Выбор варвара (ЛП) - Диксон Руби Страница 6

Самец перестает вытаскивать кишки и делает паузу, чтобы поговорить с самкой. Я изучаю их и решаю, что это, должно быть, его мать, а не пара. Она намного старше, и его манеры напоминают мне моих братьев с матерью — ласковые, но нетерпеливые. Я испытываю странное облегчение и наблюдаю, как они продолжают разговаривать. Мой взгляд всегда возвращается к мужчине. С такого расстояния я не могу разглядеть его черты, но мне нравится, как он двигается, сильно и уверенно. Мое сердце трепещет в груди, когда он взмахивает хвостом и поворачивается спиной к самке, возвращаясь к своему делу. Он вытаскивает еще несколько частей, и самка возвращается на корабль, дрожа, как это делают люди, даже в погожий день. Я жду, пока она уйдет, а затем, когда я знаю, что мужчина один, я выхожу из своего укрытия.

Мне не терпится поговорить с ним. Мне нужно задать так много вопросов. Он пришел сюда с другими? Он привез подружек к остальным? Он… ищет себе пару? От этой мысли все мое тело вспыхивает от возбуждения. Я осторожно ступаю по снегу, двигаясь бесшумно, как это делает любой хороший охотник.

Когда я подхожу ближе, мне удается получше разглядеть его лицо. Он смотрит в сторону, но я вижу, что у него гордые черты лица и благородный нос. Он тоже красив, именно таким, каким я и представляла его себе, и линия его подбородка гордая и непреклонная. Его глаза скрыты густыми бровями и покрыты такой же пленкой, как и мои собственные. Я не могу смириться с тем, насколько он отличается — и в то же время похож — от мужчин моего племени. Он так похож на нас, и все же… намного красивее. Я могла бы смотреть на это привлекательное лицо целыми днями, и мне бы никогда не стало скучно. Различия завораживают — как и его хвост. У него есть хвост, но по какой-то причине он притуплен, в половину длины моего собственного. Всегда ли так было, или он потерял его в результате несчастного случая? Его рога со странными блестящими кончиками завораживают меня, как и тот факт, что у него исчезла грива. Я вижу темную щетину на его голове, и она подчеркивает сильные линии его черепа. Очаровательно. Он отворачивается в сторону, изучая одну из частей, которые он вытащил из недр пещеры, и я понимаю, что темные тени, которые, как я думала, были от корабля, — это нечто совершенно другое. У него… рисунки на лице. Праздничные рисунки, подобные тем, что я рисую на других, когда мы устраиваем пир. Вся одна сторона его лица испещрена ими.

Я ахаю от этого зрелища, потому что оно одновременно прекрасно и удивительно. Он сегодня что-то празднует?

Он выпрямляется, поворачиваясь ко мне. Его глаза расширяются при виде меня, и он оглядывает меня с ног до головы, словно не в силах поверить, что я здесь.

— Приветствую вас, — говорю я.

— Кзв си металсивак?

Я вижу, что у него темные глаза. Внутри них нет свечения кхай. Это похоже на то, как когда люди впервые появились здесь, и их глаза были мертвы. Жутко. Я сдерживаю дрожь.

Он выжидающе смотрит на меня. Я не знаю его слов, и то, как он наблюдает за мной, наполняет меня новым чувством — беспокойством. Это… это значит, он здесь не для того, чтобы навестить меня? Я чувствую себя застенчивой под тяжестью его пристального взгляда, что странно. Обычно я не волнуюсь, но это также первый раз, когда я разговариваю с мужчиной не из моего племени. Я поднимаю один из фрагментов пещеры и протягиваю ему.

— Тебе это нужно?

Он прищуривается, и становится ясно, что он не понимает моих слов. Его пристальный взгляд снова скользит по моему телу, и я чувствую покалывание возбуждения и удовольствия, когда он изучает меня. Он смотрит на меня так, как другие самцы смотрят на своих самок. Это заставляет мои соски напрягаться от возбуждения, и я чувствую теплую пульсацию между бедер. Я понимаю, что он смотрит на меня так, как я хотела бы, чтобы на меня смотрел мужчина. Не то что Сесса с его глупой преданностью или Таушен с его спокойным ухаживанием. Он пожирает меня глазами, и я… мне это нравится.

Мужчина снова что-то говорит, и я хмурюсь, потому что хочу понять его слова. Я протягиваю ему ту часть пещеры, которую держу в руке, мне любопытно, этого ли он хочет. Когда я подхожу к нему ближе, у меня начинает все дрожать внутри. Это странно, потому что я не чувствую страха. Во всяком случае, я взволнована и возбуждаюсь при виде этого мужчины. Я делаю еще один шаг ближе к нему… и тут меня осеняет.

Резонанс.

Дрожь в моем животе, в конце концов, вовсе не дрожь.

Это мой кхай, поющий с такой силой, что от него дрожит все мое тело. Песня застревает у меня в горле, и я с удивлением смотрю на этого мужчину. Этот незнакомец, этот красивый охотник с раскрашенным лицом и странными блестящими рогами должен стать моей парой. Мы вместе создадим комплект, и он будет держать меня в своих объятиях, и мы будем семьей.

Я так счастлива.

— Моя пара, — радостно говорю я и протягиваю к нему руки. Он не двигается вперед, но берет из моей руки маленькую часть пещеры, и наши пальцы соприкасаются. Мой пульс учащается от восторга при этом легком прикосновении, и я чувствую растущую влажность между бедер. Я хочу его. Я готова к спариванию, прямо здесь и прямо сейчас.

Он с удивлением смотрит на мою руку там, где соприкасаются наши пальцы. Наверняка он чувствует то же самое, что и я.

— Моя пара, — повторяю я и кладу руки ему на лицо. Он смотрит на меня широко раскрытыми глазами. Я представляю, что он шокирован, но я буду ему хорошей парой. Я наклоняюсь вперед и прижимаюсь губами к его губам, как это делают люди, — по сравнению с другими это выглядит так приятно. Его губы прохладнее под моими. И его кожа тоже. Ему холодно? Он согреется, когда примет свой кхай.

Мужчина отпрянул назад, уклоняясь от моего прикосновения.

— Все в порядке, — взволнованно говорю я ему. — Это человеческий жест, не более того.

Он снова что-то говорит, и его рука в перчатке подносится ко рту. Он прикасается к своим губам, затем бросает взгляд на пещеру, где открылся вход. Он говорит, выплевывая череду текуче звучащих слов.

— Я не понимаю твоего языка, — говорю я, волнуясь. У нас больше нет Пещеры старейшин для обучения языкам. Она лежит на боку. — Может быть, у тебя в пещере есть что-нибудь, что научит тебя говорить со мной? — Теперь, когда я стою так близко к нему, мне хочется стянуть с него странную кожаную тунику, которая закрывает его от ботинок до шеи. У него на горле повязан кусочек разноцветной кожи, и я вижу, как он двигается, когда мужчина с трудом сглатывает, а затем выдает мне очередную порцию тарабарщины.

Он потирает руки и повторяет одно слово, пристально глядя на меня.

— Фазанг? — О. Моя пара пытается что-то сказать мне. Я улыбаюсь ему и терпеливо слушаю, но меня больше завораживают рисунки, покрывающие одну сторону его лица. Они не сдвинулись с места, и на ощупь они не были влажными, когда я к ним прикоснулась. Это почти так, как если бы они постоянно находились на коже. Разве это не очаровательно? Интересно, как он это сделал и как у него такие блестящие и серебристые рога? Он снова потирает руки и повторяет это слово. — Фазанг?

Он спрашивает, холодно ли мне? Я смеюсь, потому что идея такая забавная.

— С чего бы мне мерзнуть? Сегодня прекрасный день.

Выражение его лица меняется. Разочарование исчезает с его лица, и намек на улыбку приподнимает уголки его жесткого рта.

— Фазанг ла? — Он снова потирает руки, а затем касается моей руки, слегка покачивая головой.

Я решаю, что мне нравится его улыбка. Он кажется таким нерешительным, и я хочу заставить его улыбаться еще чаще. На самом деле, я хочу снова прижаться своим ртом к его рту и попробовать еще раз совокупиться губами.

— Ты хочешь спариться здесь или хочешь вернуться в мою пещеру? — Я указываю на далекие холмы. Неподалеку есть пещера охотника, полная мехов и припасов. — Мы будем там одни.

— Фазанг ла? — говорит он снова.

Мы все еще говорим об этом? Я хочу снова увидеть его улыбку. Я хочу его прикосновений. Поэтому я беру его руку в свою и замечаю странную перчатку, которую он носит. На ощупь это похоже на тонкую, скользкую кожу. Я тяну за нее, чтобы снять перчатку.