На горизонте – твоя любовь - Нетта Хайд Страница 25

— Мистер Каттанео, вы сейчас пытаетесь пошло намекнуть замужней женщине о своих желаниях? – вскинув брови, я с вызовом смотрю на него, но замечаю лишь улыбку на его губах.

– Я не намекаю, а прямо говорю о том, что нас ждет в скором будущем, ангел, – спокойно произносит он, чем выводит меня из себя. Но я включаю дурочку и делаю вид, что меня вообще не беспокоит то, что он сейчас сказал.

– Если вы имеете в виду, что будете стараться поддерживать дружеские отношения, работая в одной компании, то конечно, – подтверждаю я, сложив руки на груди.

– Галатея, я не намерен с тобой дружить, – говорит он, делая шаг ближе ко мне, а я отступаю.

– Очень жаль, мистер Каттанео, – с грустью произношу я, нахмурив брови, – но, кажется, это может создать проблемы вашему любимому папочке и моему обожаемому мужу.

Он закипает, а я продолжаю:

– Я не собираюсь терпеть в свою сторону ваши тупые намеки на секс, которого у нас никогда не будет. Больше никогда, – вскидываю голову вверх, смотря на него с вызовом. – Если вы не собираетесь поддерживать со мной исключительно деловые отношения, то просто игнорируйте меня. А мне, в отличие от вас, пора работать. – Я тычу пальцем в его грудь и собираюсь уйти.

– Ты не продержишься здесь и недели, – спокойно произносит он, заставляя меня остановиться и обернуться.

– Вы так в этом уверены? – интересуюсь я, склонив голову в сторону.

– Конечно, Дейенерис. Я знаю тебя, – говорит он, не сдвигаясь с места, – и то, как ты можешь убегать от трудностей.

– Что? – удивленно смотрю на него, не веря своим ушам. – Я? Это я убегаю от трудностей?! Ты в своем уме?

– Вот мы снова перешли на «ты», – улыбаясь, произносит он, а я уже в сотый раз жалею, что пришла в этот кабинет. – Как ты тогда объяснишь причину своего ухода?

– Причина в том, что я тебя ненавижу, придурок Хантер, – гневно выпаливаю я, когда он уже стоит напротив меня и внимательно смотрит в мои глаза.

– Говоришь так, будто любишь. – Он поднимает руку к моим волосам, и я инстинктивно отшатываюсь.

– Ты никогда не услышишь от меня этих слов после того, как запер меня, накачав какой-то дрянью. – Мои слова заставляют его застыть, но не заставляют опустить руку.

– Ангел, все не так однозначно. – В его голосе слышится… сожаление?

– А как? Поведай мне свою версию?

Он молчит, смотря на меня так, словно борется со своими внутренними демонами, которые не позволяют ему рассказать мне, что же было таким неоднозначным в его поступке.

– Что и требовалось доказать. Отвали от меня, Хантер, – спокойно прошу его, делаю шаг на встречу и смотрю в его глаза, решительно продолжая: – Если год назад я была готова дать нам шанс на нормальность, то сейчас я не дам ничего.

Уверенная в том, что наш диалог подошел к концу, я направляюсь к двери, но тут же оказываюсь прижата к ней горячим, сильным, родным мне телом.

Я закрываю глаза, пытаясь взять под контроль все, что только что разрушилось под его напором. Мои ладони упираются в стеклянную дверь, оставляя там влажные следы.

Его рука плавно скользит от моего бедра к талии, а затем поднимается еще выше, останавливаясь на шее. Пальцами он обхватывает мои скулы и резко поворачивает мое лицо в сторону.

– Запомни эти слова, ангел, – шепчет он, наклоняясь и проводя кончиком носа по моей щеке.

От него пахнет мятой, которая совсем не режет мои глаза, а наоборот, вызывает желание вдохнуть этот запах полной грудью.

– Ты сдашься, – повторяет он, касаясь губами мочки моего уха, и, прикусив ее зубами, продолжает: – Все это время ты принадлежала мне. Даже когда тебя не было рядом, ты находилась внутри меня. Ты въелась в меня до такого состояния, что вывести если и можно, то только уничтожив меня. Осилишь? Справишься с этим заданием, Галатея Стоун? – спрашивает он, сильнее надавливая на мою шею, погружая меня в прошлое, когда я умоляла его делать это.

Сердце бешено стучит, напоминая, что я жива, а разум туманится, уступая место чувствам. Я с трудом сглатываю, ощущая его обжигающее прикосновение на моей коже.

«Я не справлюсь… Нет, я справлюсь! Я сделаю все! Уничтожу! Разрушу! Сломаю!»

Накрыв его руку своей, я с силой оттягиваю ее от своей шеи и резко толкаю его спиной от себя. Затем разворачиваю его к стеклянной двери, сжимая обеими руками воротник рубашки и близко прижимаясь к нему.

Я поднимаю голову, смотрю в его уверенные глаза, наполненные восхищением, и губы, которые расплываются в улыбке от моих действий.

– Ты ведь знаешь, что я не умею проигрывать, – произношу я, вглядываясь в его лицо. – Ты ведь знаешь, что я всегда иду против правил. Ты знаешь, если мне бросить вызов, я сделаю все возможное, чтобы победить. Ты ведь…

– Видишь, как я хорошо знаю тебя, ангел, – перебивает меня, поднимая руку к моим волосам.

«Сердце, прошу тебя, продолжай отбивать привычный, нормальный ритм, а не эту безудержную барабанную дробь».

– Ты не знаешь меня. И никогда не знал. Ты потерял право на все, что связано со мной. Тебя не существует для меня больше, – цежу сквозь зубы и отталкиваюсь от него.

Я делаю шаг назад и, споткнувшись о свои туфли, почти падаю на стоящий сбоку диван. Хантер успевает схватить меня за запястье и притянуть обратно в свои объятия.

– Не смей ко мне прикасаться. Ты раздражаешь меня! – выпаливаю я, пытаясь выбраться из этого омута.

– Настолько, что твое сердце сейчас же выпрыгнет из груди? – спрашивает он, стараясь сдержать мои попытки оттолкнуть его.

– Настолько, что меня сейчас стошнит прямо на тебя, – резко отвечаю я, остановив свое сопротивление.

Я полагаю, что моя фраза заставит его отпустить меня. Все почти так и происходит. Почти…

Он расцепляет свои руки, но тут же охватывает ладонями мои щеки и наклоняется к моему лицу, впиваясь своими губами в мои. И нет, это не поцелуй, это какое-то ярое желание протолкнуть что-то своим языком в мой рот.

Мне не приходится отстраняться от него, потому что он делает это первым.

– Ты что творишь, придурок?! – спрашиваю я, ощущая мятный вкус на своем языке. Это не был запах зубной пасты, это была конфета.

– Возвращаю в твою жизнь сладкие моменты, ангел, – подмигнув мне, отвечает он. – Кстати, говорят, мята хорошо помогает избавиться от тошноты.

– Я больше не ем сладкое, – говорю я, собираясь выплюнуть ее на ладонь