Тайна дома Лесовских - Надежда Васильевна Ефремова Страница 19

Скоро пришла тётя Шура, но Тамара отказалась идти с ней к Антону. Ей казалось, что она и так ему уже глаза намозолила, ещё и на работе у него была. Может, он из-за этого и уволился. Мало ли какой разговор у него был с главврачом. Как-то даже стало не по себе и стыдно. Ну что она полезла не в своё дело? Соседка же вздохнула и пошагала навещать бывшего врача без Тамары. А сумку с продуктами нёс внук. Если бы Александра Павловна была без помощника, то пришлось бы точно идти. На удивление вернулись они очень скоро, и женщина сразу направилась к Тамаре.

— Тома, Тома, представляешь, в доме риелторы, покупатели его осматривают, — тараторила она и прошла в дом.

— А Антон?

— Антона там нет, в том-то и дело! Конечно, никто из тех, кто там сейчас трётся, не знает, где он. Говорят, приехали с ключами, а его и не было уже!

— У вас номер телефона же его, наверное, должен быть, тётя Шура?

— Звонила — недоступен. Что-то я переживаю.

— Ну, он же взрослый самостоятельный мужчина. Наверное, в город уехал. Может, решил вернуть свою жену?

— Так-то да. Ой, какой букет у тебя тут!

Красота. Давно стоит? Подвял немножко.

— Цветы шикарные, но кто принёс — не знаю. Нашла у калитки пару дней назад.

— Приглянулась ты кому-то.

— Ага, только какой смысл в анонимности?

— Ну, может, скромный, пока выдать себя не решился, подожди. Глядишь, тут жизнь свою и устроишь.

— С человеком-невидимкой?

— Да подожди, проявится он, вот увидишь!

— Ну ладно, подождём, мне спешить некуда.

— Пойду к себе. Попробую дозвониться до Антона. Близкий он для меня человек.

— Хорошо. А я попробую поработать. Надо уже за дела браться. А у меня до сих пор в голове раздрай какой-то после визита Андрея.

Тамара села за компьютер, выполнила несколько рабочих задач. Тревога не проходила, хоть она и немного отвлеклась от навязчивых мыслей.

«Значит, дом Антона, вернее, его жены уже продают. Да, ей для жизни в городе деньги не лишние, а это жильё уже ни к чему. Может, Ирина смогла уговорить мужа приехать к ней в город, да и всё? Но почему он тогда не предупредил тётю Шуру? Понимает же, что она за него переживает. Или ему нахлынувшие душевные страдания совсем разум затмили? Да, бывает такое, могу его понять».

— Как ты думаешь, Мила, может, пора отнести письма в полицию?

Мила поморгала своими маленькими и наивными щенячьими глазками.

— Ох, ты ж мой мохнатик! Сокровище моё! Не знаю, понимаешь ли меня хоть немного, но спасибо, что выслушиваешь!

Тамара подошла к окну с Милой на руках. Та очень любила передвигаться на руках у хозяйки.

«А что, если следом за домом Антона придут за моим? Что, если он никуда не уехал? Куда его прогнали? Что могли с ним сделать? И кто те покупатели?»

За всякими такими размышлениями вечер подкрался совсем незаметно. В это время суток на Тамару обычно накатывала работоспособность. Она могла за компьютером просидеть до поздней ночи, что-то строча на клавиатуре, быстро переключая вкладки браузера. Отключалась под утро, и это был самый крепкий сон. В это время она проваливалась в какое-то особое царство, не замечая ни криков петухов, никаких других деревенских звуков. При этом ритм жизни стал совершенно другой, но он Тамару не очень устраивал. Она периодически ловила себя на мысли, что гораздо лучше ложиться спать вовремя, рано вставать, подстраиваться под близких, делить с ними общий режим дня. Но сейчас было только одиночество, которое больно давило, хотя она пыталась отгонять эти ощущения.

Снова разбудил стук в калитку. За оградой стояла тётя Шура с белым конвертом в руке.

— Тома, я видела, кто принёс тебе это письмо.

— Серьёзно?

Бодрость нахлынула неожиданно. Протирая глаза, Тамара внимательно смотрела на соседку.

— Кто же этот почтальон?

— Медсестра с больницы, я её узнала. Спокойная девушка, зовут Галя, в аптеке подрабатывает. В общем, знакомая личность. Самой ей незачем. Наверняка поручение выполняет.

— Ясно.

Соседки уселись на лавочку у палисадника.

— Что же делать? Попробовать у неё узнать, кто заказчик отправлений? — спросила Тамара.

— Скорее всего, не скажет. А если те узнают, что Галю обнаружили, начать носить письма станет, например, кто-нибудь другой, — размышляла тётя Шура.

— Это верно. Может, и пусть носят, пока не надоест?

— Действительно. Поймут, что не действует это на тебя, так и перестанут?

— Ладно, подумаю над этим. Я вот ещё рассуждаю над тем, кому передать то, что спрятал отец. Он ведь разработки вёл не для того, чтобы они там вечно в подвале лежали.

— Это верно. Владимир всегда хотел быть полезным.

— Какой же он молодец! Почему-то сейчас какими-то другими глазами вижу родителей. Я их знала просто как маму и папу, больше и не думала ни о чём. А они были гениальными людьми, учёными. Лекарства — это же так важно!

— Да, они были ещё и добрыми, отзывчивыми, с мягкими сердцами.

— Почему я не видела этого раньше? Воспринимала всё как должное, а они ведь очень старались, трудились. Непросто им было порой, столько всего делали, всё успевали: работа, исследования, воспитание дочери.

— Не вини себя, Тома. Хорошо, что ты сейчас начинаешь всё понимать. Видимо, время пришло. Осознание — это прекрасно. К кому-то вообще и за всю жизнь не приходит. Ты говори с ними, они слышат.

— Спасибо, тётя Шура!

Тамара положила ладонь на загорелую сморщенную руку соседки. Та в ответ улыбкой тут же согрела Тамару. Эта женщина заменяла ей сейчас семью. Можно было смело считать её внимательной бабушкой. Тамара знала, что может всегда прийти к ней и просто поговорить, при этом получить много душевного тепла. И ей хотелось теперь тоже отвечать заботой на заботу, а не просто потреблять. Будто магия отношений стала открываться ей. Она начинала осознавать всю важность понимания человеческих переживаний и своевременной помощи.

Здесь, в деревне, начинало казаться важным всё то, на что в городе просто не обращаешь внимания. Люди вроде рядом и такие же, но каждым управляет властный город, как своей марионеткой. Сотни соседей могут жить в одной бетонной коробке, разделённые тонкими стенами. Слышать ругань друг друга и плач, но не желают, а может быть, просто стесняются помочь, спросить, поговорить. Давят друг на друга психически, часто даже не знакомы и не здороваются. «Но там, в городских джунглях, ты этого не понимаешь, потому что ты внутри этого всего и