Медленное пламя (ЛП) - Эшли Кристен Страница 53

Тоби купил кроватку.

И постельное белье.

Для моего сына.

Чтобы у него было место в его доме.

Как бы мне это ни нравилось, — и не заблуждайтесь, мне это очень нравилось, — мысль, которая уже давно не давала мне покоя, врезалась в мой мозг.

Эту мысль требовалось хорошенько обдумать.

И мне придется столкнуться с ней лицом к лицу.

Убрав руку от медведя, я спустилась вниз за сумкой и поднялась с ней наверх, чтобы смыть с себя запах униформы и принялась наряжаться для Тоби.

— Мне нужно с тобой кое о чём поговорить.

— Давай.

Я сидела по другую сторону черной гранитной столешницы в деревянной (в основном) ванной комнате, в то время как Тоби стоял у раковины (одной из двух), которой он обычно пользовался, и наносил средство для укладки на свои безумно потрясающие волосы.

На нем не было ничего, кроме черных трусов-боксеров.

Это было после душа (который мы приняли вместе, хотя я уже его принимала), после минета (и это означало, что мои тщательно уложенные волосы теперь стали сексуально растрепанными, а у меня никакого секса не было… пока) и теперь он приступил к сборам.

За те недели, что мы были вместе, Тоби постепенно раскрывал свои тайны. Он пользовался одним средством для укладки волос, и сам подстригал себе бороду.

Но загадки еще оставались.

Я могла бы (легко) увлечься наблюдением за процессом, но мне хотелось снять груз с души, чтобы отлично провести вечер.

— Я ознакомилась с предложением. Мне пояснили, что из-за отсутствия опыта зарплата будет самой минимальной. И я прикинула свой бюджет. Если соглашусь, это покроет все основные счета. Но на еду, одежду и прочее много не останется. Я не смогу возобновить выплаты Джонни, и мне, вероятно, придется просить Марго присматривать за Бруксом полный рабочий день, и я не уверена, что это пойдет Бруксу на пользу, не говоря уже о Марго. Ему нужно общаться с другими детьми. Учиться делиться. И все прочее.

— Тогда не соглашайся, — сказал Тоби, подставляя расческу под воду в раковине, чтобы смыть с нее средство.

— Ну, во время собеседования мне сказали, что одна из секретарей уходит на пенсию следующей осенью, и на фирме поощряется продвижение по службе, поэтому, если я получу работу, и мне будет интересно, она может сразу же приступить к моему обучению. Я просмотрела зарплаты секретарей по правовым вопросам. Им хорошо платят. Очень хорошо. И мне кажется, это очень интересно — знать законы и работать вместе с юристом. И, как ты и сказал, это в Мэтлоке. Мне не придется работать по выходным. Не придется беспокоиться о том, на кого оставить Бруклина на весь день. Не думаю, что изготовлением открыток заработаю столько же.

Он повернулся ко мне.

— Детка…

Я подняла руку.

— Прежде чем ты что-нибудь скажешь, знай: я потребую от Перри алиментов на ребенка.

Он закрыл рот, но тут же открыл его снова и сказал:

— Для такого дерьма мне нужны джинсы.

Я закусила губу.

Он вошел в гардеробную (которая была офигенной, со всеми этими убийственными перекладинами, ящиками и наклонными полками, чтобы можно было видеть обувь).

Тоби вышел, застегивая джинсы, и, видимо, для этого разговора ему требовались только джинсы, а не рубашка, что меня устраивало.

Он подошел ко мне, оперся руками на столешницу по обе стороны от моих бедер и посмотрел мне в глаза.

— Ладно, выкладывай, — предложил он.

— Скоро Рождество, а Перри так и не позвонил. Он вообще ничего не предпринимал в отношении Бруклина, и я имею в виду не только алименты. Поэтому, мне следует найти время, чтобы позвонить ему и сообщить, что скоро Рождество, уведомить, что с его сыном все в порядке, напомнить о его ежемесячных визитах и обязательствах по поддержке, слегка встряхнуть его тем, что если он продолжит игнорировать своего сына, я подам на него в суд.

Я прикоснулась ладонями к шее Тоби.

— Для Бруклина это правильное решение. Я должна попробовать. Ради сына. Но более того, он также и сын Перри, и просто несправедливо взваливать все на себя, опираться на тебя, Из, Джонни и на друзей.

— Это не…

Я сжала его шею.

— Нет, Тоби, меня все устраивает. Я знаю, что никто не против. Но это неправильно. Перри должен присылать шестьсот двадцать пять баксов в месяц. Жить с Бруксом у Иззи, покупать еду, платить за детский сад — все это обходится в более чем две тысячи. А он растет, ему нужна одежда, книги к школе, он начнет играть в футбольной команде и есть больше. Дальше будет сложнее, и я не единственная, кто его создал.

— Да, — согласился Тоби.

— Я не знаю, заплатит ли он когда-нибудь. Начнет ли регулярно видеться с сыном. Но я знаю, что мне нужно попробовать. С работой в этой фирме я могла бы позаботиться о сыне и без платежей Перри. Даже отложила бы что-нибудь на непредвиденные нужды. Но дело не только в этом. Я должна постараться, чтобы отец моего сына появился в его жизни, и если он не станет отцом, пусть так. Это будет на совести Перри. Но если он появится, возьмется за ум, по крайней мере, ради своего мальчика, тогда у Брукса будет отец.

Лицо Тоби абсолютно ничего не выражало, хотя его голос прозвучал тепло и ободряюще, когда он сказал:

— От меня ты получишь все, что нужно.

Но я зациклилась на его безэмоциональном лице.

— Тебе не кажется это правильным? — спросила я.

— Я думаю, что ты его мама и единственная, кто знает, что лучше для твоего сына.

— А я думаю, что ты был для него больше отцом, чем Перри, еще до того, как мы стали встречаться, поэтому я честно спрашиваю твое мнение.

— Ты права, — ответил он.

— В том, что попытаюсь заставить Перри видеться с сыном и платить алименты?

— Нет. В том, что я был для него больше отцом, чем этот засранец.

Теперь уже я замолчала.

— Адди, — он убрал мои руки со своей шеи, но не отодвинулся, хотя перекинул мои волосы за плечи и провел пальцем по моей челюсти, — суть в том, что ты его мама. Делай то, что считаешь правильным. Не думаю, что повредит позвонить ему на Рождество и напомнить, что у него есть ребенок. Просто проверить. Сообщить ему, что у Брукса все хорошо. Об остальном подумай позже и позвони ему еще раз, возможно, после праздников, если он не возьмет трубку или не перезвонит.

— Я не… Я не… — Я посмотрела ему в лицо и заставила себя сказать: — Я не уверена, что суть в этом.

— Тогда, в чем?

Синие медведи, вигвамы и Тоби, раскладывающий коляску так, будто делал это раньше.

Неоднократно.

— Куда мы идем? — прошептала.

Его голова дернулась.

— На ужин.

— Нет. Что будет, если Перри так и не вернется?

— Для Брукса будет отстойно, и нам придется с этим справиться, чтобы у него не было таких проблем, как у меня, с моей мамой. Нам придется поступить примерно так же, как Дафна поступила с тобой и Иззи, потому что, похоже, у тебя нет проблем с отцом. Пусть Брукс будет счастлив, любим и не искалечен.

Нам придется с этим справиться…

Нам придется поступить…

Нам…

Пусть Брукс будет счастлив, любим и не искалечен.

Сделав глубокий вдох, я выпалила:

— Если мы с тобой дойдем до конца, а Перри останется в стороне, ты рассмотришь возможность усыновления?

Его брови сошлись вместе.

— Когда мы дойдем до конца, и если этот придурок и дальше останется придурком, я усыновлю Брукса.

О, боже.

Срань господня.

О, боже.

Я не могла дышать.

— Адди?

Одной рукой я замахала между нами, другой схватилась за горло, потому что мне было так чертовски больно, что я не могла сделать вдох.

Тоби обеими ладонями сжал мою челюсть, приблизив ко мне лицо, и потребовал:

— Аделина, какого хрена?

— Ты любишь его, — прохрипела я.

Его брови снова сошлись вместе, но на этот раз не озадаченно, а сердито.

— Да, я люблю его. Иисусе, Адди, я купил ему чертову кроватку и пеленальный столик. Я подумывал обустроить у себя место для игры в покер. Я не смогу этого сделать, имея только одну дополнительную спальню и ребенка, которому нужно где-то спать.