Песня Обманщика (ЛП) - Маклеод Саманта Страница 20

— Отлично, — сказал я. — Прекрасно. Когда мы выезжаем?

Один выпрямился во весь рост.

— Прямо сейчас. Банкет уже начался.

Фрейя слабо запротестовала, но ее слова были потеряны, когда Один схватил нас за руки и потащил через эфир. Мгновение спустя зловоние подземных ходов Свартальфахейма и горящих факелов ударило мне в ноздри, и боль, бьющаяся внутри моего черепа, усилилась.

Я обернулся и увидел, как Бальдр стиснул зубы, а Фрейя провела пальцами по волосам. Воздух вокруг меня стал покалывать от магии, когда Фрейя вытащила из Асгарда подходящую одежду, завернувшись в красный шелк с золотой парчой. Наконец, она поправила мерцающее ожерелье Брисингамен[6] на шее. Бледное золото выглядело особенно ярким на фоне темной кожи Фрейи, хотя я не мог не задаться вопросом, как оно будет выглядеть на бледной шее Ани.

Фрейя повернулась, чтобы улыбнуться мне и Бальдру, и предложить свою помощь Одину. Я заметил, что она воспользовалась моментом, чтобы обвести глаза краской и накрасить губы чем-то красным и блестящим. Она одарила нас улыбкой, которая могла бы заставить луну спуститься с неба.

— Джентльмены, — промурлыкала Фрейя. — Давайте найдем кого-нибудь глупого и самоуверенного, а?

Я с улыбкой взял ее за руку. Мне было почти жаль цель Фрейи. 

В Свартальфахейме никто никуда не торопится.

Перво-наперво, нам пришлось пировать вместе с остальными Асами и Ванами, а также правящим классом гномов. Один привел с собой из Асгарда на удивление многочисленный отряд. Я не мог не задаться вопросом, должно ли присутствие Тора, Тира, Фрейра и Хеймдалля отвлечь гномов от несколько менее вероятных охотников, таких как Фрейя. Или у других Асов были свои собственные косвенные миссии по сбору информации?

Как бы то ни было, нам пришлось провести несколько дней, поедая жареного быка и подначивая наших хозяев соленым горьким пивом гномов, которое приводило к ужасному похмелью. Тор, казалось, был в особенно плохом настроении на третье утро, когда нас, наконец, привели к нашим слюнявым шестиногим рептилиям для поездки в охотничьи угодья. Я наблюдал, как Тор съежился от яркого солнечного света, и задался вопросом, делал ли Один угрюмые комментарии «опять напился» Тору, или эти ехидные замечания были особым унижением, которое он приберегал для своего парабатая.

Мы провели день в некомфортном путешествии в седлах, под палящим солнцем, пока пересекали южные горы Свартальфахейма. Это была выжженная, иссушенная территория, населенная ядовитыми рептилиями, безумными гномами и случайными попавшими в ловушку демонами.

От этого пейзажа мне стало не по себе. Есть области, где Девять миров расположены близко друг к другу, где путешествовать между ними почти так же просто, как дышать. Асгард — одно из таких мест, по крайней мере, для тех из нас, кто ел яблоки Идунны.

Но есть также места, где миры растянуты тонко, и требуется много времени и энергии, чтобы стянуть эфиры вместе. Горы Свартальфахейма были одним из самых отдаленных и труднодоступных мест в Девяти мирах. Потребовалось невероятное количество усилий, чтобы вытащить из Асгарда более удобную одежду, не говоря уже о том, чтобы уехать подальше от этой дурацкой охотничьей компании. Моя грудь ныла под этим неумолимым солнцем. Я не попрощался с Аней и Фалуром. Неужели они думают, что их бросили?

Неужели они думают, что я не собираюсь возвращаться?

В ту ночь, когда небольшая армия слуг собрала наши личные палатки и пиршественный зал, мне больше всего на свете хотелось выпить океан гномьего пива и забыть, что я попал в ловушку на Свартальфахейме. Но Один поймал мой взгляд поверх стола, и я поставил бутыль, чтобы оценить потенциальные цели.

Нынешним правителем Свартальфахейма была королева Вестри. Для гнома она была довольно привлекательна. Как и большинство гномов, она предпочитала быть невысокой и круглой. То, чего ей не хватало в густых волосах на лице, она с лихвой компенсировала своим тревожно-милитаристским отношением и безграничным энтузиазмом к забою диких кабанов. Но уже было ясно, что целью Одина была королева Вестри. Они проводили вечера, выпивая вместе в конце длинного стола, обмениваясь откровенными флиртами, которые становились все более и более отвратительными по мере того, как ночь проходила.

Слева от меня Фрейя занималась своей целью: служанкой королевы. Я должен был признать это была прекрасная идея. Фрейя провела большую часть своего времени в Свартальфахейме, отбиваясь от мужских приставаний, иногда буквально, так что выбор женской цели был умным ходом. Кроме того, Фрейя действительно выглядела так, словно ей было очень весело.

Но мне так не повезло. Я провел ночь, потягивая пиво и жалея, что не нахожусь в Мидгарде. Когда Тор напился настолько, что сорвал с себя рубашку и поднял в воздух молот Мьёльнир, торжественно поклявшись, сколько кабанов он убьет, я решил лечь пораньше. Я никуда не собирался уходить, как и мои потенциальные цели.

Мы вышли на след кабана рано утром на следующий день. Или, если быть более точным, слуги королевы встали еще до рассвета, обошли низкие кусты и кустарники и погнали кабанов в ближайший каньон. Затем благородный охотничий отряд, включая меня, поднялся, чтобы насладиться роскошным завтраком, прежде чем отправиться верхом на наших лошадях в каньон на бойню.

Я задержался у входа в каньон, почти не пытаясь скрыть свое презрение к охоте и вынужденным приключениям на свежем воздухе. Бальдр остановился со мной, а Фрейя осталась в лагере. Даже с задних рядов группы я слышал торжествующий рев Тора, перекрывающий крики умирающих животных.

В конце концов, несколько грязных гномов вернулись к нам. Один из них явно был принцем, учитывая его нелепый наряд, глупую ухмылку и тучу слуг. Он был достаточно привлекателен, мягок и нежен, но его голос был высоким, плаксивым и полным жалости к себе.

— У достал этого кабана, — произнес он довольно громко. — Он был мой! С моим копьем явно что-то не так.

Он поднял наступательное копье в воздух, где его идеально чистый клинок сверкнул на солнце пустыни.

— Низшее мастерство, — фыркнул принц. — Я позабочусь, чтобы люди, которые сделали этот кусок дерьма, были повешены за это!

В пыльном воздухе раздался крик, и всадники перед нами попятились назад, крича и ругаясь. Воздух внезапно сгустился, когда все внимание переключилось на каменистую землю. Лошадь Бальдра встала на дыбы и развернулась, а моя отскочила назад. Кто-то закричал — пронзительно и протяжно.

На обрыве утеса появилось темное, движущееся пятно. Я вытащил клинок из эфира и без раздумий бросить кинжал за одно мгновение.

Кабан умер прежде, чем успел закричать. Он рухнул мордой в грязь, когда лошадь Бальдра ударилась о землю. Никто не произнес ни слова. Тяжелое дыхание Бальдра наполнило воздух, когда он демонстрируя свое превосходство, оттеснил свою лошадь назад.

— Хороший бросок, — наконец сказал Бальдр, когда его конь опустил голову в знак покорности.

В ответ я стряхнул грязь с рукавов. Как только я это сделал, копье врезалось в землю в нескольких шагах от кабана.

— Вот видите! — закричал принц гномов. — Видите, какой ужасный прицел! Мусор! Это копье — абсолютный мусор! — с этими словами он развернул своего скакуна и с грохотом помчался к лагерю.

— А это еще кто? — спросил я.

Один из гномов-слуг хмыкнул.

— Это, похоже, принц Витри, — сказал он, едва скрывая свое презрение.

— Уверен, он очарователен, — ответил я.

Я смотрел, как за бедным конем принца Витри поднимается пыльный след, а потом спрыгнул на землю, чтобы осмотреть безжизненное тело кабана. Мой кинжал попал молодому самцу в трахею, вероятно, убив его прежде, чем зверь успел понять, что произошло. Мне стало интересно, бежит ли сейчас дух кабана сквозь темный хаос Нифльхейм.

— Хорошая добыча, — сказал гном, опознавший принца Витри.

— Дух этого зверя делает мне честь, — ответил я, следуя гномьей традиции.