Разбитая любовь (ЛП) - Браун Стейси Страница 2

Единственная группа, от которой я могла бы получить поздравление, даже не присутствовала.

— Виски! — громкий голос прорезался сквозь толпу, отсекая все остальные звуки, словно скальпель. Стиви звала меня так не только из-за того, что мое имя звучало как марка виски, но и потому, что, по ее мнению, у меня волосы того же цвета.

На самом деле, скорее всего, она просто не помнила моего настоящего имени.

Я повернулась и увидела, как Стиви бежит ко мне, держа Рис за руку. Мои родители стояли на несколько метров позади.

— Поздравляю, детка! — она обняла меня, пока Рис подпрыгивала на цыпочках, размахивая помпонами. С тех пор, как она нашла их у меня в шкафу, она присвоила их себе и перестала мечтать быть принцессой, зато захотела стать чирлидершей. Как я скучаю по временам принцесс.

— По-здрав-ля-ем, Джей-Джей! — прокричала она, размахивая руками в том же самом приветствии чирлидеров, которому я ее научила. Я подхватила свою младшую сестренку и крепко прижала ее к себе. Несмотря на большую разницу в возрасте — ей было всего шесть — мы были необычайно близки. Она была моей тенью и подружкой. — Я придумала для тебя кричалку. Хочешь посмотреть? — она извивалась у меня на руках, пока я ее не опустила.

— Конечно, — я погладила ее по голове, отводя синюю выпускную мантию от своего липкого тела. Легкий ветерок касался тех мест, где не было моего короткого черного платья. Вместо каблуков я надела кеды, выбирая комфорт. Я никогда не любила каблуки, но после аварии моя травмированная нога болела даже в обычной обуви, так что каблуки были бы пыткой.

Пока Рис исполняла свою маленькую программу, состоящую из прыжка, поворота и тряски помпонами, я хлопала в ладоши, что вдохновляло ее повторить все снова.

— Еще одна Холлоуэй, которую мне предстоит направлять и формировать, — усмехнулась Стиви, качая головой. — Нужно браться с младенчества, так легче выбить ужасные идеалы.

— Ты имеешь в виду, что испортишь ее.

— Помидор или томат — какая разница, — Стиви хлопала вместе со мной, когда Рис снова закончила свой танец.

— Джей-Джей! — мама и папа подошли ближе, обнимая меня. — Мы так тобой гордимся.

— Потому что я действительно закончила школу?

— Примерно так, — папа обнял меня за плечи. — Ты была у нас первой, поэтому наши ожидания были невысокими.

— Замолчи, — я рассмеялась, толкая его бедром, зная, что на самом деле все было наоборот. Они возлагали на меня слишком большое давление. Они были молоды, когда родилась я. Мне достались строгие родители, а Рис — легкие и веселые. Мы с папой всегда были близки, хотя в последнее время все было немного неспокойно, наши отношения переживали некоторые трудности роста. Смена моего характера не была гладким путем.

Папа рассмеялся, поцеловав меня в висок, в то время как девушки и учителя открыто пялились на него. В свои тридцать девять Ной Холлоуэй был высоким, красивым и подтянутым благодаря своей работе помощником футбольного тренера. У него были взлохмаченные светло-каштановые волосы и стальные голубые глаза. Меня всегда беспокоило то, сколько внимания ему уделяли женщины всех возрастов, хотя он смотрел только на мою мать и постоянно повторял, что ему "досталась" лучшая. Моя мама, Эми Холлоуэй, была не менее привлекательной, с темно-каштановыми волосами до плеч и карими глазами, ее фигура была подтянута благодаря постоянным велопрогулкам. Нельзя отрицать, что у меня отличные гены.

— Моя малышка — выпускница… Когда это произошло? — мама обняла меня, ее глаза наполнились слезами. Она отстранилась, но не убрала руки с моих плеч. — Я так тобой горжусь.

— Спасибо, мам.

Я знала, что ее слезы означали больше, чем просто выпускной. Чистая случайность, что я вообще здесь стою, а не сижу в инвалидной коляске. Прошли месяцы борьбы, прежде чем я снова начала ходить, но хромота все еще со мной. По счастливой случайности, я выжила после аварии, что делает этот момент еще более значимым.

— Мам, не надо, — я покачала головой.

— Прости… — всхлипнула она. — Я так рада, что мы здесь. Ты здесь, — ее ладонь скользнула по моим длинным каштановым волосам.

— Я знаю, — я накрыла ее руку своей, остро осознавая хрупкость жизни, возможность того, что это могли бы быть поминки, а не праздник.

— Ну хватит, теперь я хочу поздравить свою внучку, — бабушка Несса оттеснила мою маму в сторону и крепко обняла. Мама отца — властная и контролирующая женщина. Я люблю ее, но не особенно близка ни с ней, ни с дедушкой Ти, который обнял меня скованно. Они полная противоположность моей бабушке Пенни, маме мамы. После смерти дедушки Джеймерсон она превратилась в свободного человека, который постоянно путешествует со своей группой по игре в бинго и занимается такими экстремальными видами спорта, как прыжки с парашютом и парасейлинг. Она — мой пример для подражания.

— Я так рада за тебя, моя красавица, — бабуля Пенни прижала меня к своему мягкому телу. Любовь и тепло исходили от нее волнами. Она крепко держала меня, шепча на ухо: — Знаю, дома у нас будет небольшая вечеринка, прежде чем ты отправишься куда-нибудь праздновать с друзьями, — я не стала поправлять ее, говоря, что пойду с одной подругой, а не «друзьями». — Но прежде чем тебя утащат, мне кажется, тут есть кое-кто, кто тоже хотел бы тебя поздравить, — не предупредив, она сильнее обычного для шестидесятипятилетней женщины сдавила мне руки и резко развернула.

В мгновение ока вся моя вселенная сосредоточилась на силуэте, державшемся в стороне, опершись о дерево возле мемориального фонтана Колтона. Сердце и дыхание участились.

Он здесь.

Ростом метр девяносто, с ярко-голубыми глазами, виднеющимися из-под кепки, татуировками, легкой щетиной, широкими плечами и едва заметной усмешкой, трогающей левую щеку, Хантер Харрис олицетворял собой все самое сексуальное и опасное, чего я когда-либо желала в парне. За последние девять месяцев я поняла, что перед таким сочетанием у меня нет никакой защиты.

Одетый в серую футболку, темно-синие джинсы и черные сапоги для верховой езды, словно погода не имела над ним никакой власти, он выглядел спокойным и сдержанным.

«Черт. Как я могла забыть, насколько он невероятно красив?»

— Иди же, девочка. Хватай жизнь. И этого красавчика, — подтолкнула меня вперед бабуля Пенни, сорвав с моей головы глупую выпускную шапочку. — Разве только, если он не предпочитает женщин постарше? Мне нужен новый парень для чистки бассейна.

— У тебя нет бассейна.

— Я могла бы построить один.

Я не могла сдержать смеха, шагая вперед. В животе все крутилось, а пульс стучал в ушах. От встречи с ним ноги подкашивались, а кожу обдало жаром.

Мои быстрые шаги замедлились, когда я вошла под крону деревьев.

— Привет, — голос вышел тише, чем я хотела, почти неуверенный.

— Привет, — не отходя от дерева, он медленно осмотрел меня, его низкий голос заставил тело покрыться мурашками.

— Ты вернулся, — в горле пересохло, я едва могла сглотнуть.

— Да, — его взгляд встретился с моим, пристальный, но ничего не выдававший.

— Как тебе в Альбукерке? — облизнув губы, я по привычке подошла ближе, заглянув через плечо, поискав свидетелей. Как обычно, когда дело касалось меня и Хантера, казалось, взгляды сами нас находили, словно наша связь объявляла о себе каким-то электрическим импульсом, стоило нам оказаться рядом. Мнение большинства людей меня не волновало, но я нервно сглотнула, заметив хмурый взгляд отца.

Проследив за моим взглядом, Хантер фыркнул, качая головой.

— Похоже, мой самый большой фанат тоже в восторге от моего возвращения.

— Не обращай внимания, — я сделала еще шаг, остановившись всего в нескольких футах от него, заправив прядь волос за ухо. — Я видела тебя по телевизору. Поздравляю с победой.

— Спасибо, — мимолетная улыбка тронула его губы. Верный себе, Хантер не стал распространяться и хвастаться своей последней победой в чемпионате по суперкроссу. Он растоптал конкурентов, и я знала, что спонсоры, агенты и пресса, должно быть, роятся вокруг него после того, как он появился из ниоткуда и победил некоторых из лучших гонщиков.