Тайна дома Лесовских - Надежда Васильевна Ефремова Страница 13

По телу побежали мурашки, а мысли продолжали роиться, формируясь в стройный ряд:

«Андрею нужно было дождаться, когда я вступлю в наследство, чтобы на правах члена моей семьи завладеть домом и всем его содержимым. Всем, что за той дверью! Боже мой! Её нельзя сейчас открывать! Так, слесарь отменяется, пока от меня не отстанут эти стервятники. Похоже, что и весь мой брак был фикцией! Елена Геннадьевна так настаивала на нашей свадьбе, хотя она совсем не сентиментальная женщина, для которой важны чьи-то чувства и отношения, даже если это касается её собственного сына! Это же просто был расчёт! Она тоже знала моего отца, как и этот главврач! А ведь маме совсем не нравилась идея этого замужества. Кажется, я начинаю понимать! Не может быть!» Тамара стояла в растерянности. Хотелось поскорее добежать до своего дома, запереться на все замки, спрятаться под плед вместе с Милой и никого никогда не впускать. Но в то же время она понимала, что нужно передать послание от руководства больницы лично Антону, и решила дойти до него. Она заглянула в калитку, на крыльце никого не было. Осторожно обошла двор, но хозяина не обнаружила. Вдруг почувствовала, как на голову стали падать крупные капли дождя. Потом на лицо, на плечи, непогода быстро разошлась.

— Ещё не легче.

Она постучала, но никто не открыл, зато дверь поддалась и отворилась. Тамара осторожно прошла в комнату. На диване прямо в одежде спал Антон.

— И как я ему должна сказать, чтобы он отправлялся на работу? Если и услышит, то не запомнит. В таком-то состоянии.

Она подошла к окну, за которым уже вовсю шумел ливень. А это значило, что ей придётся какое-то время провести здесь, чтобы его переждать.

— Вот это да! Ну ладно, оставлю ему записку, да и всё.

В рюкзаке всегда был рабочий блокнот и ручка, поэтому она быстро написала послание и положила на стол. В комнате стоял довольно неприятный запах, состоящий из затхлости и перегара. Тамара набралась смелости и открыла окно, свежий воздух буквально ворвался в помещение, быстро наполнив его, а она уселась в кресло.

— Вот так гораздо лучше!

Под мелодичный разговор капель с листвой кустов Тамара задремала. Перед глазами всплыл какой-то странный образ: будто она находится в пещере на той стороне реки, горит костёр, и с ней кто-то разговаривает. И вдруг этот кто-то стал легонько трепать её за плечо. Нехотя открыв глаза, она увидела перед собой Антона.

— Ты чего тут делаешь? — спросил он, разбудив её.

— Я… записку вам оставила. В больнице была, — начала соображать после внезапного сна Тамара и пыталась рассказать врачу важную, принесённую специально для него информацию, — у главврача. Он зовёт вас к нему объясниться, написать заявление.

— На увольнение? — не дослушал Антон.

— Нет, пока на отпуск. Он готов вам его предоставить из-за вашей жизненной ситуации. Правда, у него есть странное условие.

— Записку я видел, да. А какое условие?

— Ну, он почему-то просит меня за это продать ему мой дом.

— Чего?

— Мой дом он купить хочет в обмен на то, что не уволит вас по статье за прогулы.

— Не понял, а вообще при чём тут ты и твой дом?

Хоть Антон теперь и «тыкал», Тамара решила вернуться к уважительному обращению на «вы»: человек проспался, снова соображал, вёл адекватный разговор.

— Ну, в моём доме есть кое-что интересное.

Думаю, что из-за этого.

— Что интересное?

— Если честно, я и сама толком не знаю, что именно.

— Так. Голова и так у меня болит. Не могу я сейчас эти загадки разгадывать. Кофе будешь?

— Да, спасибо.

Врач с очень пасмурным видом, похожий на тучу за окном, пошёл на кухню. Тамара последовала за ним.

— Вам же плохо, давайте я сделаю. Скажите только, что где взять.

Антон согласился на предложение и руководил процессом, сидя за столом.

— Спасибо за продукты, кстати. Я, наверное, тогда и не поблагодарил.

— Пожалуйста, это от тёти Шуры. Ничего страшного. Только вы не пейте больше.

— И меньше тоже? Тёте Шуре низкий поклон, добрейшая женщина.

— Я серьёзно!

— А что мне делать-то? Ой, напомни, пожалуйста, как тебя зовут?

— Тамара.

— Ах да, точно! Извини, забыл я.

— Понятное дело.

— Тут, Тамара, такая картина вырисовывается. Если мне оставаться работать в больнице, то надо где-то жить. А этот дом не мой. Не сегодня завтра выгонят меня отсюда. Ирина продавать его будет, это я точно знаю. И всё, идти мне некуда.

— Ну, жильё же можно арендовать, купить в кредит и всё такое…

— Ну, это, конечно, да. Слушай, Тамара, а чего ты в больницу-то пошла к главврачу? За меня, что ли, разговаривать? Или как-то случайно у вас с ним речь зашла о моей персоне?

— Да, я ходила беседовать именно про вас, Антон Дмитриевич. Просила не увольнять. В магазине случайно услышала разговор о том, что вы, цитирую женщину: «загуляли» и что уволят вас. Вот и помчалась. Просто я успела узнать вас с хорошей стороны. Обычное человеческое сострадание и желание помочь. У меня ведь тоже драма в личной жизни случилась, вот я и переехала сюда. Поэтому понимаю, так сказать…

Отхлебнув горячего кофе, Тамара сделала небольшую паузу, затем продолжила:

— Развожусь я тоже. Муж меня предал, я ему не нужна. А он, в принципе, этого и не отрицает. В общем, все мои мечты и планы рухнули. Да, обидно, конечно. Но, может, всё-таки и к лучшему.

— Да, сплошь и рядом разводы. И вот я тоже думаю: а почему люди вначале пути не видят, с кем соединяют жизнь? Закрывают глаза на мелочи, хотят надеяться на лучшее или планируют переделать супруга под себя, а потом не получается? Или вообще находятся под гипнозом? — усмехнулся Антон, а потом резко сменил выражение лица на серьёзное. — Вот, скоро сюда приедут риелторы. Может быть, даже сразу с покупателями, и всё, привет. Я окажусь на улице.

— Это очень печально. Самое главное для человека — это здоровье, жильё и работа. И если он чего-то из этого основополагающего вдруг лишается, то жизнь просто рушится, становится очень тяжело. А если это есть, то остальное приложится.

— Вот это ты, Тамара, верно говоришь.

От одобрения она улыбнулась и осмелилась посмотреть на собеседника. До этого она говорила, глядя в свою кружку, будто та ей подсказывала. Его глаза снова становились необыкновенными, но ещё оставались красными и грустными.

Глава 5

Ночной гость

— А я не хочу продавать родительский дом! Тамара поставила кружку на стол.