Принц Фейри/The fae princes - Никки Сент Кроу Страница 10

Динь протягивает руку, чтобы убрать волосы с лица дочери, и Тилли вздрагивает.

– Я уверена, мы сможем найти для нее какое-нибудь занятие.

Глава 7

Кас

Нэна коллекционировала интересные вещи и людей. Когда я был маленьким, она познакомилась в Дарлингтонском порту с молодым человеком по имени Лафайет, которого сразу же взяла под свое крыло и поселила во дворце.

Волею судьбы или волеизъявления он оказался на Семи островах, покинув царство смертных на одном из многих кораблей, сбившихся с курса. Неверленд был его третьим островом, и он сказал Нэне, что до сих пор он был его любимым.

Предположительно, он был одним из протеже Джорджа Вашингтона и, как и Вашингтон, считал себя стоиком. Одной из его любимых фраз была «amor fati», или любовь к своей судьбе.

Его корабль сбился с курса, он покинул свой мир и оказался в другом, и все же он воспринял это как грандиозное приключение.

Любовь к своей судьбе.

Иногда я думаю об этих словах.

Для этого нужно всего одно решение. В какой-то момент это может показаться незначительным или несущественным. Но это одно незначительное решение может изменить ход всего.

Что было бы с нашими жизнями, если бы Пэн не убил мою мать? Или что, если бы мы не убили нашего отца, чтобы защитить нашу сестру и наше право на трон по праву рождения?

Что, если бы я не лег спать прошлой ночью на левую сторону, а вместо этого спал в гамаке? Увидел бы я сначала маму, а не Пэна?

Что, если бы наша сестра не прогнала нас?

Я не могу любить свою судьбу, когда меня переполняют сожаления и «а что, если».

Нэна любила повторять, что ты должен отпустить все, чтобы достичь того, к чему стремишься. Я знаю, это было похоже на принцип стоиков. Он был полон мудрости, чтобы сделать хаос в мире управляемым.

Но я не могу, Нэна.

Я не могу отпустить тебя, если хочу защитить Дарлинг и своего брата, и, черт возьми, даже Пэна и Вэйна.

Но почему-то посещение дома моего детства с намерением проникнуть в хранилище и украсть мои крылья кажется мне предательством. Что это еще одно доказательство того, что наша сестра была права, изгнав нас.

Что мне нельзя доверять.

Можно ли это исправить? Этот разрыв между нами? Могу ли я вернуть свою младшую сестру?

Я бы хотел, чтобы Нэна была здесь и направляла меня. Иногда она говорила нам, чтобы мы вытащили головы из задниц и просто делали то, что нужно. Но иногда она усаживала нас и заставляла заплетать косички из сладкой травы, а сама рассказывала старые истории или мифы о богах. Башу понравилась история о Голубой Сойке, боге-обманщике, и Астерии, богине падающих звезд. Я любил их всех, потому что мне нравилось слушать, как Нэна рассказывает о них.

Прямо сейчас мне не помешала бы ее мудрая мудрость. Но я бы удовлетворился ее присутствием, даже если бы она молчала.

Чтобы поразвлечься, я скажу, что собираюсь на могилу Нэны.

Он хмурится, глядя на меня. Мы давно там не были, но он кивает и говорит, что я тоже пойду.

– Мы собираемся прогуляться, чтобы проветриться, – говорю я Уинни и Вейну.

– Не подходите слишком близко к территории фейри, – предупреждает Вейн. Как будто мы можем сейчас столкнуться с Динь-Динь.

От одной мысли о том, что наша мать воскреснет из мертвых, у меня по спине пробегает холодная дрожь.

Мы с братом молча выходим из домика на дереве и направляемся через лес по нашим любимым тропинкам, которые мы обычно оставляем для бега. Мы идем ровным шагом, но не торопимся. В конце концов, мы идем навестить мертвую женщину, и она будет ждать.

Когда мы покидаем территорию Пэна, чувство опасности усиливается, и мое сердце учащенно бьется под ребрами. Нэна похоронена на кладбище, предназначенном только для королевской семьи, так что нет причин беспокоиться о том, что я могу с кем-то столкнуться.

Почему-то я все еще на взводе.

Когда мы подходим к границе между лесом и лугом, мы с Башем останавливаемся.

Снег падает ленивыми хлопьями, покрывая луг белым покрывалом. Мы с Башем одеты не для холода, только в футболки и штаны, которые надели перед отъездом, но холод еще не коснулся меня.

Думаю, я слишком разгорячен гневом и разочарованием.

Уверен, алкоголь тоже помогает.

Я делаю шаг вперед, и снег тает под моими ногами, оставляя идеальный отпечаток того места, где я был.

Баш кладет руку мне на предплечье, останавливая меня.

Он наклоняет голову в сторону холмистой местности. Там есть несколько надгробий, на многих из них из грубого камня вырезаны символы и имена. Они рядами усеивают ландшафт, так что сначала я не замечаю фигуру в дальнем конце, где находится могила Нэны.

Я смотрю на своего близнеца.

У фигуры крылья цвета морского ушка.

Наша дорогая сестренка.

Осмелимся ли мы? Спрашиваю я своего близнеца.

Он оглядывает пейзаж. Я смотрю на горизонт. Из-за снега трудно разглядеть что-либо на расстоянии, но мир погружен в тишину, и я не слышу жужжания крыльев.

Баш кивает мне и делает шаг вперед вместе со мной.

Мы покидаем безопасное место в лесу и поднимаемся на холм. Здесь нет ограды. Никаких указателей, указывающих на места захоронения фейри. Только ряды надгробий в честь погибших.

Старейших членов королевской семьи хоронили ближе всего к лесу, где земля более ровная и участки гораздо легче определить.

Чем дальше мы уходим, тем моложе становится кладбище, и чем дальше мы уходим, тем отчетливее я слышу журчание Таинственной реки по ту сторону холмов. Мы с Башем провели много дней, плывя вниз по реке обратно во дворец фейри, приводя в порядок кожу, а наши лица обгорали на солнце. Фейри, работавший в лазарете, создал мазь для защиты от солнца, но мы с Башем никогда ею не пользовались. А Нэна колотила нас своей любимой деревянной ложкой, когда мы возвращались обожженными.

Налетает ветер, кружа снежинки вокруг нас, пока мы взбираемся на невысокий холм и наконец оказываемся на месте захоронения наших ближайших предков.

Тилли стоит к нам спиной, но я знаю, что она чувствует нас.

Она стоит перед могилой Нэны, безвольно опустив руки. На ней нет ее обычного королевского наряда. Никаких украшений, драгоценностей или короны.

Просто девушка с распущенными волосами, оплакивающая бабушку, которая давно умерла, в плаще, накинутом на шею, длинный шлейф которого