Страж (ЛП) - Андрижески Дж. С. Страница 45

Чувствуя, как Элли постепенно вспоминает всё это, ощущая её реакцию…

Он едва мог это выносить, бл*дь. Он не мог вспомнить, чтобы испытывал что-то подобное, не углубляясь в те части своих собственных воспоминаний и временной шкалы, к которым он не хотел получать доступ… к которым он действительно не мог позволить себе получить доступ, не рискуя слететь с катушек по-настоящему.

Со временем, однако, наблюдение за тем, как Элли проходит через всё это, сделало его свет и разум холодными, лишёнными чувств. Эта холодность была направлена не на неё.

Тем не менее, в этом имелась своя польза.

Это снова превратило его в убийцу.

Что, в данном конкретном случае, совершенно устраивало Ревика.

Убийца, в отличие от эмоционально уязвлённого видящего, мог мыслить ясно.

Убийца мог быть терпеливым.

Убийца мог подождать, пока всё не наладится как надо, чтобы никто из неподходящих людей не был наказан, не был уличён или заподозрен в его преступлениях.

Ревик, однако, знал, что не может ждать слишком долго.

Совет уже послал бы кого-нибудь.

Даже если бы они никого не послали лично, у них есть кто-то, кто наблюдал за ним прямо сейчас — может быть, горстка людей, может быть, даже члены элитного подразделения Адипана. Кем бы ни были эти агенты, они должны были наблюдать за Ревиком из Барьера, вероятно, зная как минимум часть того, что он задумал, находясь здесь.

По той же причине он не мог использовать Барьер.

Они бы никогда не позволили ему использовать Барьер для чего-то подобного.

Если он попытается, они просто ослепят его, как это случилось той ночью в Лондоне. Они могут даже вырубить его, оставить где-нибудь, чтобы его подобрал один из их агентов.

Они определённо вытащат его отсюда.

Опять же, скорее всего, они уже решили это сделать.

Ревик покинул Лондон без разрешения.

Он приехал сюда под защитой Барьерного молчания, в основном контролируя свой собственный разум и свет. В этом смысле блокировка почти помогла ему. Он выбрался, потому что не стал ждать.

Он делал каждый шаг, оставаясь слепым в Барьере, зная, что окно, которое они дали ему в физическом мире, будет коротким.

Оно и было коротким.

В этом он не ошибся.

Но они явно не ожидали, что он отреагирует так быстро. К тому времени, когда они выяснили намерения Ревика, и он получил прямой приказ оставаться на месте, он уже был в самолёте.

Вэш был недоволен.

Однако у Ревика возникло ощущение, что Вэш воспринял это лучше, чем большинство членов Совета.

Даже когда самолёт выруливал на взлётно-посадочную полосу, Ревику угрожали.

Его предупреждали. С ним пытались урезонить разными способами. Его подкупали, к нему обращались, с ним торговались, читали лекции, снисходили до него, на него кричали. В течение последних двадцати четырёх часов Ревик не слышал ничего, кроме шквала предупреждений, угроз, духовных призывов, психологических обращений, эмоциональных мольб и зловещих предсказаний относительно его судьбы через Барьер.

Затем он заснул.

Он вырубился на гостиничной кровати в Тендерлойне, одетый во всю свою одежду.

Он едва помедлил чтобы скинуть ботинки.

Это произошло после того, как Ревик провёл несколько часов в полицейском участке, проверяя, сообщила ли Элли об инциденте с Джейденом, просматривая физический адрес Джейдена и статистику, просматривая адреса и статистику каждого участника группы Джейдена, который был там в ту ночь, вместе со всей текущей информацией, которую он мог получить по этому засранцу, Микки, пытавшемуся вытащить её из бара до того, как Джейден добрался до неё.

К тому времени, когда Ревик заплатил наличными за гостиницу, он не спал больше двух суток.

Он проснулся примерно через шесть часов.

Он знал, что они просканировали его сверху донизу и сбоку, пока он спал.

В ту секунду, когда они смогли обнаружить его в Барьере, то есть в ту секунду, когда Ревик потерял сознание, они облазили всю его задницу, разбираясь в каждом аспекте его света, чтобы увидеть каждую деталь того, где он был и чем занимался с тех пор, как они в последний раз чувствовали его там. Больше всего на свете они хотели бы знать, что он намерен делать сейчас.

Они хотели бы знать его план, его следующие шаги.

Ревик не сомневался, что к настоящему времени у них есть вся эта информация.

С тех пор воцарилось радиомолчание. Все разговоры с ним, нотации и крики из-за Барьера полностью прекратились.

В то же время тиканье часов над головой Ревика стало громче.

Ревик добился разрешения на скрытое ношение оружия на самолёте, используя свои связи в британском правительстве. Честно говоря, он ожидал, что это будет пресечено кем-то из Семёрки, кто, возможно, следит за этими каналами, но опять же, он проскочил мимо без предупреждения, вероятно, потому, что так быстро уехал.

Ему угрожали, что его снимут с рейса в Соединённых Штатах, но в конце концов они пошли на попятную, не желая привлекать внимание к нему или к тому факту, что он въезжал в США, не говоря уже о том, что он прибыл в Сан-Франциско по какой-то особой причине.

При этом Ревик знал, что они защищают Мост, а не его.

По той же причине Ревик путешествовал под вымышленным именем.

На этот раз он использовал человеческое.

Документы, которые он получил для скрытого ношения, указывали на то, что он был сотрудником Сдерживания Видящих, входящего в подразделение СКАРБ по работе с людьми. Когда Служба национальной безопасности отсканировала его штрих-код на входе, они даже глазом не моргнули, увидев татуировку «H» на его руке. Кровяные патчи, которые носил Ревик, подтверждали принадлежность к человеческой расе и были напрямую связаны с поддельным удостоверением личности — хотя технически Ревик мог использовать свою собственную кровь и пройти протокол, учитывая его допуск к секретной информации.

Он всё равно использовал кровяные патчи.

Он не хотел, чтобы его появление было связано с какими-либо известными псевдонимами, которые он использовал в прошлом, особенно в этой стране.

Особенно учитывая, что он пришёл сюда, по сути, для того, чтобы исполнить расправу.

«Дигойз».

Мысли Вэша мягко скользнули в его разум.

«Не делай этого, брат. Пожалуйста».

Ревик не ответил.

«Брат, мы поговорили с Кали».

Ревик почувствовал, как его губы скривились.

Кали была биологической матерью Моста.

Ревик не знал, что Вэш или Совет всё ещё поддерживают с ней контакт.

«Она согласна с нами, — мягко продолжил Вэш. — Она согласна с тем, что этот человек не должен умереть. На то есть причины, брат. В этом ты должен доверять нам обоим. Этот человек не совсем тот, кем кажется тебе, какими бы предосудительными ни были его действия…»

Ревик покачал головой, не желая этого слышать.

Затем, вспомнив, что он увидел, когда они, наконец, сняли блокировку с его света, Ревик почувствовал, как его снова захлёстывает волна ярости.

Эта ярость исказилась, сосредоточив большую часть своего накала на матери Элли и его начальнике.

«Брат, я понимаю, — послал Вэш мягче. — Я знаю, что это причиняет тебе сильную боль. Пожалуйста. Нам тоже больно. Поверь нам в этом. Кали, кажется, считает важным, чтобы этот человек не был убит. Это для общего блага, брат Ревик…»

«К чёрту ваше общее благо».

Ревик отправил эти слова прежде, чем понял, что собирается ответить.

За этим последовало ещё более напряжённое молчание.

«Ревик, — мысли старого видящего сделались жёсткими. — Брат, ты обещал мне. Ты обещал, что сможешь прислушаться к мудрости Совета в этом вопросе. Что ты сможешь отложить в сторону свои личные чувства, когда дело дойдёт до решений, влияющих на общее благополучие…»

Ревик снова покачал головой, стиснув зубы.

Затем, чувствуя, как его ярость усиливается, разгораясь в его свете как в печи, он выбросил старого видящего из головы.