Черный Лотос. Воскрешенный любовью - Иман Кальби Страница 24

Здание борделя выросло из песка, как мрачная язва: низкое, вытянутое, из обожженной глины, с резными дверями, где каждая узорная щель будто подглядывала за тобой. Это был мираж из кошмаров – обветренный временем, грехами властителей и отчаянием невольников. Мираж не рассыпался, наоборот, чем ближе, тем более он был реален и уродлив. Стены в трещинах, створки, покрытые патиной, были испещрены символами, словно они могли шептать заклятия.

Внутри – сухой, тяжелый воздух. Густой, как клей. Красные и золотые ткани, некогда роскошные, теперь висели изорванными, выцветшими полотнищами. Масляные лампы на стенах давали грязный, колышущийся свет. Пахло так, что подступала тошнота: смесь прелого сандала, мужского пота, прокисшего вина и чего-то металлического… слишком узнаваемого – запаха крови.

Мне было запрещено поднимать глаза, да и узкая прорезь никаба не давала широкого обзора. Но я все равно пыталась время от времени разглядеть в этой безразличной к человеческой драме пустоте хоть какое-то подобие опознавательного знака. Когда мы покидали деревню, мне-таки удалось уловить на горизонте смутный образ пирамиды на отдалении. Интуиция и элементарные знания не подвели- мы были недалеко от Файюма, в одной из безликих деревень. А теперь продвинулись глубже к пустыне, но то, что по ходу движения я видела на расстоянии водную гладь, говорило, что просто дали немного на Запад. Единственным водоемом здесь могло быть озеро Карун. Значит, мы все еще в зоне, где человеческая цивилизация не так далека… Потому что если мы еще ночь будем ехать по пустыне, то надежда выбраться из этой песчаной пасти живой самостоятельно будет равна нулю…

Меня толкнули сзади, заставляя идти быстрее. Маленькая комнатка. Куча мук и человеческой боли. Боли и безразличия. Потому что места для надежды уже не осталось.

Женщины двигались медленно, как выдохшиеся куклы, в полупрозрачных платьях, глаза их были пусты, как черные колодцы. Кто-то из них сидел по периметру, на низких подушках, пытаясь прикрыть срам. Они не смотрели в глаза – только вниз, в пол, как будто там, среди трещин глиняного пола, была единственная безопасная точка во всей комнате, словно боялись встречаться взглядами с теми, кто сюда приходил. И я понимала, почему. Опасность. Там, от приходящих, их ждала только опасность, бесчестие и боль.

Меня с силой толкнули на пол, так и не развязав руки.

– Сидеть и ждать!– закричал араб и протянул небрежно к губам воду. Я жадно припала к бурдюку, не думая о неприятном привкусе воды. Пила, пила… Потому что уверенности, что в ближайшие часы меня снова напоят, не было никакой…

Дальше время застыло, словно бы в песочных часах кто-то закупорил узкое горлышко. Я слышала вой, причитания, молитвы на разных языках. Все они сливались в единую какофонию ужаса. Но удивительное дело- никто из присутствующих не пытался вступить в диалог. Каждая словно бы обращалась к себе самой и к высшим силам. Надежды не было. Был только страх, а перед его лицом человек всегда один…

Наступила ночь. Периметр постройки озарили факелы. Я почувствовала запах бензина- и потом вскрикнула, когда снаружи что-то запылало. Мимолетная надежда, что случился форс-мажор и на хаосе, панике и неразберихе мы сможем сбежать, улетучилась. Нет. Это старинный способ обезопасить себя от ночных незваных гадов в пустыне. Ты чертишь по периметру круг, поджигаешь- и те не осмеливаются его преодолеть. И теперь опасными будут только гады, которые были внутри. В человеческом обличии. Гораздо более страшные, чем самые ядовитые насекомые и хищники…

Я не сразу почувствовала на себе взгляд со стороны. Вгляделась в мрак- и едва не вскрикнула. Страшная женщина. Покрытая мраком. Ее лицо было изуродовано старостью и тяжелой жизнью. Беззубый рот то и дело открывался, как зияющая дыра. Она словно бы затягивала, как в воронку, всасывала, поглощала. Меня передернуло. Зачем она смотрит? Зачем ее держат? Кто ее купит? Или она тут как смотритель?

Женщина сделала странное движение бедрами- и буквально в три движения оказалась возле меня, как гусеница. А я в ужасе поняла, что у нее нет нижних конечностей, что она как обрубок. Передвигалась она за счет рук и движения бедер.

– Боишься, красавица?– произнесла она на удивительно чистом, литературном арабском- фусхе. Удивительно- для своего жуткого вида и возраста ее голос звучал совсем не старо. Как у молодой, энергичной женщины.

– Пытаюсь понять, как отсюда бежать… В отличие от всех этих побежденных,– вскинула подбородок. Терять мне было нечего. Даже если она засланный шпион мразей, которые меня захватили, я все равно не собираюсь быть покорной. Полная нелепость. Я найду способ вырваться. Найду! Как-никак я дочь Немезова! Гены пальцем не раздавишь!

Она усмехнулась и посмотрела в пустоту. В ее бездонных глазах играло отражение пламени.

– Когда-то я тоже надеялась сбежать… И они сделали со мной все, чтобы я не смогла…– горько усмехнулась она.

По моему телу пробежала липкая, кусающая дрожь. Господи. Это то, о чем говорил полоумный старик… Они и правда калечили девушек, чтобы не дать им возможности перемещаться…

– Жаль, что мне никто не сказал, что даже если бы я стала антилопой или гепардом- быстрой, как ветер, я бы не смогла это сделать… Это место проклято временем. Оно затеряно в песках… Отсюда нет выхода… Оно затягивает всех, кто тут оказывается, наивная…

– Мне жаль, что с Вами случилось, но… давайте не будем сходить с ума… Не бывает таких мест. Ответственно Вам заявляю как ученый… Вся эта эзотерика- скорее загадка и флер, самовнушение. У всех вещей ей закономерное обоснование…

Она смотрела с интересом. Улыбалась своими погасшими глазами.

А я боялась до чертиков. Один ее вид говорил о том, что ничего это не самовнушение. Она сама- живое воплощение кошмара проклятия…

– А ты многое знаешь, девочка…Да? В тебе столько энергии… Она буквально фонит, пульсирует… Это место наполнилось, когда ты появилась… Закономерное, говоришь? Ученая? А что ты скажешь про Крокодилополь? Слыхала о таком? Огромное озеро посреди Ливийской пустыни, названное именем одного из фараонов, которое украшали две огромные пирамиды. А у их подножья был лабиринт… Сотни тысяч метров… Тысячи комнат… Крокодилы- живые воплощения бога Себека (прим. древнеегипетский бог с головой крокодила)… Об этом писал Геродот… Всё это поглотили пески времени. Всё ли?

Я пораженно смотрела на нее… Внутри всё сжималось. Я снова обвела глазами обшарпанные стены из глины. Сердце неистово забилось…

– Вы хотите сказать, что это… остатки Крокодилополя? Он ведь больше не существует… Как и те пирамиды… Как и