нужна жесткая турбулентность. И с этой девушкой она настолько ощутима, что я готов взрываться каждый раз, когда она улыбается, меняет правила моей же игры, а потом круто разворачивает сюжет наших взаимоотношений на невидимом покерном столе.

Что еще было интересного? О, могу поминутно рассказать о каждой встрече со Скай, но вернемся опять в ту ночь…

Конечно, я не собирался иметь больше никакой связи с ее, как выяснилось, соседкой. Когда она вошла в комнату Скай, я сразу же подорвался с кровати и ушел, сказав ей, что между мной и ней ничего быть не может. Получил ли я от нее награду? Естественно – домой добирался с ощутимыми покалываниями на щеке. Приятно…

Приглашение на свидание? Все было сделано для Скай. Вчера я написал Минт сообщение, что заболел – идиотская отговорка, которая сработала. А потом… то, что было потом привело к семичасовому анализу до самого утра, который дал мне только такое заключение – Скай меня хочет.

И ее красивый монолог «я подарю тебе свои стоны только, если ты дашь мне за это деньги» лишь подтвердил это.

Сложно ли мне заплатить ей за секс? Нет.

Но это не интересно. Стратегия «возбудить и оставить голодной», казалось бы, – лучшее решение. Но, увы, возбужденным и голодным по итогу остался я.

Ее провокация «пойду трахаться с кем-то другим» неплохо так всколыхнула меня на волне необузданного чувства, которое вызывало лишь злость.

Я знаю, что она блефовала. Но это не отменило факт, что ее реплика заставила меня вспылить.

Она меня бесит. Раздражает до жути. Убивает своим поведением. И до боли привлекает. Манит к себе похлеще магнита.

Когда тебя хотят все – это вызывает лишь кратковременную эйфорию. Совсем другое – когда тебя хотят, и при этом мастерски раскачивают на аттракционе с упоительным названием «трахну твою нервную систему». И второе – именно то, чего я добиваюсь.

Я скучал по этим ощущениям. Но мне мало.

С самого утра в моей голове живет одно четкое намерение: вернуть в жизнь Скай немного адреналина (если вы понимаете, о чем я). Возможно, это поспособствует ее раскрепощению по отношению ко мне и позволит мне получить от нее эмоциональную пощечину посильнее – я мазохист на такое.

Приступим к реализации задуманного…

Опершись о руль локтями, я слежу за входными дверьми и жду ее появления. Спустя двадцать минут вижу, как Скай медленно спускается по ступенькам, будто идет по усыпанному драгоценными камнями подиуму. Взгляд скользит по ее ногам, привычно облаченным в темную одежду, и я невольно вспоминаю ее слова о том, при каком раскладе они раздвинуться для меня.

Скарлетт останавливается и достает из сумки телефон, уделяя ему внимание и едва заметно улыбаясь. И эта улыбка бьет меня воспоминанием о том, когда она адресовала ее мне. Сейчас же – какому-то бродяге, с которым тут же начинает говорить, прислонив устройство к уху.

Что опять за чертовщина бушует внутри меня? Это зависть? Ревность? Или то самое «равнодушие»?

Провернув рукоятку, я с рывком начинаю движение и подъезжаю к ней, преграждая путь.

– Садись, – говорю я, кивая за свою спину.

– Нет, – отвечает она, расширяя глаза от удивления или еще какой-то эмоции, которая пока что мне непонятно. Она обходит меня, продолжая говорить по телефону.

Смотрю на припаркованную машину у обочины несколько секунд, глубоко вздыхаю и подъезжаю к ней вновь, демонстративно рыкнув мотором.

У меня нет тормоза в словах и действиях. Есть только педаль газа.

– Я сказал тебе сесть позади меня, Скарлетт Скай. Сейчас же.

– А я сказала тебе: НЕТ! Или ты не знаком с такими словами? – спрашивает она, прищурив глаза. – Я ножками дойду.

Она снова обходит меня, и я оборачиваюсь и громко говорю:

– Не вынуждай меня слезать с байка и насильно сажать тебя на него.

– Я тебе перезвоню, – говорит она собеседнику, отключается и, сложив руки на груди, продолжает: – Посади себя насильно на диету от своей самоуверенности. Ее слишком дохрена. Купил байк, чтобы скрывать свои комплексы? Что ж, неплохо. Кто-то оценит и впечатлится. Я – нет.

– Мне долго ждать? – не реагирую на ее сентиментальное замечание и бросаю ленивый взгляд на нее.

– Вечность, – закатив глаза, отвечает она.

Вечность…

Однажды я уже произносил это слово – и солгал. Никто и никогда не будет ждать кого‑то целую вечность. Слишком долго. Слишком не ценят это. Слишком опасно для самого себя. Это бессмысленно, и я рад, что понял это.

Вздохнув, ставлю подножку и слезаю с байка. Снимаю шлем и несколько раз трушу головой по сторонам, убирая волосы со лба.

Я замечаю, что Скай смотрит на меня с каком-то странным подтекстом. Подтекстом страха? От чего? От того, что я слишком прямо выражаю свои намерения?

Подхожу к ней ближе, мои руки с осторожностью надевают на ее голову шлем, пальцами приоткрываю визор и, немного наклонившись, смотрю в ее глаза.

– Никто не станет ждать тебя вечность, Скарлетт. У тебя была минута на принятие правильного решения, ты ею не воспользовалась, – улыбаюсь на одну сторону и подмигиваю ей, затем забираю из ее рук сумку и делаю шаг назад. – Садись.

Она прикрывает веки и молчит, будто обдумывает мое бескомпромиссное предложение. Ее длинные ресницы содрогаются, губы стискиваются в тонкую линию, а пальцы сжимаются в кулаки, едва заметно дрожа.

Хмурюсь, видя эту реакцию. Будто внутри нее прямо сейчас произошел взрыв атомной бомбы, поразив ее состояние до уровня зыбкой пустоты.

Она тут же распахивает глаза, смотрит в мое лицо с уже большей уверенностью, выдыхает и чего-то ждет. Чего? Особого приглашения?

Не разрывая зрительного контакта, я киваю на байк, и она, судорожно улыбнувшись, подходит к нему ближе.

Облизнув нижнюю губу на выдохе, разворачиваюсь и сажусь на транспорт.

Скай некоторое время стоит рядом, будто я предлагаю ей оседлать меня, а не мотоцикл. Хотя, уверен, если бы я предложил первое – она тут же выдумала бы что-то, что заставило внутренних пиявок смеяться до истерики.

Наконец, она садится – перекидывает ногу, но не цепляет меня ни коленом, ни рукой, ни грудью. Взглянув в зеркало заднего