Черный Лотос. Воскрешенный любовью - Иман Кальби Страница 31

Даниил провел пальцами по шероховатой поверхности гранита.

– Вечность… в теле животного. Как-то по-человечески звучит, знаешь?

Я кивнула. В глубине галерей шаги отдавались гулко, словно мы были всего лишь эхом тех, кто давно ушёл.

–Ты в курсе, что впоследствии именно это место стало отправной точкой для создания нового божества? Когда в Египет пришел Александр Македонский и посадил на трон последних из фараонов- Птолемеев, нужно было создать нечто общее для греков и египтян. Взяли пантеон и смешали- так появился Серапис- бог, который связывал Зевса и Осириса, Аписа и Аида. Жизнь смерть. Начало и конец. Восток и Запад. Два мира. Одно начало…

Я говорила и шла вперед, увлекаемая своей речью. Идея горела во мне пламенем. Когда я впадала в это состояние, часто теряла себя.

Обернулась. В горле неприятно сдавило. Ни одной души. Здесь не было Даниила. Словно бы я случайно ступила не на ту досочку и провалилась во временной портал.

Лишь стройные ряды пустых гигантских мраморных гробов быков из черного базальта, словно бы зрительный обман, словно бы иллюзия- мрачная и пугающая. Рядом послышались голоса и шаги.

Я выдохнула с облегчением. Нервы ни к черту… После всех этих моих приключений- тем более.

Я решительно пошла вперед, завернула направо, откуда была слышна человеческая речь, застыла… Снова ни души. Странно. Ведь я точно слышала речь… Не настолько же все плохо, что у меня уже галлюцинации?!

Еще пара шагов, нервная дрожь пробегает по всему телу.

– Даниил?– собственный голос звучит безжизненным и пожухшим.

Шорох справа, едва уловимое движение в темноте.

Я вдруг вижу черную женскую тень, укутанную в абайю и хиджаб- совсем худую, почти эфемерную и низкую.

Она идет вперед, словно бы уплывает, а я пытаюсь успеть за ней.

Хоть одна живая душа…

– Подождите,– обращаюсь на арабском, но меня словно бы не слышат.

Лишь шаг ускоряется.

– Подождите же!

Почти догоняю, протягиваю руку в несознательном порыве, хватаю за платок, дергаю.

Она оборачивается.

Лучше бы не оборачивалась.

Меня охватывает тихий ужас.

Это та женщина. Из борделя. То же пустое лицо с глазами и ртом в форме рытвин-ям, та же скрюченная в гармошку кожа… Только у нее теперь есть ноги… Или нет? Или это дух?

Она смотрит на меня- смотрит въедливо, зло. Щурится.

– Беги от него!– кричит она вдруг. Так громко, что эхо его крика отражается от стен и давит на перепонки,– Беги! Он твоя погибель! Я ведь предупреждала! Ты уже не спасешь его, глупая! Не спасешь! Он утянет тебя в пески забвения за собой! Черный Лотос не умеет цвести днем!

–Нет… Не говорите так… Нет…

Она начинает смеяться. Смеяться, а потом словно бы больше становится…

–Или ты так веришь в свои силы, девчонка?! Или ты реально настолько сильная себе кажешься?!

Я кричу от дикого природного страха! Как в детстве, когда приснился кошмар после просмотра ужастика. Ноги подкашиваются! Пячусь назад, спотыкаюсь о какой-то старый мраморный булыжник, падаю, закрываю глаза и уши… Кричу опять! Очередной кошмар! Не может быть! Эта чертовщина очень скоро закончится. Закончится ведь?

Меня трясет.

Под бедрами твердыня земли. Господи, или я падаю куда-то в бездну… Перед глазами иллюзорные волны- базальт, идеальная геометрия, образы быков-аписом. Мне кажется, что я слышу их мычание. Дикое, утробное…

Трясет, когда меня хватают крепкие руки и обнимают. Трясет, когда я слышу нежное «Саша, Сашенька» на ухо. Трясет, когда он поднимает на руки и выносит на свет, который теперь слепит глаза…

– Все будет хорошо…– шепчет он мне,– ты поерялась, я не мог тебя найти! Ты просто перенервничала… Просто так бывает в этом месте…

Я плачу. Жмусь к нему и плачу.

Обнимаю. Не хочу, чтобы он отпускал.

Не хочу больше видеть эти странные видения…

Мы садимся в машину, он шепчет что-то мягкое и убаюкивающее.

– Все хорошо, Саша. Мы едем в Каир, в отель. В цивилизацию. Я зря тебя сюда потащил. Ты совсем расклеилась.

– Не надо в Каир! – хватаю его за рукав и тяну, заставляя взглянуть мне в глаза,– не надо! Я хочу улететь в Москву, Даниил! Сейчас же! Пожалуйста! Отсюда! Из Египта!

Напряжен, хмурится.

Целует мой лоб. Наверное, жар проверяет.

Я закрываю глаза.

Она снова и снова передо мной. Эта странная женщина. Проклятие на ее лице. Да, это именно оно, почему-то сейчас я это понимаю. Проклятие… Так выглядит душа человека, который был от всей души проклят. И почему я это знаю наверняка? Почему думаю об этом?

В голове слишком много мыслей и они похожи на рой пчел, который жужжит и создает жуткую какофонию. Мне больно, физически больно… и еще я сильно устала.

– Поспи… Я договорился, Саша. Борт подготовят к нашему приезду в аэропорт прямо отсюда. Мы улетаем в Москву…

Я приоткрываю глаза. Пустынный пейзаж сменился. Теперь это хаотичная запыленная застройка бедных районов пригорода Каира. Красные кирпичные здания без формы и крыш с торчащими сверху кабелями и арматурой- вот такой хитрый ход, чтобы жить в доме годами и не платить налог, так как он не достроенный. Въезжаем на эстакаду- теперь это не просто хаос, это боль и тяжесть. Смотрящие друг на друга на расстоянии метра маленькие оконца соседних запыленных многоэтажек, хранящие все нелицеприятные тайны жизни бедных, всю их постыдную изнанку, которую не спрячешь даже за высокими заслонками-панелями вдоль магистралей, чтобы богатые на этих улицах могли спокойно перемещаться, не портя свое зрение, не марая его.

Здесь любят шутить, в этом бедном Каире. Есть Иджипт- для богатых, и Маср- для нищих. Вот так и живут бок о бок два мира. А между ними затаились пирамиды…

Ловлю себя на мысли, что я прилетела сюда – и даже маме не набрала… Как в одночасье изменилась моя жизнь, куда она приведет, что ждет меня рядом с этим мужчиной?

Вопросов пока было больше, чем ответов.

Глаза снова автоматически слиплись.

– Саша…– поцелуй в макушку, нежное поглаживание,– мы у борта. Давай ты поднимешься в салон и пойдешь снова спать. В хвосте самолета оборудована полноценная спальня.

Он помогает подняться по трапу, ведет сразу в хвостовой отсек, где оказывается большая просторная комната. У меня нет сил даже членораздельно поздороваться с бортпроводниками и пилотом…

Когда тело касается мягких простыней и он