(Не)Мой (Не)Моя (СИ) - Лейк Оливия Страница 42

— Тысячи.

— Тысячи чего?

— Рублей, конечно!

— А зачем?

— Ну как? — он поправил очки и демонстративно закатал рукава, чтобы часы стали еще заметнее: на щуплом запястье они и так выделялись, как кирпич. — Ты же с Мухосранска какого-то приехала? — спросил на полном серьезе.

Я не удержалась и бросила взгляд на свою сумку, которую создавали на заказ очень долго и за очень дорого, подарок Мирослава. Сумки — моя маленькая слабость.

— Работы нет, квартиры нет, а у меня нет времени на всякие шуры-муры. Я работаю в международной корпорации и живу по времени США, — важно рассказывал. — Раз в неделю приходи, и буду платить три с половиной тысячи. Торг уместен, но не больше, чем на пятьсот.

— А что, простите, я должна делать, Анатолий? — нет, ну серьезно. За три с половиной тысячи все, что я готова сделать — почесать левую пятку.

— Ну это… — и шепотом: — Минет. Раз в неделю мне хватит.

Ах, проказник! Да еще и жмотяра! Вот сейчас захотелось включить строгого директора школы, но… Я стану мамкой этой жадной корзиночки.

— Ах ты, оболтус! — состроила гримасу своей мамы, когда та отчитывала кота Борьку. — Тебе кто разрешал на девок заглядываться? Все они одним миром мазаны! — честно, несла, что бог на душу положит. — А ну-ка бегом домой, и чтобы деньги мне до копейки! Паршивец! Минет он захотел! Во придумал! Извращуга!

Анатолий смотрел на меня с открытым ртом: то ли больной считал, то ли действительно мать во мне узнал.

— Извините, — проговорил и покинул столик. Ушел? Нет! Пересел к следующей кандидатуре в дешевые минетчицы.

После Анатолия я больше не ждала никого фееричного. Так и вышло, только последний кандидат удивил.

— Дионис, — Артем развалился на стуле и смотрел на меня с оценивающим прищуром. Вроде бы он — и не он одновременно. Самоуверенный, наглый, хамоватый хлыщ. Все это с избытком присуще Каминскому, кроме хлыща. Он не пустой и не пижонистый.

— Афина.

— Чем занимаешься, Афина?

— Варю кофе на высоте десять тысяч метров. А ты, Дионис?

— Балду пинаю.

— Как занимательно, — иронично произнесла. — Почему я должна тратить на тебя целых десять минут?

— Потому что за пять я могу подарить тебе оргазм. Переспим?

Я нервно рассмеялась. Игра игрой, а Каминский смотрел на меня давящим взглядом.

— Это предложение от Диониса или от тебя лично? — отбросила маски. Артем хмыкнул и протянул мне руку, приглашая уйти с ним. Хватит экспериментов. На сегодня…

Мы шли по ночному центру города: молчали, наслаждались просыпающимся от зимнего сна городом. Март заканчивался, но весной пока только пахло, причем фантомно. Ночью было очень холодно.

— Прошу, — Артем открыл мне дверь гелендвагена. Я нырнула в салон и ждала, когда заведет и включит печку. — Замерзла? — Я только кивнула. Каминский неожиданно вышел, оставив меня одну — вернулся через пять минут с кофе.

— Спасибо, — обхватила озябшими пальцами стаканчик.

— Как тебе опыт? — Артем и себе взял: мы пили кофе и не торопились вливаться в поток.

— Ничего, — показала несколько визиток и просто номеров на стикерах. — Одному точно позвоню, — вспомнила Медведя.

— Не позвонишь, — нагло забрал их. — Твоей целью было представить себя другой женщиной, а не вот это все, — смял и засунул в свой карман.

— А оргазм за пять минут — это шутка, или ты чемпион-спринтер? — не удержалась, поинтересовалась максимально нейтрально.

— Я марафонец, — важно заявил. — С передышками, — холено усмехнулся. — Но, — на светофоре притормозил и повернулся, — я не сплю с пациентами.

Я промолчала. Не то чтобы хотелось, хотя нет, хотелось. Я уже с ума сходила, и игрушки больше не помогали. Мне нужен мужчина. Слишком долго одна. Все можно было решить с помощью специально обученных людей, но не снимать же реально мужика. И с первым встречным не вариант.

Уже дома включила телефон. Вырубила, чтобы не отвлекал от свиданий. Мирослав звонил. Получил мой подарок.

Я улыбнулась, вспоминая пояс из собачьей шерсти. А что ему еще дарить? У него все есть! Тем более, не хотела, чтобы его новая-старая любовь предъявляла что-то. Женятся ведь скоро.

Повесив кокетливое кашемировое пальто, заметила на верхней полке футляр. Откуда? Я открыла его: на бархатной подложке лежали серьги с крупными перламутрово-серыми жемчужинами. Очень красивые. Даже представить не могла, откуда они здесь. Мирослав? Но зачем? К чему вообще? Странно…

В четверг я уже ложилась спать, когда мне позвонил Каминский.

— Собирайся. Мы идем в клуб.

— В какой клуб? Ты время видел? — ошеломленно проговорила.

— Не в фитнес-клуб, — язвительно произнес. — Готовность пять минут. Жду в машине.

Изумление прошло, и я раздраженно взглянула на телефон. Совсем, что ли?!

— У меня сын спит. Я никуда не пойду.

— Тогда наша терапия окончена. Ты должна слушать своего врача, Яна.

— Ну и пошел ты! — сбросила вызов и, поднявшись с постели, подошла к окну. Никаких новых машин у парадной припарковано не было. Зато пришло СМС:

Каминский: Умница ты, Яна. Отбой. Спокойной ночи. В клуб идем завтра.

Ну и что это за проверка была? А это именно она. Артем был самым непредсказуемым человеком из всех знакомых мне. И, тем не менее, я договорилась с мамой, чтобы Рома у нее на ночь остался. Развод внес коррективы во все аспекты жизни: раньше мы детей оставляли на выходные то у одной бабушки, то у другой, не каждую неделю, но все же. Теперь выходные за Мирославом, а нам оставалось полсубботы. Я не из тех, кто считал правильным навязывать детей баба-дедам: для личных дел всегда была няня, но у моей мамы Рома — единственный внук, и у папы, кстати, тоже. Свекровь, естественно, любила Ромку: добрый, хорошенький мальчик, правда, собакам хвосты крутил безбожно, но она не сильно ругалась.

— Добрый день, а кто Нагорная Яна Николаевна? — я подняла голову и посмотрела на парня в униформе курьера.

— Я, а вы?..

— Доставка, — подошел к моему столу в преподавательской. — Распишитесь, пожалуйста.

Передо мной стояла коробка, примерно как обувная по размерам. Отправитель не указан. Хотелось посмотреть, что внутри, но у меня последняя пара. Только в машине я открыла посылку и ошалела.

— Это что вообще?! — набрала Каминского. Это точно он! Его рук дело!

— Мы сегодня идем в клуб. Я же тебе говорил. Платье должно быть на тебе. Это же понятно.

— В этом?!

Это не платье, это какая-то насмешка над одеждой! Короткое, в блестках, цвет серебристый, но дизайн настолько пошлый! Декольте буквально до пупка! Какой-то шлюхо-наряд, ей-богу!

— Именно в этом, — слышала, что улыбался, как чеширский кот. — Будь сегодня сексуальной. Заеду в десять, — и сбросил.

— Ни за что! — но меня никто уже не слышал. Ну а вечером… Я надела этот жуткий наряд, сделала макияж, уложила волосы на манер соблазнительного беспорядка. Выглядела непривычно, броско, ярко и лично на мой вкус — дешево. Но… Сексуально, это да. Меня же прямо в клубе изнасилуют…

— И что меня ждет сегодня? — забралась в гелендваген Каминского. — Групповое изнасилование?

— Я не позволю, — серьезно ответил. — Отдыхай, танцуй, веселись. Я присмотрю, чтобы никто не приставал, — увидела в его глазах уверенность. Артем сможет меня защитить. Но… Я машинально дотронулась до кулона с длинной подвеской. Такие вырезы не для меня, но там ведь темно, не видно.

— Сними его, — Каминский вел машину, на меня не смотрел, но понял. Просто понял.

Я всегда надевала украшения, но не просто драгоценности: такие, чтобы закрывали шрам, рассекавший груди. Он уже не красный, не набухший и не уродливый, как был много лет. Белесый, тонкий, но длинный, и если смотреть, увидишь. Ни один загар не брал, наоборот, выделял сильнее.

— Ты красивая, Яна. Очень красивая. Помни об этом.

Я долго смотрела на задние стоп-сигналы впереди ехавших авто; в ночь, на низкое черное небо. Я сняла украшение. Сегодня я практически голая, во всех смыслах. Такой меня видел много лет только один мужчина — бывший муж.