В самом Сердце Стужи. Том IV - Александр Якубович Страница 9

Здесь же открытый перелом ноги выглядел как приговор.

Но у меня уже было решение.

— Так! Держите его! И соберите носилки! — начал командовать я.

Кровь стучала в ушах, перед глазами мелькали черные круги, но голова была невероятно ясная, а слова приказов словно сами вылетали изо рта.

— Телегу готовьте, погрузим и повезем в сторону города! И нужен гонец!

— Здесь!

— Бери коня, несись в Херцкальт! Бери Петера, мою сумку в замке и скачите обратно! Или отправь вместо себя кого! Но живо!

Про какую сумку шла речь, уточнять не пришлось — каждый в дружине знал, что у командира, а потом и барона, есть набор трав и микстур для лечения. Так что боец, выслушав приказ, мигом бросился в сторону, где мы держали лошадей.

Если Петер мог исцелять раны, то и с этим он справится. Если мы вставим на место кость, а парень доживет до момента, когда толстый жрец окажется рядом.

Через пять минут мы погрузили стонущего крепостного, чьего имени я не знал, на импровизированные носилки, и понесли вниз со склона. Я лица парня даже не узнавал — будто бы вовсе впервые видел этого крестьянина — но почему-то сейчас он казался мне невероятно важным. Будто бы если я позволю ему умереть или остаться инвалидом, то это будет мое личное поражение.

Глава 4

Эрен

Дни в отсутствии Виктора проходили удивительно спокойно. Пообвыкший к огромной фигуре барона люд даже не стал валить ко мне на поклон, едва муж выехал за пределы городских стен, спокойно решая свои проблемы и конфликты между собой.

Немалую роль в установившемся спокойствии сыграла как свадьба Ларса — люди поняли, что власть не кровожадна и с бароном можно договориться по примеру семьи Морделов — так и появление в нашем пограничном граде господина Камуса.

Королевский стряпчий взял на себя уйму работы, за совершенно символическую плату оформляя договоры и расписки для всех желающих, работая с приезжими купцами и общинниками.

То, что раньше обсуждалось на словах, а потом приходилось решать уже мне — то есть допрашивать стороны и узнавать, кто прав, а кто виноват — теперь фиксировалось в небольшой конторке писаря прямо на рыночной площади, которую и занял королевский стряпчий.

Появление столь спокойного, но при этом трудолюбивого человека короны в Херцкальте было большой удачей. Вполне могло сложиться так, что вместо стандартной пошлины на оформление документов — медяк за долговую расписку и три медяка за простенький договор, плюс стоимость листа бумаги в четвертушку — господин Камус мог требовать много больше. Например, по серебряной монете. И был бы полностью в своем праве.

Завышенные расценки оставили бы в его клиентах только купцов да видных мастеровых, таких как кузнец или внезапно поднявшийся на заказе моего мужа гончар, при этом никак не сказавшись на доходе господина Камуса, но королевский стряпчий оказался человеком чрезвычайно принципиальным и трудолюбивым. А значит, предоставлял свои услуги по минимальной стоимости, как это делают в столице или крупных городах, где стряпчих хватает.

Так что впервые в отсутствие Виктора в городе я откровенно скучала. Баронская цепь, которую мой муж уже традиционно надел на мою шею перед отбытием, сейчас пылилась в своей деревянной шкатулке на нашем рабочем столе, а подготовленный для арбитража главный зал стоял пустым. Ведь даже половина дружинников, которые в этом помещении обычно столовались, сейчас трудились вместе с моим мужем на строительстве мельницы. Еще троих забрал с собой Арчибальд, остальные же ходили в патрули и работали на торговых воротах. Принимали же пищу мужчины где попало — на конюшне, на казармах или вовсе брали с кухни харчей с собой в город, если это были стражники. Поэтому и на замковой кухне работы особо не было. Вообще, мне казалось, что с отъездом Виктора из замка ушла сама жизнь.

Единственное, чем я могла развлекаться — это встречи с Петером и общение с матронами. Сев Мордел, которая также получила весточку от своей дочери вместе с нашим письмом, узнав об успехах Хильды и Ларса, стала едва ли не самой лояльной к нам с Виктором женщиной во всем наделе. Уже через пару дней после получения послания из столицы весь Херцкальт был в курсе, насколько талантливы молодые Морделы, что сумели в кратчайшие сроки организовать предприятие барона в самом Патрино.

В итоге, не выдержав бесконечного хвастовства купчихи, к концу недели я пригласила ее в замок на трапезу и беседу с глазу на глаз.

К моему удивлению, когда жена купца Мордела появилась из-за ширмы, которой был огорожен мой уголок для встреч с матронами, выглядела женщина довольно смиренно и даже спокойно. Хотя я внутренне приготовилась выслушивать высокомерные речи Сев Мордел о том, какое выгодное для обеих сторон предприятие мы с ней провернули.

— Миледи, — женщина поклонилась, ожидая разрешения сесть со мной за один стол.

Так как времена, когда мне нужно было держать купчиху в узде, миновали, я не стала мучить женщину и пригласила ее на свободное место. Сама я сейчас восседала на месте моего мужа — во главе стола с цепью Херцкальта на груди — в очередной раз показывая купчихе, что не только ее супруг доверяет своей жене важные дела, и что я не просто благородный трофей в руках барона.

Знаю, это было мелочно, ведь все в городе уже поняли, что баронесса Гросс — такая же значимая персона, как и ее муж — но вот сама я еще с этой ролью до сих пор не свыклась. Тяжело перекрыть десятилетия опыта существования в тени полугодом новой жизни, даже если это такая счастливая жизнь, как у меня с Виктором.

— Благодарю за приглашение, миледи Гросс, — опять заговорила Сев, приняв мою задумчивость за требование продолжения почтительных приветствий. — Долгих лет жизни вам и милорду Гроссу…

— Слышала, вы также получили весточку от своей дочери? — прямо спросила я после того, как Лили разлила по кубкам вино и предложила купчихе закуски.

Повара и слуги здесь были совсем не такие, как в поместье отца, но я прекрасно знала, как должен выглядеть обед благородных дам. Легкое вино, козий сыр, если сезон — немного фруктов. Ничего тяжелого, жирного или горячего. Женщины должны быть воздержаны, в том числе в еде или питье. В холодное время года допускалось вино с пряностями или ароматные травяные отвары, но сейчас было начало