Свет во тьме - Ноа Хоуп Страница 17

Наконец, поднявшись по широкой лестнице, отделанной тёмным, благородным деревом, Анна открыла дверь на втором этаже, и я почувствовала, как внутри меня что-то сжалось. Мы вошли в просторную комнату, залитую мягким, рассеянным светом скрытых светильников.

– Это хозяйская спальня… то есть ваша и господина Картера. – объявила экономка с мягкой, почти заговорщической улыбкой.

Я замерла на пороге, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота.

– Что вы сказали? – выдохнула я, ощущая, как внутри нарастает волна паники и возмущения. – Вы… ничего не перепутали? Я не собираюсь… спать в одной постели с Ником!

Анна лишь добродушно улыбнулась, словно не услышала моих слов, и жестом пригласила меня в огромную гардеробную. Я нехотя переступила порог – и задохнулась от удивления. Здесь была не только одежда Николаса, но и… моя. Та самая, что я оставила в пентхаусе перед нашим обедом в ресторане. Только приглядевшись внимательнее, я поняла, что здесь куда больше моих вещей, чем я предполагала.

– Господин Картер распорядился разместить вашу одежду рядом со своей. – начала объяснять Анна, словно прочитав мои мысли. Её голос звучал ровно и спокойно, но в нём слышались странные, едва уловимые нотки… сочувствия? – Мы приобрели всё, что он просил, и разместили в шкафах и на полках по цветам. Но если вам что-то не нравится, мы, конечно, всё исправим.

Я медленно обвела взглядом это царство шёлка, кашемира и бриллиантов. На вешалках висели не только платья от-кутюр, сверкающие пайетками и стразами, но и уютные свитера, которые я так любила носить дома, шелковые пижамы, кружевное бельё… Здесь была не только одежда, но и туфли, сумки, ремни, косметика, духи, даже ювелирные украшения… Всё, что могло понадобиться женщине, чтобы почувствовать себя королевой.

Но как бы это заманчиво ни выглядело, я не могла принять его подарок, и позволить ему купить меня, заперев в золотой клетке, даже если она была выложена бархатом и украшена драгоценностями.

– Анна, а где… я могу найти Николаса? – спросила я, с трудом ворочая онемевшим языком.

– Он, наверное, у себя в кабинете на первом этаже. Я могу вас проводить, госпожа Гриффин, если вы… ещё не успели запомнить расположение комнат. – предложила она с доброй улыбкой.

– Нет, не стоит, я помню, где это. – отозвалась я, и на губах сама собой появилась вымученная улыбка. – Спасибо вам, Анна. За всё.

– Не стоит благодарности, госпожа Гриффин. – экономка слегка склонила голову, и на этот раз я отчётливо увидела в её глазах сочувствие. – Если вам что-то понадобится, просто нажмите цифру «2» на телефоне. Он есть в каждой комнате.

Я кивнула, не в силах произнести ни слова. Когда за Анной закрылась дверь, я позволила себе на мгновение расслабиться, тяжело опираясь о прохладную стену. Сердце бешено колотилось о рёбра, в висках стучала кровь, а перед глазами всё плыло в тумане.

Когда Ник успел провернуть всё это? Даже если одежду и всё остальное Ник мог купить по щелчку пальцев, то дом уж точно не успел бы построить за такое короткое время. Но зачем ему воплощать в жизнь нашу общую мечту, если мы уже давно чужие друг другу люди, а прошлое превратилось в прах и пепел?

Глубоко вздохнув, я попыталась унять дрожь в теле и подавить подступающую панику. Как же тяжело было находиться здесь, в этом доме, который должен был стать нашим уютным гнёздышком, а теперь был наполнен лишь призраками разбитого прошлого. Собрав всю свою решимость, я сжала кулаки, чтобы скрыть дрожь, и направилась на поиски Николаса. Пора было получить ответы на мои вопросы, и чем скорее, тем лучше.

В этот момент мне было плевать на вежливость. Я ворвалась в его кабинет без стука, словно фурия, вторгающаяся во владения самого Аида. На мгновение я застыла на пороге, оглядывая незнакомую обстановку. Дорогая мебель из тёмного дуба, тяжёлые портьеры, кожаные переплёты книг на полках, абсолютный порядок на массивном столе… Всё здесь дышало силой, властью, контролем. Но не было ни одной личной вещи или мелочи, которая могла бы рассказать о Николасе как о человеке. Ни фотографии, ни безделушки на столе, ни даже небрежно брошенной газеты. Этот кабинет, в отличие от остальных комнат, был лишён тепла, индивидуальности, уюта. Впрочем, учитывая тьму, которая поглотила Николаса, это неудивительно.

Сам Картер был погружен в экран компьютера, не обращая на меня никакого внимания. Все предметы на его столе – ноутбук, серебряный органайзер, хрустальная пепельница, в которой, впрочем, не было ни одного окурка, – были расположены с геометрической точностью. Не видя его лица, я всё равно чувствовала исходящие от него волны контроля и властности. Ник даже не обернулся на мой шумный визит, продолжая стучать по клавишам ноутбука, как будто я была всего лишь досадной мухой, на которую не стоило тратить время.

Конечно, я давно догадывалась о его обсессивно-компульсивном расстройстве, но сейчас, глядя на этот идеальный порядок и маниакальную одержимость симметрией, я окончательно убедилась в этом. И тут же в моей голове замелькала дерзкая мысль, которая, как огонь, разгорелась до неистового пламени. Уголок губ приподнялся в хищной усмешке, и я почувствовала, как внутри меня закипает азарт.

Громко и вызывающе стуча каблуками по отполированному до блеска паркету, я подошла к столу и, не говоря ни слова, смахнула на пол толстую папку с документами. Листы бумаги разлетелись, но Ник даже не вздрогнул. Его спокойствие только подстёгивало меня, и я, не раздумывая, забралась на стол, скрестив ноги.

Чуда не произошло. Наигранно вздохнув, я начала нарочито стучать длинными ногтями по идеально отполированной деревянной поверхности, и, как бы «случайно», двигать, смещать с места предметы, разрушая его идеальный, маниакальный порядок.

Я внимательно следила за его реакцией, жадно ожидая хоть какого-то проявления эмоций и искры раздражения. Но Николас продолжал сидеть неподвижно, его лицо оставалось совершенно бесстрастным. Казалось, он полностью игнорировал моё присутствие и вторжение в его личное пространство.

Но спустя несколько мучительных мгновений Картер всё-таки отложил ноутбук. Медленно он поднял с пола папку, бережно разгладил её и вернул на место. Затем, не торопясь, собрал разлетевшиеся листы, педантично расправил каждый, вернул в папку, восстанавливая идеальный порядок. Я чувствовала, как меня охватывает нетерпение, но его самообладание вызывало у меня восхищение и одновременно гнев.

Когда всё вернулось на свои места, он