На горизонте – твоя любовь - Нетта Хайд Страница 39

Обязательно подумаю об этом позже, но сейчас есть дела поважнее.

– В этот раз Дейенерис захотела сыграть в прятки? – приглушенно говорю себе под нос, рассматривая пустую комнату. – Ну что ж, хорошо, давай поиграем. Но игра будет по моим правилам.

Развернувшись, я кладу ладонь на дверную ручку и собираюсь выйти в коридор, но стоит мне открыть ее, я вижу стоящую Милли с сумкой на плече.

Я недоуменно смотрю на нее, уже понимая, где решила спрятаться Тея.

«Неужели она настолько сильно боялась остаться со мной на ночь, что решила сбежать в другую комнату? Спасибо, что хоть не на другую планету, ангел».

– Здравствуйте, мистер Каттанео, – неуверенно начинает она, заправляя волосы за ухо. – Я… эм… Миссис Стоун попросила поменяться с ней местами, поэтому я буду спать вместе с вами, – говорит она, тут же поправляясь: – То есть я буду спать на полу, а вы на кровати… да.

– Хм, – хмыкаю я, сдерживая смех. – Очень интересно, Милли, – отвечаю, скрестив руки на груди. Девушка резко бросает взгляд на мое тело, внимательно его рассматривая.

– Вы… то есть я, мистер Каттанео, – она несколько раз моргает, затем трясет головой, словно отгоняя мысли. – Я, наверное, зайду позже. Вы, возможно, хотели переодеться или принять душ, а я помешала, – говорит она, поворачиваясь ко мне спиной.

– Что ты, Милли, проходи, – останавливаю ее, положив ладонь на плечо, и приглашаю войти. – Ты помнишь, о чем я тебя просил?

– Вы о том, что мне нужно выводить из себя миссис Стоун? – спрашивает она, нахмурив брови.

– Именно, – киваю. – Удается?

– Думаю, да, – подтверждает она, пожав плечами. – Я стараюсь делать все максимально правдоподобно, чтобы не вызвать подозрений.

– Молодец, – улыбаюсь, довольный ее ответом. – Теперь напомни мне, пожалуйста, в какой комнате ты была?

– Комната номер шесть на втором этаже напротив зеркала.

– Спасибо, Милли, – благодарю ее и направляюсь к лестнице, говоря девушке: – Располагайся, занимай кровать, принимай душ, пой, танцуй, в общем, делай все, что хочешь. Комната полностью в твоем распоряжении.

«Хорошая попытка, ангел, но больше у тебя не получится ни спрятаться, ни сбежать от меня», – с этими мыслями подхожу к двери в ее новую комнату и без стука вхожу.

Замечаю Тею, стоящую ко мне спиной в сарафане, пропитанном влагой, словно вторая кожа. Увидев ее, я ощущаю, как во мне переплетаются раздражение и желание.

Преодолев расстояние между нами, подхожу к ней, с горящим взглядом. Одним движением хватаю ее за талию и прижимаю к себе, чувствуя, как она вздрагивает от неожиданности. Поворачиваю ее к себе лицом, ее глаза блестят вызовом, но я не оставляю времени на возможные ругательства – быстро направляюсь к кровати. Там, не останавливаясь, падаю на нее сверху, нависая над ее телом.

– Ты думала, что сможешь скрыться, поменявшись комнатами с кем-то другим? – мой голос звучит наигранным гневом.

– Я думала, что ты порядочный парень, который не будет приставать к замужней девушке. Но увы, Хантер, я ошиблась…

– Хочешь, чтобы я показал, как глубоко ты заблуждаешься, ангел? – шиплю я, касаясь пальцами ее нежной кожи. – Укажу тебе на каждую твою ошибку, вдолблю ее в твою голову. В твое сердце. В твое тело.

Рассматриваю ее нахмуренное, но такое привлекательное в своем упрямстве и решительности, лицо.

– Слезь с меня, ты ужасно тяжелый! – кричит она, пытаясь протиснуть свои руки между нами.

– Раньше тебе нравилось, когда я был сверху, Дейенерис, – усмехаясь, подмечаю я.

– Не выдумывай, мне никогда не нравилось ничего, что имеет к тебе хоть какое-то отношение.

– Ложь, – произношу, запуская пальцы в ее волосы, чувствуя их мягкость. – Ты еще не устала врать? Хотя бы самой себе.

– А ты? Ты не устал лезть ко мне? Тебе говорят отвалить, а ты возвращаешься. У тебя, похоже, проблемы с распознаванием слов. Или ты из тех придурков, которые думают: если женщина говорит «нет», это значит «да»? – спрашивает она, положив теплые ладони на мою грудь.

– Я из тех придурков, которые хотят напомнить тебе о том, что ты – моя, Тея.

– Я. Не. Принадлежу. Тебе, – бросает мне в лицо с яростью и злобой, но в ее глазах проблескивают и другие, еле заметные эмоции.

– Ангел, я так люблю, когда ты злишься, – провожу ладонью по ее лицу, нежно скользя пальцами по щекам, опускаясь плавно к шее, а затем к талии.

Я замечаю, как она выгибается навстречу моим движениям. Ее тело, вопреки словам, откликается на мои прикосновения. Она старается оставаться жесткой и неприступной, но я вижу, как тонкая грань между ненавистью и страстью стирается. Ее дыхание становится тяжелым, каждое слово дается с трудом, словно она борется не только со мной.

В ее глазах я вижу боль и гнев – но и нечто большее. Желание и страсть, спрятанные глубоко внутри, медленно вырываются наружу. Мы оба знаем, что эта схватка не закончится просто так. Я чувствую, как размываю барьеры, которые она выстроила вокруг себя.

– Ты не можешь отрицать, что тебе это нравится, – шепчу я, чувствуя, как она дрожит под моими руками.

Ее тело предает ее: руки слабеют, дыхание сбивается, и она не может сдержать инстинктивные стоны, которые вырываются из глубины ее груди.

Ее глаза закрываются на мгновение, губы слегка приоткрыты, словно она хочет что-то сказать, но передумывает. Я наклоняюсь ближе, и тогда она шепчет в мои губы ту фразу, которая до жути начинает меня бесить:

– Ты хочешь меня изнасиловать?

– Насилие считается насилием, если человек против, – отвечаю, стискивая зубы, чтобы не поддаться импульсу, который бушует внутри меня, – а судя по твоему учащенному дыханию, пылающему огню в твоих глазах и разрывающему грудную клетку биению сердца, сейчас ты согласна на все.

– Хорошо, – говорит она, убирая свои руки в стороны и полностью расслабляясь подо мной. – Давай, Хантер, покажи мне себя настоящего. Трахни меня, остуди свой пыл, раз тебе так хочется. А я, в свою очередь, так уж и быть, потерплю. Обещаю, громко кричать и сильно плакать не буду.

«Она сейчас серьезно, черт возьми? Что с ней происходит?! По ее мнению, я – тот, кто может взять ее без ее же согласия? И это она мне говорит, что я псих? Браво, ангел, десять из десяти».

– Помнится, раньше ты считал меня шлюхой, – добивает меня своими тупыми доводами, которые, блять, я правда когда-то ей говорил. – Так давай, –