Свет во тьме - Ноа Хоуп Страница 40

Николас сделал несколько коротких звонков, отдавая распоряжения своим людям твёрдым, властным голосом. Закончив разговор, он подошёл к кровати и, помедлив, обратился ко мне:

– Врач будет здесь через полчаса. Анна будет заботиться о тебе, пока ты не поправишься. И я надеюсь не видеть тебя на ногах, по крайней мере, до завтрашнего утра. Понятно?

– Не хочешь, чтобы я помешала тебе и твоей метательнице ножей? – прошипела я, наконец, обернувшись к нему. Горькая, полная яда усмешка исказила мои губы. – Если я так сильно доставляю тебе неудобства своим присутствием, может, просто отпустишь меня?

Николас нахмурился и резким жестом указал Анне оставить нас. Домработница послушно кивнула и бесшумно выскользнула из комнаты, прихватив с собой аптечку. Когда дверь за ней закрылась с тихим щелчком, Николас, к моему удивлению, опустился на корточки передо мной.

– Я деловой человек, Елена, – тихо произнёс он, – и не могу просто так, из-за красивых женских глаз, каждый раз прощать чужие долги. Если тебе важна судьба твоего недоумка-брата, ты выполнишь свою часть контракта. Только он, – Николас сделал особый акцент на этом слове, – сдерживает меня от того, чтобы не убить Алистера.

Я закатила глаза, и язвительный смешок сорвался с моих губ.

– Зачем тебе я, Ник? У тебя есть игрушка! – с горечью произнесла я. – И знаешь… мог бы хотя бы не привозить её сюда в этот дом, о котором мы… мечтали в молодости.

Совершенно забыв про ранение, я импульсивно дёрнула рукой, желая жестом указать ему на дверь, но тут же поморщилась от резкой боли.

– Ай… – выдохнула я, схватившись за повязку.

Николас покачал головой, словно я была глупым, капризным ребёнком, и поднялся с колен.

– Береги руку и отдыхай.

– Даже отрицать не будешь? – тихо спросила я, чувствуя, как слёзы жгучей пеленой застилают глаза. – Это всё, что ты скажешь?

Этот упрямый, непробиваемый идиот развернулся и направился к выходу. Я уже решила, что разговор окончен, но Николас, к моему удивлению, остановился на пороге и, не оборачиваясь, произнёс:

– Я ничего не обязан тебе объяснять, Елена. Ты потеряла это права, когда сбежала от меня. Теперь пожинай плоды своих решений.

Глава 20. Елена

Николас.

Это, конечно, совсем не то, чего я ожидал от встречи Елены и Алёны. И несмотря на всю бушующую во мне ярость, жгучее раздражение, я понимал, что всё это – глупое, нелепое недоразумение. И если бы я не отвлёкся на идиотские выходки Кастрати и представил девушек друг другу как положено, спокойно и разъяснив ситуацию, ничего бы этого не произошло. Но я всё ещё не мог перестать злиться на Елену и избегал с ней встречи.

Я хотел дать ей всё. И даже больше. Дом, семью, стабильность, свою любовь… всё, о чём она мечтала, о чём сама мне рассказывала. Но она ушла. Сломала всё, что мы так бережно строили, кирпичик за кирпичиком. И вместо того, чтобы сейчас быть рядом с ней, заботиться о ней, убедиться, что эта чёртова рана не причиняет ей слишком много боли, я метался по своей комнате, сжимая кулаки, чувствуя, как внутри растёт бессильная ярость.

Конечно, Алёна для меня ни черта не значила как женщина. Единственная, кто когда-либо имел для меня значение – это она. Моя глупенькая Лёля, с её непокорным характером. Но всё так запуталось… И кажется, что уже ничего не исправишь. Мы слишком сломаны и испорчены, чтобы снова быть вместе. Слишком много боли и недоверия между нами.

– Глупая! – выругался я, с размаху ударив со всей силы кулаком в стену. Боль пронзила руку, но это было ничто по сравнению с тем, что я чувствовал внутри. – Почему ты не могла просто принять меня?!

Сжав челюсти, я сделал резкий вдох, пытаясь унять бешеное биение сердца. Подошёл к стене, где за невзрачной картиной был скрыт небольшой сейф. Ввёл код, ощущая под пальцами холодную сталь кнопок. Тяжёлая дверь поддалась с едва слышным щелчком. Среди пачек денег, документов и оружия лежала фоторамка. Я осторожно достал её и провёл кончиками пальцев по холодному стеклу.

Моя Лёля.

На фото были мы с Еленой, семнадцать лет назад. Её восемнадцатилетие, парк аттракционов, яркий солнечный день, наполненный смехом. На снимке – момент чистой, беззаботной радости: Елена, сияющая от счастья, с растрепавшимися от ветра волосами, импульсивно запрыгнула мне на спину, а я, смеясь, кружил её. В её глазах – неподдельный восторг, на губах – беззаботная улыбка. Этот спонтанный момент запечатлел один из сотрудников парка.

Сейчас, сжимая фотографию в руке, я чувствовал, как к горлу подступает комок. Это фото – один из немногих оставшихся мостиков в прошлое, в то счастливое время, когда мы были просто влюблены друг в друга, когда между нами не стояла стена из недоверия и боли. Большая часть подарков, записок, и безделушек, были уничтожено в порыве гнева и отчаяния после её ухода.

Горькая усмешка тронула губы. Всё это – прошлое. Мне давно следовало отпустить его, забыть, стереть из памяти. Но сейчас, в тишине комнаты, маска безразличия, которую я носил годами, слетела, обнажив кровоточащую рану в моей душе. Пальцы непроизвольно сжались в кулаки, фотография жалобно хрустнула под натиском. Я даже не поморщился – физическая боль была ничто по сравнению с той, что разрывала меня изнутри.

Сентиментальность – непозволительная роскошь для человека в моём положении. Босс мафии не имеет права на чувства. Он должен быть сильным, жестоким, неуязвимым. И я ненавидел себя за слабость, за проклятую, неугасающую привязанность к Елене, которая, казалось, с годами только усиливалась. Хотелось вырвать это чувство с корнем, выжечь его калёным железом, но я знал – это бесполезно. Оно вросло в меня, стало частью меня.

Но я так чертовски устал притворяться и от этой бесконечной, изматывающей борьбы с самим собой.

Елена.

До самого вечера я не выходила из спальни. Кроме, Анны и доктора Ривьера ко мне никто не заглядывал. Николаса я видеть не желала, а его «новую подружку» – тем более. Мысль о них вызывала у меня приступ тошноты. Но в голове, несмотря на усталость, роилось столько вопросов, что я просто не могла спокойно лежать, ворочаясь с боку на бок, хотя понимала, что мне нужен покой и отдых.

Что у неё с Николасом? Насколько всё серьёзно? И почему он всё ещё удерживает меня здесь, если у него есть она? Это какая-то извращённая игра?

К сожалению, как бы я ни