Соблазненные смертью - Марго Харт Страница 28

Идти против желания человека, который являлся одной из ключевых фигур на шахматной доске, было бы глупо. Потому Дамиан согласился и изобразил тот же кураж, что исходил от Пабло.

Около двух лет назад наемник стал свидетелем того, насколько хладнокровен мог быть Гутьеррес с теми, кто решался обвести его вокруг пальца. Изначально тот нанял Бланко, чтобы он отыскал в Марокко и притащил одну крысу, задолжавшую немаленькую сумму и целую партию товара. Подумать только, насколько безрассудными могли быть люди в иллюзии, что они смогут укрыться от мафии. Когда Дамиан выполнил свою работу и привез в багажнике связанного по рукам и ногам, с заклеенным ртом глупца, счет в тот же момент пополнился, и парень уехал. Но вечером ему вновь позвонил Пабло, пригласив на разговор.

Разговор на деле оказался демонстрацией пыток. Полностью обнаженный и изнеможенный предатель был подвешен к потолку металлическими цепями; на некоторых участках кожи багровели крупные гематомы.

– Меня не волнует, почему ты решил предать меня, ссыкунишка, – хрипло вещал Гутьеррес, почесывая дулом пистолета свою голову. – Деньги на лечение мамы, на учебу ребенка, потрахаться с компанией шлюх – ты мог просто попросить у меня их, и я бы дал. Да, ты бы потом отработал, но и я бы не отказал.

В глубине души Бланко насмехался над порядочностью мужчины, но внешне не показывал ничего, наслаждаясь спектаклем.

– Но ты меня предал, – громче прежнего произнес Пабло и развел руки в стороны, после чего резко направил одну, в которой находился пистолет, на подвешенного. – Непорядок.

Мафиози всегда были честны друг с другом. А если кто-то наглел больше позволенного, последствия случались не самые приятные. Лучшим исходом было, если тебя просто убивали, в худшем, как сейчас, – сначала издевались, доводили до потери рассудка и только после этого дарили смерть в качестве подарка.

Гутьеррес выстрелил три раза, а затем, через какое-то время, еще два, но уже для проформы. Мужчина отбросил пистолет и развернулся к Дамиану, с удовлетворением подметив, что парень не выражал ни капли сочувствия или тревоги.

Бланко выносил и похуже. И дольше.

– Ты мне нравишься, – произнес тогда Пабло, махнув одному из своих людей. – Удвой ему гонорар.

В зале царила атмосфера азарта и напряжения. За столом сидели семеро, каждый с несколькими стопками фишек перед собой. Крупье раздал карты, дав старт игре.

Дамиан, изредка посматривая на остальных игроков, сидел расслабленно, как если бы это была привычная для него обстановка, и неторопливо подтверждал ставки.

– Пас, – проронил один из игроков и отбросил карты.

Остальные переглянулись, оценивая шансы. Кто-то нервно курил, кто-то в кураже заказывал один коктейль за другим. Серьезность намерений подтвердил Пабло, кинув еще несколько фишек в центр стола. Сдаваться никто не собирался, и, хоть сумма выигрыша возрастала, волновало это все тех же богачей, но по-прежнему не Бланко.

Парень никогда не считал, что у него хорошая рука, полагаясь лишь на аналитику. Он считывал мимику, жесты, взгляды остальных, как и всегда. Умелые игроки манипулировали эмоциями соперников, искусно пряча свои, и в этом заключалась немалая часть успеха.

Одна женщина, в элегантном черном платье, с переливающимися драгоценными серьгами, колыхающимися неровными треугольниками при каждом движении, вышла из игры, зайдясь смехом. Спровоцированным не то алкоголем, не то нервным напряжением.

Дамиан взглянул на свои карты еще раз и поднял ставку, услышав, как это подстегнуло оставшихся игроков. В этот же момент рядом с его рукой приземлился стакан с небольшой порцией виски. Сидевший по правую сторону от Пабло мужчина рискнул и удвоил ставку, самодовольно откидываясь на спинку обшитого красным бархатом с золотой вышивкой кресла.

Черт дернул Бланко поднять голову к столпившейся неподалеку кучке аристократов, распивающих шампанское. Они радушно приняли в свой круг подошедшую девушку, что искрилась приветливой улыбкой и кивала в ответ на светские речи. В ушах Дамиана зазвенело, все звуки слились воедино, когда взгляд заскользил по фигуре.

Селии шел красный. Но не кричащий о вульгарности, не отдающий дешевизной, а именно тот глубокий, уходящий в бордо, коего цвета и было облегающее платье на ней, подчеркивающее каждый изгиб женского тела. Горячая волна прокатилась по телу наемника, стоило Веласкес повернуться к нему спиной: вырез, берущий начало от плеч и достигающий поясницы, вызвал вереницу грязных образов в голове.

– Señor? – как сквозь вакуум пробивалось к Дамиану, и он, дернув головой, посмотрел на карты в своих руках, затем – на центр стола, где была видна обстановка.

Он вновь повысил ставку. Но вовсе не в игре.

Пабло, уловив переменившуюся атмосферу, проследил за взглядом парня и усмехнулся, а после наклонился к наемнику, чтобы вынести вердикт:

– Хороша.

В представлении Бланко этого слова было недостаточно. Как первозданная красота, как бархатная тьма, как бездонное небо, Селия кружила Дамиану голову, и более он не собирался противиться властному зову.

Взлететь, чтобы затем пасть.

Заканчивая разговор, Веласкес, смеясь, повернулась так, что теперь стояла лицом к парню. Ее взгляд мгновенно потемнел, улыбка сошла с лица, сменившись оцепенением. Судорожный вздох, и девушка устремилась прочь, что послужило спусковым крючком для наемника. Не глядя, он отбросил свои карты, одним глотком осушив стакан с алкоголем, и быстрым шагом направился за Селией.

Веласкес сдавливали невидимые путы. Ей стало одновременно жарко и холодно, плохо и чертовски хорошо при виде Дамиана. Неправильно, безумно и желанно до потери пульса. Она бежала от смерти, бежала в безнадежном отчаянии, затерявшись в ворохе чувств, и ощутила облегчение, лишь оказавшись одна в уборной, но виновник всего этого буквально ворвался следом. Единственное, что пронеслось в голове девушки, – громкий, душераздирающий вопль: «Нет!»

Дверь за Дамианом закрылась, и он, схватив Веласкес за талию, прижал ее к стене. Щелкнул замок.

– Зачем? – прошептала Селия, бегая взглядом по напряженному лицу парня.

Он дышал тяжело, и складывалось впечатление, что ему с трудом давалась сдержанность. Его пронизывающий взгляд, темнее самой ночи, выражал лишь одно.

Желание.

– Не могу, – хрипло обронил Бланко, и его губы впились в ее.

Он целовал Веласкес так, как если бы это было долгожданное возвращение домой, как если бы делал глоток воды после нескольких суток, проведенных в пустыне. Настойчиво и ненасытно его руки блуждали по девичьему телу, что поддавалось на каждую ласку, не отталкивая и не сопротивляясь.

Селия ответила на его желание своим.

Обхватив лицо Дамиана ладонями, девушка углубила поцелуй. Наемник гортанно простонал, упиваясь мучительной страстью, и сжал упругие ягодицы в ладонях, прижимая Веласкес к себе еще ближе. Она застонала в ответ, почувствовав обжигающее возбуждение под натянутой ширинкой