Искушение - Джейн Генри Страница 15

Но можно ли ему доверять? Сомнения гложут, не давая мыслить трезво. И я опять представляю себя героиней любовного романа.

У нас нет никаких отношений, кроме профессиональных. Между нами нет никакой симпатии или привязанности. Он работает на моего отца и является моим телохранителем. Работа будет выполнена. История закончится.

Но действительно ли все так просто?

— Ладно, послушай. Я могу собраться за десять минут, но на будущее, мне требуется больше времени, — говорю, указывая на свои волосы. — На одну только прическу уходит десять минут.

— Зачем? — Марков выглядит озадаченным.

— Они стоят дыбом после сна. Я же не могу появиться на людях в таком виде.

Он качает головой. Даже несмотря на то, что он говорит по-английски, кажется, что, между нами, все еще присутствует языковой барьер.

— Ты могла бы заплести косу? Я слышал, как моя сестра говорила, что это помогает.

Он отводит взгляд, словно сказал что-то, чего не следовало говорить. Хм.

— Ну, я не знаю, как ее заплести. И тогда стану похожа на школьницу. А я и так самая молодая в программе…

Марков хмурится.

— У нас нет времени на споры. Давай я просто заплету тебе волосы. И ты вовсе не выглядишь, как школьница. Ты слишком собранная и зрелая, чтобы сойти за ребенка. А этот американец как раз выглядит как мальчик. У тебя есть резинка для волос?

Минуточку. Я точно проснулась или это еще сон?

Пристально смотрю на него, прежде чем ответить.

— Есть.

Да, он прав. У нас мало времени. И с его помощью мы успеем. Заплести волосы — это быстро, останется нанести немного макияжа и переодеться. В следующую минуту я уже копаюсь в своей сумке, пытаясь найти резинку.

— Ты уже переоделся! Ты сделал это, пока я спала? Ты вообще отдыхал?

— Да, я переоделся, пока ты спала. Нет, я не спал, но это неважно. Дай мне резинку.

Я правда дала ему согласие заплести мне волосы?

Может просто сделать неаккуратный пучок? Я не считаю себя самовлюбленной, но точно не хочу выглядеть как безумный ученый.

Он жестом приглашает сесть на стул за рабочим столом, а сам становится позади меня. То, что он расчесывает мои волосы, кажется очень интимным. Быстро забираю у него расческу и качаю головой.

— Думаю, с этим я справлюсь.

Мои щеки залились румянцем, а по шее поднимается жар. Надеюсь, Марков этого не заметил.

Расчесывая волосы, распутываю колтуны и теперь точно знаю, как они выглядят. Теперь мои волосы пушистые и напоминают сахарную вату.

— Где ты научился плести косички?

— Приемная дочь моего брата. Моя племянница. Ей три года, и у нее длинные светлые волосы. Она меня очень любит. Вот и научился. Это абсолютно несложно.

Оу, это так мило. Проклятье.

Он быстро собирает волосы на затылке, посылая табун мурашек по моей спине. Это самая сексуальная вещь, которую когда-либо делал со мной мужчина, что на самом деле, если подумать, немного печально.

Мне приятно ощущать тепло его рук. Разделяя волосы на пряди, он заплетает их в косу с нежностью, которая противоречит образу мужчины, что стоит передо мной. Заканчивая, Марков неожиданно слегка дергает за косу.

— Эй! За что?

— За то, что спорила со мной, — он наклоняется, почти касаясь меня, и я чувствую, как его дыхание щекочет шею. — Больше так не делай. Веди себя прилично, Вера, помни, я твой муж. А к мужу нужно проявлять уважение.

Прежде чем успеваю собраться с мыслями и унять бешенное биение сердца, он уходит, а мне остается только гадать… Марков флиртует со мной? Или говорит серьезно? Если он сейчас заглянет в мои глаза, то сразу поймет, как эта маленькая угроза возбудила меня. О, Боже.

Подхожу к сумке с одеждой, но обнаруживаю, что вещи уже аккуратно разложены в комоде.

— Ты разобрал мои вещи?

Он пожимает плечами.

— Мне было скучно, и я решил, что так ты быстрее сможешь собраться. Нам уже пора.

Это было довольно мило с его стороны, но все же… что он мог увидеть в моих сумках?

— Эм, спасибо.

Полагаю, раз он мой телохранитель и фиктивный муж, придется немного пожертвовать личными границами. Но я мысленно съеживаюсь при воспоминании о простом белом белье, которое взяла с собой. Зачем мне что-то сексуальное? Я думала, что поеду одна. Да у меня даже нет ничего сексуального.

Быстро хватаю чистую юбку и блузку в повседневно-деловом стиле. На нем голубая рубашка с пуговицами и темно-синие брюки, которые сидят, как влитые. Он выглядит уверенно и непринужденно.

Марков хмурится.

— Пять минут до выхода. Обойдемся без макияжа.

Ладно. Вот теперь он переходит границы.

— Нет. У меня все лицо красное после долгого перелета. Мне нужен хотя бы блеск для губ, — отворачиваюсь от него и беру косметичку. — И прошу прощения, но каким бы мужем ты мне не был, фальшивым или настоящим, ты мне не указ.

Я должна была отстоять свою точку зрения.

Он поджимает губы и прищуривается.

— Я твой муж. И ты должна слушаться своего мужа.

О, нет, он не мог это сейчас сказать. Свирепо смотрю на него. И вдруг вспоминаю, его слова: «Веди себя прилично».

Уже открываю рот, чтобы дерзко возразить, но вместо этого убегаю в ванную, хлопнув дверью.

Молодец, Вера. Очень изящно.

Быстро наношу макияж, как будто от этого зависит моя жизнь, и возвращаюсь в комнату. Марков бросает на меня быстрый оценивающий взгляд и отворачивается.

— Прости, что сразу не сказал правду. Я должен был рассказать. Меня сняли с другой миссии, чтобы назначить на эту, и я принял несколько быстрых решений. Такого больше не повторится.

Трудно злиться и обижаться после такого искреннего и прямолинейного извинения. Я так рада, что теперь мы можем общаться друг с другом на одном языке, что моментально прощаю его.

— Спасибо. Итак, ты хочешь, чтобы этот американец узнал, что ты говоришь по-английски?

— Поверь мне, — с улыбкой отвечает он, — он узнает об этом очень скоро.

— Помни, что я здесь как профессионал, Марков...

— Запомню, — его глаза темнеют. — И он тоже.

У нас больше нет времени на разговоры. И почему, когда мы можем свободно общаться, я вдруг чувствую себя такой застенчивой? Между нами больше нет языкового барьера.

Марков открывает