Линда Миллер - Каролина и разбойник Страница 39

- Положим, я не захочу делить с вами ванну, мистер Хэйес, что тогда? сказала, подбоченясь, Каролина, когда они остались одни.

Он пожал плечами:

- Тогда тебе придется обойтись без ванны.

Каролина бросила на кровать завистливый взгляд.

- Это несправедливо, учитывая, что мы делим общее ложе.

- Лицемерка, - сказал он, усмехаясь, - мы занимались любовью на траве. Не пора ли нам заняться этим в настоящей постели?

Каролина скрестила руки на груди.

- Я хотела бы жить в другой комнате или спать в амбаре.

Неожиданно Гатри схватил Каролину, и его руки стали беззастенчиво касаться низа ее живота.

- Должен ли я прямо сейчас доказывать, что ты абсолютно равнодушна к занятиям любовью?

Каролина почувствовала, как напряглись соски грудей под ее рубашкой, место же, которое трогал Гатри, сладостно заныло и увлажнилось.

- Нет... да... О, дьявол, не знаю.

Гатри рассмеялся коротким, отрывистым смехом. Он наклонился и стал осторожно покусывать соски ее грудей, покрытые тканью рубашки. Одновременно его пальцы расстегивали ее брюки.

- Понимаешь, - прошептал он, - если ты вынашиваешь моего ребенка, если мы поженимся, тебе придется быть более уступчивой.

Его пальцы пробрались сквозь покров одежды, и она ощутила острый приступ желания, как только они прикоснулись к ее обнаженной плоти. У Каролины перехватило дыхание, когда Гатри погрузился большим пальцем в мягкие ткани ее лона.

Каролина хотела, но не могла освободиться от его ласк.

- Гатри... о, проклятье, - стонала она.

Он забавлялся ее томлением. С нежной улыбкой он попросил ее расстегнуть рубашку. Как ни желала Каролина отказать ему, она не могла этого сделать, она распахнула рубашку и обнажила груди.

Несколько томительных мгновений Гатри любовался ими. Движения его пальцев между ног Каролины все ближе подводили ее к оргазму. Наконец он принял розовый сосок ее груди в теплую влажную полость своего рта и начал сосать.

Каролина издала гортанный возглас. Гатри прижимался губами к губам Каролины, чтобы заглушить ее крики. Временами ей казалось, что она умирает от наслаждения.

Когда погасла самая яркая вспышка страсти и пресыщенное тело Каролины затихло, она поняла, что плачет.

С нежностью, которой Каролина не подозревала в Гатри, он поцеловал ее прямо в мокрые от слез глаза. Затем Гатри осторожно покрыл ее одеялом.

- Спи! - сказал Гатри.

Каролина закрыла глаза. Когда она вновь открыла их, в комнате было темно. В камине плясали языки пламени. Она села на кровати.

- Гатри? - Никто не ответил, хотя за дверью слышался смех. - Гатри?

Скрипнула дверь, и в проеме появилась фигура Гатри.

- Не волнуйся, Дикая Кошка, - сказал он мягко, - я здесь.

Она с трудом сглотнула.

- Я думала, ты ушел. Совсем оставил меня.

Он пересек комнату и поцеловал ее в лоб.

- Уверяю тебя, Дикая Кошка, я не собираюсь этого делать. - Он зажег лампу на столике рядом с кроватью и подрегулировал фитиль, чтобы она горела ярче. - Ты голодна?

- А ты мне можешь предложить что-нибудь, кроме солонины? - спросила Каролина.

Гатри улыбнулся.

- Кэлли приготовила пирог с олениной.

У Каролины потекли слюнки. Но она прищурилась и подозрительно взглянула на него. - Почему это вы стали так обходительны со мной, Гатри Хэйес?

- Видимо, ты мне нравишься, - пожал он плечами. Она заметила, что Гатри был побрит. Он помыл голову я переоделся в чистое белье.

- Ты воспользовался моей ванной? - возмутилась она.

Он усмехнулся.

- Что ж, в таком случае тебе следует воспользоваться моей. Я принесу лоханку после ужина.

- Кэлли сказала, что место купания вне дома.

- Она сделает исключение.

Гатри поднялся и вышел из комнаты. Через несколько минут он вернулся. В руках он нес грубо сработанный деревянный поднос, на котором стояла тарелка, стакан молока и прочая снедь.

Каролина потянулась к подносу, не забывая другой рукой прикрывать грудь одеялом. Пирог Кэлли" был сочным и только из духовки. Он был начинен морковью, картофелем и крупными кусками деликатесного мяса.

- Они, должно быть, думают, что я просто бездельница, - сказала Каролина, запивая молоком пирог.

Гатри, разместившись на краю кровати, усмехнулся.

- Они думают, что ты устала после долгого путешествия верхом.

Один лишь взгляд на Гатри возбуждал в Каролине желание. Ее пугала его власть над ней, когда в один момент он заставлял ее гневаться, а в другой светиться радостью. И всегда она испытывала к нему невероятную нежность.

- Ты очень добр ко мне, - сказала она слегка дрожащим голосом.

Он принял комплимент едва заметным кивком и поднялся с кровати.

- Пойду за лоханкой, которую обещал тебе.

Каролина проследила, как он вышел из комнаты, затем снова откинулась на подушки. Она доела остатки пирога и осушила стакан молока. Теперь, после отдыха, она чувствовала себя гораздо лучше.

Через полчаса вернулся Гатри с лоханкой. Кэлли следовала за ним с большими ведрами горячей воды.

Кэлли вылила ведро в старое выщербленное деревянное корыто и ушла. Гатри подложил дров в камин и присел прикурить одну из тех тонких сигар, к которым привык.

Каролина знала, что просить его удалиться будет напрасной тратой времени. Завернувшись в одеяло, она встала с постели и направилась к центру комнаты. Она шагнула в умеренно горячую воду и села в корыто, все еще прикрываясь накидкой.

Гатри усмехнулся и покачал головой.

- Не кажется ли тебе, что стыдиться уже поздновато?

- Я думаю, ты прав, - сказала Каролина, покраснев и опустив глаза. Она сбросила накидку и кивком указала Гатри на свой саквояж.

- В моем бауле кусок мыла. Достань мне его, пожалуйста.

Он помедлил несколько минут, затем швырнул в огонь окурок сигары и пошел выполнять ее просьбу. Однако вместо того, чтобы просто передать Каролине мыло; он присел на корточки рядом с корытом и начал намыливать ее спину.

Каролина закрыла глаза и наслаждалась самыми утонченными и изысканными ощущениями. Когда Гатри продолжил ее мыть в других местах, она не протестовала. Она позволила ему намыливать и полоскать водой любой участок своего тела. Затем она стояла при мягком малиновом освещении от огня камина, в то время как он вытирал ее полотенцем.

Когда он поднял ее и понес в кровать, она меньше всего думала о сопротивлении. Затем она наблюдала, как он закрыл дверь комнаты на засов и повернулся к ней, расстегивая рубашку. Когда он достиг кровати, на нем уже не было одежды.

Гатри поднял одеяло и, скользнув под него, лег радом с Каролиной. Он погасил лампу, после чего комнату освещал лишь фантастический малиновый свет, исходящий из камина. Он лег на нее, приподнявшись на руках, чтобы ей не было тяжело. Наклонив голову, он поцеловал ее.

Для этого мужчины не составляло труда возбудить Каролину. Оторвавшись от губ молодой женщины, он стал покрывать нежными поцелуями и покусывать ее шею. Затем Гатри припал к ее груди, поочередно обхватывая губами каждый из сосков и приводя в трепет атласный живот Каролины.

Он положил ноги Каролины на свои плечи, и она целиком оказалась в его власти.

Гатри неторопливо ласкал ее, не обращая внимания на ее стенания. Когда она стала от избытка желания выгибать свою спину, проклинать и молить его поочередно, он снял ее ноги с плеч и затем вошел в нее.

Ей казалось, что теперь она ничего не сможет дать ему сверх этого. Однако вскоре она стала неистово извиваться под ним, шаря руками по его спине и ягодицам. Все ее тело покрылось влагой из-за усилий достичь чего-то недостижимого. Когда же он подхватил Каролину за ягодицы и приподнял ее так, чтобы глубже погрузиться в ее лоно, тело молодой женщины забилось в конвульсиях.

Издавая возгласы, заглушаемые ладонью Гатри, Каролина чувствовала, как он приближается к кульминации. Когда его тело напряглось и затем неистово завибрировало, она почувствовала такое острое наслаждение, от которого сердце готово было разорваться.

В изнеможении Гатри свалился рядом с Каролиной, положив голову на ее груди. Ее пальцы перебирали его густые, сохранившие аромат мыла волосы. Ей хотелось сказать, что она любит Гатри, но язык не поворачивался. Она опасалась его ответа.

Через некоторое время он снова был готов к любви. Он принялся ласкать ее грудь, и Каролина почувствовала бедром, как напрягается его член. Несколькими мгновениями позже она приняла его в себя второй раз.

Теперь их совокупление происходило без прежней одержимости. Каролина поднималась по ступенькам оргазма постепенно, исторгая негромкие стоны, по мере нарастания наслаждения. Гатри продолжал погружения в нее довольно долго после того, как она кончила. Он хрипло застонал, когда Каролина провела кончиком языка по мочке его уха.