Отец на час. Работает спецназ (СИ) - Коваль Лина Страница 8

Но… здесь выросли мои дети.

Каждая ступенька лестницы, каждый угол о чем-то напоминают. И если мы не смогли сохранить семью, то пусть хотя бы родные стены дарят ощущение стабильности.

Завариваю чай и сажусь за обеденный стол. Дети уже поужинали, и каждый занят своими делами. Леон с Эльзой — уроками, а Машенька играет. Я же в пятый раз набираю их отца. Просто чтобы высказать ему все, что думаю.

Жаль, телефон этого гада недоступен.

Злюсь страшно и не понимаю, во что мы превратились.

Мы с Побединским поженились через два месяца после знакомства. Не скажу, что это было сильное чувство, но тогда казалось, что так правильно. Молодость… Начали вместе жить в однокомнатной квартире, которая досталась мужу от бабушки. Мой папа настаивал на покупке хорошего дома для нас, Коля был вовсе не против.

Выбрали этот. Сделку оформили быстро: продали однушку, но большую часть добавил отец. И переехали сюда прямо перед рождением Леона-Александра.

— Уже разместились? — спрашиваю, заметив на пороге кухни Влада.

— Да. Спасибо, — кивает и с термосом в руке идет к мойке.

Сняв с него крышку, берет губку для посуды.

Украдкой рассматриваю обычную черную хлопчатобумажную футболку, обтягивающую широкие плечи, и спортивные шорты. Одежда чистая и даже не мятая. Это тоже невольно отзывается приступом уважения к этому пока незнакомому мужчине.

Мой муж вот понятия не имел, где в нашем доме стиральная машина и утюг. Про губку для посуды вообще молчу.

Обычно я не любитель рассматривать мужские ноги, но здесь не сдерживаюсь. Мускулистые, покрытые короткими светлыми волосками. В меру загорелые. Симпатичные.

Насколько могут быть симпатичными мужские ноги, конечно.

— Давайте определимся с вашими обязанностями, Владислав Алексеевич, — говорю, когда вода стихает.

— Давайте, — разворачивается и вытирает влажные руки о бедра.

Я мысленно закатываю глаза. Мужик есть мужик. Даже если хозяйственный.

Дожидаюсь, пока он сядет напротив и сложит ладони в замок на груди.

— Итак, утром детей необходимо отвозить в школу и в детский сад. Леон учится в старшей школе, Эльза — в средней. Маша ходит в детский сад в этом же образовательном комплексе. Адрес я отправлю вам в сообщении.

— Есть отвозить по утрам.

— Дальше, — смотрю на него снисходительно. — У Леона в понедельник, среду и пятницу сразу после уроков хоровое пение. А во все остальные дни — танцы. Обычно он ездит везде сам, но на время судебного процесса с моим бывшим мужем я попрошу вас его сопровождать. Он может быть против…

— Я слышал. Разберемся.

Про суд ничего не выясняет и вопросов не задает. Профессионал, одним словом.

— Продолжим. Эльза ходит в бассейн в понедельник и четверг. Опаздывать туда нельзя, начало ровно в три, и ни в коем случае не забывать шапочку. А по вторникам, средам и субботам у нее репетиторы. Сначала по русскому языку, потом по математике. В воскресенье я вожу ее в зоопарк, Эльза волонтер, помогает кормить животных. Как правило, это я делаю сама, если не выезжаю в срочную командировку.

— Плотное расписание. А на встречи с сатанистами она успевает? — бурчит.

Я смеюсь.

— Влад, Эльза-Виктория, как я и говорила, увлекающийся ребенок. Я уже привыкла. Через месяц-два она забудет про это увлечение и найдет что-то другое.

— Так, ну… а младшая.

— Маша, — улыбаюсь. — У нее все дополнительные занятия проходят в детском саду.

— Ну золото, а не ребенок. Ощущение, что с ней в лотерею выиграл, — ворчит Влад, потирая подбородок.

— Вы ей тоже, кажется, понравились.

— Я все понял, — поднимается.

— Расписание я оформлю и отправлю вам…

— Не надо. Запомнил.

— Точно?

— Как в аптеке!..

— Ну смотрите… Да, утром приходит моя помощница по хозяйству. Она убирает, готовит еду и занимается садом. Мулан — филиппинка и не понимает по-русски, имейте в виду.

— Мулан? Да уж… Будто в Диснейленде обосновался.

После того как обхожу все три детские, загружаю стирку с сушкой. Из приоткрытого в режиме проветривания окна по лицу бьет холодный воздух.

Ночи пока теплом не радуют.

Поразмыслив чуть меньше минуты, киваю сама себе, закрываю кабинет, где спокойно спит Джес, и иду к входной двери.

— Ну, пойдем… — зову Пушистого за собой.

Подняв голову, смотрит сонно, а потом плетется в дом. Коридор, лестница, холл на втором этаже.

Остановившись у двери в комнату Маши, пес опускается и растягивается на полу. Решаю оставить так. По ночам дочка давно не просыпается, поэтому мне будет даже спокойнее знать, что она под такой охраной.

После душа спонтанно отправляю ночную рубашку из плотного трикотажа в стирку и достаю шелковую. Просто… на всякий случай. Ощущение, что в доме посторонний мужчина, странное и отчего-то волнующее. Главное, не привыкнуть.

Обнимая подушку перед сном, прислушиваюсь к тишине.

И в первый раз за долгое время спокойно засыпаю…

Глава 9. Влад

Стою у санузла в шортах и майке, активно разминая шею.

— Долго еще, твою мать?.. — бурчу под нос.

На этих словах из соседней комнаты выруливает моя начальница. Вместо уже привычных рубашек и строгих пиджаков на ней короткий шелковый халат поверх ночной сорочки.

Последняя — с тонким черным кружевом, обрамляющим грудь.

И снова без лифчика, то есть абсолютно не по уставу.

Переваливаюсь с ноги на ногу и прикрываю полотенцем стратегически важный объект Х. Мы с ним такой красоты по утрам давно не видели, с самого развода. Есть у меня зазноба, Женечка, но на ночь я у нее не остаюсь.

Это как бы закон.

В прошлый раз так на семнадцать лет остался. Ну на хрен эти ночевки. Спать надо дома. Максимум вот — на рабочем месте.

— Доброе утро, Владислав. Там опять Эльза?.. — начальница понимающе кивает на дверь. — Это надолго, поверьте. Можете умыться в моей ванной.

— Повезло: своя ванная! — Иду в святая святых — спальню самой королевы-матери, чтобы попасть к свободному от ее отпрысков источнику воды и жидкого мыла.

Собираемся быстро. Пацан без конца канючит и сопли на кулак наматывает, сатанистка с черными губами подозрительно молчит, а Маша?..

А Маша молодец. Машка в своем розовом пальто и белой беретке просто красивая.

Что уж тут скажешь?

— Эта машина вообще на ходу? — нагло спрашивает объект А, пока я застегиваю Машу в кресле.

— Щас увидишь.

Мажор, блядь. У меня вполне приличный внедорожник, на который я собственным здоровьем заработал. Уже хочу запрыгнуть на водительское кресло, но слышу:

— Владислав! — Стоит на крыльце. Кружева свои проветривает. Зовет: — Можно вас на секундочку? Пожалуйста.

— Пожалуйста, — возвращаюсь, сунув ладони в задние карманы джинсов.

— Вы с Машей поаккуратнее, — наклоняется ко мне, будто тайну разбалтывает. — Она по утрам капризничает часто.

— Кто? Маша? — оборачиваюсь. Малая машет рукой и приветливо улыбается. — Вы шутите?..

— А я похожа на шутницу? — опасно хмурится.

Блядь…

Тут уж не сдерживаюсь. Сама спросила. Тоже мужика включаю. Ей можно, а мне нет? С особой тщательностью рассматриваю аккуратный педикюр, стройные ноги, пояс халата, скрывающий все остальное, и лицо в обрамлении светлых коротких волос.

— Нет, не похожи, — тоном эксперта заявляю, глядя в глаза.

На женщину она похожа. Симпатичную. Лады-лады, красивую женщину. Но, что примечательно, с яйцами. Я таких обычно по объездной объезжаю.

— Я вас просто предупредила. Тогда до вечера. — Теодоровна строго мне кивает, расплывается в улыбке, чтобы помахать детям, и скрывается за дверью.

— До вечера, — отправляю ей вслед.

До школы добираемся без происшествий. Старшие без особого энтузиазма сваливают. Спустя пять минут мы уже у детского сада. По факту — просто огибаем территорию школы и останавливаемся у ярко-желтого здания.

Маша — сказка. Едет молча: не огрызается, дьявола не вызывает.