На горизонте – твоя любовь - Нетта Хайд Страница 22

Можно было бы сказать, что от его шепота по телу пошли мурашки, но нет. Он повлиял на меня куда сильнее, вызвав невероятное напряжение, словно каждый нерв в моем теле оголился.

– Стоун, – шепчу, поднимаясь на носочки. А когда отстраняюсь, замечаю сжатую до предела челюсть.

– А жену и девушку можно с собой брать? – спрашивает один из мужчин, позволяя мне немного отвлечься от странного диалога с Хантером.

– Конечно можно, – отвечаю я, не переставая смотреть на Хантера. – Но желательно только жену или только девушку, а то у одной из них могут возникнуть вопросы.

– Зачем ты это делаешь? – спрашивает Хантер, пока остальные продолжают создавать фоновый шум.

– Хочу отпраздновать нашу годовщину, – спокойно отвечаю я, продолжая смотреть в его глаза. – Годовщину слияния компаний твоего отца и моего мужа, – решаю уточнить, чтобы у него не было возможности допустить какую-то другую мысль.

– Твоего мужа, – повторяет он, сжав губы в тонкую линию.

– Да, именно его, охотник, – само собой вырывается это обращение, которое снова возвращает лицу Хантера живой оттенок. Он хмыкает и довольно улыбается.

«Идиотка. Для тебя он Хантер Каттанео – человек, который сделал тебе больно. Приди в себя!»

Отвернувшись от него, я зажмуриваю глаза на несколько секунд, ругая свой язык, который решил выпалить это. Затем ставлю две вазы на стол и говорю:

– Итак, если некоторые, – начинаю, бросив взгляд на Милли, которая внимательно смотрит на стол, – не могут лично договориться, как добираться до места, то предлагаю один способ, который может решить эту проблему. Может, это и кажется детским бредом, но таким образом, каждый человек, у которого нет машины, может вытянуть листок из вазы с автовладельцами.

– А с вами здесь будет намного веселее, – с улыбкой на лице, говорит один из парней, погружая руку в вазу.

– Постараюсь сделать все возможное, чтобы раскрасить серые будни, – отвечаю ему с такой же улыбкой и жду, когда заберут последний лист. Но кажется, что кто-то поедет один. Собираюсь достать его, чтобы выбросить, но меня отвлекает подошедший Хантер.

– Ты тянуть не будешь? – спрашивает он.

– Не переживай, я найду способ добраться туда, – отвечаю и, сжав в руке бумажку, направляюсь обратно в кабинет.

***

После странного, но не сильно тяжелого первого рабочего дня я решаю отправиться к Эви, чтобы наконец-то лично встретиться с ней после своего возвращения и окунуться в ее объятия.

Вызвав такси к зданию компании, я называю адрес, который она мне прислала в сообщении. Оказавшись у дверей уютного двухэтажного дома, я невольно начинаю улыбаться.

Это место выглядит по-домашнему, с яркими цветами в окнах и аккуратно подстриженным газоном.

На фасаде дома играют светлые тона, а деревянные ставни придают ему особый шарм. Крыша с симпатичными карнизами только добавляет уюта этому месту. Перед входной дверью стоят горшки с буйно цветущими растениями.

Когда я поднимаюсь по мелким каменным ступенькам, меня встречает легкий аромат выпечки – то ли яблочного пирога, то ли свежевыпеченных булочек, который тянется из открытых окон.

Несколько раз постучав в дверь, я стою и предвкушаю то, как Эви сейчас будет вопить о том, какая я тощая и костлявая. Но какое же я испытываю удивление, когда вместо своей любимой тети я вижу совершенно другого человека.

– Это очень неожиданно, – выпаливаю первое, что приходит в мою голову. – Мистер Паркер? Что вы здесь делаете? Как… – собираюсь засыпать его вопросами, но вспомнив, что следовало бы для начала поздороваться, исправляюсь: – Здравствуйте, Мистер Паркер.

– Здравствуйте, Тея, – говорит он, и по его тону я понимаю, что не только я испытываю неловкость. – Я очень рад вас видеть.

– Я, наверное, ошиблась адресом. Извините, – пячусь назад, не веря, что Эви и мистер Паркер…

– Постой, Тея, – начинает он, протягивая ко мне руку. – Эви… Эвелин на самом деле живет здесь. Она скоро вернется.

– А вы… – собираюсь спросить, плавно опуская свой взгляд на его фигуру, которая покрыта кухонным фартуком. – Вы готовите для нее булочки?

– Эм… да, можно и так сказать, – говорит он, вытирая муку со своих темных брюк. – Может, вы зайдете на чай или кофе?

– Может быть, зайду, – медленно отвечаю и переступаю порог дома.

Глаза невольно начинают блуждать по пространству. Здесь все выглядит очень уютно, словно я попала в какую-то параллельную вселенную. Мягкий свет ламп излучает золотистый оттенок, отражаясь в полированном деревянном полу, а аромат свежей выпечки, который был ощутим еще на улице, заполняет воздух. На стенах висят фотографии Диаза, Эви, Дома и есть несколько моих.

Развернувшись, я замечаю еще одну фотографию, которая стоит на маленьком столике у двери. Я подхожу ближе и поднимаю ее в руки. На снимке – тетя и мистер Паркер в белых халатах, окруженные детьми. Эви выглядит счастливой, а мистер Паркер… влюбленным?

– Тея… – он собирается что-то сказать, схватившись ладонью за затылок.

– Вы вместе? – перебиваю его и, блуждая глазами по его лицу, мечтаю услышать заветное «да».

– Что? – удивляется он и заметно напрягается. – Нет… не совсем.

– Мистер Паркер, если все так, как я уже успела накрутить в своей голове, то я ведь подойду и буду вас обнимать до тех, пока вы не признаетесь, – предупреждаю я, выставив палец вперед и стараясь скрыть улыбку.

– Пусть Эвелин расскажет об этом сама. Я думаю, она хотела, чтобы вы все услышали от нее.

– Ладненько, пока что обойдемся без обнимашек. Но говорю заранее: я счастлива за вас, – шепчу, прислонив ладонь к своему рту. – А еще, мне кажется, что ваши булочки сейчас будут выглядеть такими же темными, как брауни.

– Черт! – ругается он, быстрым шагом направляясь в сторону кухни. – Простите, вырвалось, – говорит, вытаскивая из духовки потрясающие на вид булочки.

– Перестаньте, вы ведь человек. Вы еще не слышали, как я ругаюсь, – произношу, закатив глаза.

Около получаса мы сидим вдвоем за обеденным столом, пьем чай и общаемся на темы, не касающиеся ни его, ни моей личной жизни. Мистер Паркер немного рассказал о своей работе, о том, как прекрасно со всем справляется Эви, как будто она была рождена для того, чтобы помогать детям.

Стоит лишь упомянуть тетю, двери распахиваются, и, обернувшись, я вижу ее с бумажным пакетом в руках. Он падает на пол, как только она поднимает на нас взгляд.

– Тея? – спрашивает Эви, словно здесь сижу не я, а серийный убийца, пришедший вырезать их органы и подвесить их тела на люстру.

– Да, Эви, это я, – говорю я, поднимаясь со стула и направляясь к ней с целью