Тэлон (ЛП) - Коул Кериен Страница 61

Я делаю глубокую затяжку от электронной сигареты.

— Ты счастлива?

Когда она не отвечает сразу, кажется, все нервные окончания у меня на коже поднимаются, как по тревоге:

— Аз?

— Я думаю, Тэл.

— Тебе нужно подумать, чтобы ответить на этот вопрос? Вряд ли это хороший знак.

— Нет… Я просто пыталась подобрать правильные слова.

— Слово «да» нормально подошло бы. Короткое, по теме и звучит отлично.

— Я хотела сказать немного больше.

— Больше, чем «да», или больше, чем «нет»?

— Больше, чем «да».

— Ладно. Что хотела сказать?

Она вздыхает, и, черт возьми, даже это кажется мне сексуальным:

— Нет, теперь это уже будет глупо. Так что пусть будет просто «да».

Черт! Я хочу знать, что она собиралась мне сказать.

— Скажи мне.

— Что сказать?

— Я хочу знать, что ты собиралась сказать. Нельзя так со мной поступать, Мармеладка. Я любопытный.

— Я тебе напишу сообщением.

Сообщением? Что за фигня?

— Какого черта, Аз? Почему ты не можешь сказать мне, что хотела?

— Ты меня нервируешь.

Твою мать, если этот разговор выльется в очередной шаг назад, то хорошего настроения мне не видать до конца этого турне.

— Что значит нервирую? Ты можешь сказать мне что угодно. Выкладывай как есть.

— Я сейчас чувствую себя счастливее, чем когда-либо в жизни. У меня в животе бабочки уже прописались, и я хочу, чтобы ты чувствовал то же самое. — Она замолкает на мгновение. — Или у парней не бывает бабочек? Это, наверное, исключительно женская штука.

Бабочки. Когда она рядом, бабочками не описать, что я чувствую. У меня внутри скорее птеродактили прижились.

— Да, у нас бывают бабочки, — смеясь, отвечаю я. — Но только если девчонка милая и сексуальная до чертиков. Как ты. Поэтому, пожалуйста, оставайся счастливой. Ладно?

— А ты? У меня получается делать тебя счастливым? Я не только про постель, про все остальное.

— Да. Я про все вместе. С тобой слово «счастье» обрело новый смысл.

На том конце наступает оглушающая тишина.

— Азия? — шепчу я. — Ты что, уснула там?

— Нет, глупыш. Иногда рядом с тобой я так счастлива, что не могу говорить и даже думать.

— Зашибись. То есть я тебя в коматоз вгоняю? — шучу я. — Всегда об этом мечтал.

Она смеется в ответ, и мне даже больше чем раньше хочется обнять ее, стащить с нее одежду и зацеловать во все самые щекотливые места. Эта огромная кровать — настоящее издевательство без моей обнаженной жены рядом.

— Мне пора идти, — говорит она спустя какое-то время. — Завтра надо отправить целую кучу заказов на мыло и лосьоны. Ты ложишься спать?

— Да, я уже в постели.

— Позвонишь или напишешь мне завтра?

— Конечно, Мармеладка. Не забудь включить сигнализацию. Я по тебе скучаю.

Спустя пару секунд после того, как я кладу трубку, раздается стук в дверь. Черт! Надеюсь, это не очередная фанатка из тех, что таскаются на каждое шоу. Я выбираюсь из кровати, подхожу к двери, выглядываю в глазок и с удивлением обнаруживаю стоящего в коридоре Шторма.

Распахиваю дверь и вопросительно смотрю на него:

— Что случилось?

Он протискивается мимо меня и быстро придирчиво осматривает комнату, даже заглядывает в ванную, прежде чем повернуться наконец ко мне.

— Ты один? — спрашивает он.

— Конечно, один. Я собирался посмотреть фильм и лечь спать.

— Хорошо, — одобрительно кивает он и улыбается. — Хотел убедиться, что ты не надрался и не накосячил.

— Все нормально, бро, — отмахиваюсь я, присаживаясь на кровать. — Не накосячу я. Мы только что разговаривали; все отлично. Я сам боюсь все испортить.

Он шлепается на кровать рядом со мной, а затем заваливается на спину и, положив руки за голову, пялится в потолок:

— Я скучаю по Эви. Тоже только что с ней разговаривал.

— А я соскучился по Азии. Больше, чем мог себе представить. Вот странно.

— Да, странно. Мы играли музыку себе в удовольствие, веселились, спали с кем хотели. А теперь играем и сидим на телефонах, а все мысли о том, скучают ли они?

— Ну да, приблизительно так. — Я облокачиваюсь обратно на подушки и поднимаю с тумбочки пульт от телевизора.

— Оно того стоит, разве нет? Выпивка и женщины в какой-то момент просто наскучили.

Я киваю, выбирая из списка предложенных фильмов ужастик.

— Да, согласен.

Он сбрасывает на пол свои ботинки и устраивается поудобнее на другой стороне кровати. Я непонимающе смотрю на него.

— Что ты делаешь?

— Побуду здесь, посмотрю с тобой кино, — заявляет он как бы между делом, забирая у меня пульт и делая звук на телевизоре погромче. — Мы сто лет так не отдыхали. Помнишь, как ты раньше постоянно торчал в моей комнате, когда мы были помладше? Мы смотрели ночами программу на MTV про хэви-метал, как там она называется?

— Черт, точно! Я обожал эту передачу. Вообще, ты был классным старшим братом, насколько это было возможно.

— Был? — пинает мою ногу Шторм. — Да только благодаря мне ты сам получился не полнейшим лохом. А сейчас я вообще крут.

— Как скажешь, — смеюсь я, качая головой. — Если остаешься, давай потише. И не вздумай лезть на мою сторону.

Он наклоняется в мою сторону, прислоняется ко мне головой и быстро снимает селфи на свой телефон.

— Пошлю фотку нашим девчонкам, напишу, что мы решили устроить пижамную вечеринку. Им наверняка понравится.

Я закатываю глаза и отталкиваю его от себя, но он прав. Азии понравится такая фотография, и она, может быть, будет спать спокойнее, если будет знать, что Шторм тусит у меня в номере.

Естественно, через несколько минут мой мобильник звякает, оповещая, что пришло сообщение.

Азия: Боже, Шторм правда будет ночевать у тебя?