Божественное зло - Лексес Л. Сайя Страница 9

Я улыбаюсь, когда он опускается на землю. — Ты бы сделал свой последний вдох в этом переулке. Я сомневаюсь, что ты добрался бы до больницы вовремя, чтобы восстановить твое пробитое легкое. — Лицо мужчины становится призрачно-белым, он вот-вот упадет в обморок. Я отпускаю нож, оставляя его у него в боку, и хватаю его за лицо своей окровавленной рукой.

Андреа рыдает на земле рядом со мной.

— Это то, чего ты хотел, верно? Прикасаться к кому-то так, как он не хотел, чтобы к нему прикасались. Ты практически умолял об этом. — Я толкаю его голову, и он падает обратно на тротуар.

Он хнычет, когда я наклоняюсь, чтобы вытащить пистолет у него из штанов. Я направляю на него 9-миллиметровый пистолет.

— Мне жаль, пожалуйста. Мне жаль… — умоляет он.

— Если я когда-нибудь снова увижу, как ты на кого-то нападаешь, ты перестанешь дышать, — говорю я, спокойно опуская пистолет. Я хватаю дрожащее тело Андреа и веду ее обратно по переулку, по которому пришла.

Джона исчез с того места, где я его оставила. Я обязательно брошу пистолет в ближайший мусорный контейнер. Я вытираю немного крови с руки и лезу в карман за телефоном.

— Никто из нас не должен садиться за руль, я позвоню своему брату, чтобы он приехал за нами, и мы сможем забрать твою машину завтра, — сообщаю я Андреа сквозь рыдания.

Я звоню Заку и рассказываю ему обо всем, что произошло. Он немедленно вышел из дома, чтобы приехать.

Я знаю, что он будет превышать скорость всю дорогу сюда, но это все равно займет не менее получаса езды. Мы выходим на боковую улочку и находим маленькую закусочную, все еще открытую.

Я убеждаюсь, что Андреа в порядке настолько, что может посидеть в кабинке одна, пока я иду умываться в ванную. Она кивает. Все здесь слишком пьяны, чтобы заметить кровь на мне, а персонал определенно видел вещи и похуже, поэтому они не лезут не в свое дело.

Я возвращаюсь в нашу кабинку пять минут спустя. На моих штанах все еще немного крови, которую мне нужно будет оттереть, когда я вернусь домой.

Перед нами два кофе. Официантка, должно быть, принесла их, пока я была в туалете. Я сообщаю Заку наше точное местоположение и кладу трубку. Когда я поднимаю взгляд, Андреа смотрит на меня, страх все еще затуманивает ее глаза.

— Теперь ты в порядке. Никто больше никогда не будет прикасаться к тебе подобным образом. — Я тянусь через стол, чтобы взять ее за руки, но она отводит их. Мои брови хмурятся, пока я изучаю выражение ее лица.

— Я- я никогда не видела тебя такой. Что-то было в твоих глазах, — шепчет она, когда ее глаза наполняются слезами. — Как будто ты точно знала, что делаешь. Как будто это было что-то, с чем ты знала, как справиться. — Она заглядывает мне в глаза, как будто не узнает меня.

Я сдерживаю слезы.

— Я просто очень хорошо натренировалась после смерти моей мамы. — Я останавливаюсь. Проглатывая комок в горле, я продолжаю: — Я хотела быть готовой к чему-то подобному снова. — Я не могу остановить слезу, которая бежит по моей щеке. Я вытираю её так же быстро, как она падает.

Она думает, что в тот день нас ограбили, а мою маму убили грабители. Все думают, что произошло именно это.

То, что я сказала, не полная ложь, я действительно начала больше тренироваться после того дня. Ей не нужно знать, что я была рождена, чтобы убивать тварей, которые шастают по ночам.

Что мои бабушка и дедушка тоже были прирожденными убийцами. Мой лучший друг с четырнадцати лет тянется через стол и хватает меня за руки.

— Спасибо. — Ее голос все еще дрожит. Ее глаза теперь наполнены большей частью признательностью. Тем не менее, небольшая часть ее по праву испытывает любопытство.

Ей никогда не нужно меня ни за что благодарить, я бы рисковал своей жизнью каждый раз, когда она была в опасности.

— Теперь я знаю, что никогда не должна быть на твоей плохой стороне, — бормочет она себе под нос. Я сжимаю ее руки и смеюсь.

— Ты в порядке? Он…—

— Нет. — Она содрогается от этой мысли. — Только то, что ты видела, я не хочу думать о том, что бы он сделал, если бы ты не появилась. — Еще одна слеза скатывается по ее щеке.

— Я появилась. Я всегда буду защищать тебя, — заверяю я ее, улыбаясь. — Зак скоро будет здесь, ты можешь остаться со мной на ночь. — Я допиваю кофе, ставя кружку обратно на стол.

— Я в порядке, просто немного потрясена.

— Хорошо, но ты все еще остаешься в моем доме. — Моя голова наклоняется, чтобы дать ей понять, что я серьезна. Андреа слегка улыбается и кивает.

Вина, которую я испытываю за то, что не сказала ей, что я охочусь на монстров, съест меня живьем. Я скрываю огромную часть себя от человека, который думает, что знает меня лучше всех в этом мире. Когда я наконец расскажу ей, я надеюсь, что она сможет простить меня за все годы обмана.

Однако сегодня не та ночь, когда она узнает. Наблюдая, как она потягивает кофе, зная, что сегодня вечером она была в опасности, одной этой мысли мне достаточно, чтобы вернуться и убить того человека. Тепло снова начинает разливаться по моим венам. Все мое тело заливает жаром.

— Бриэль? — Обеспокоенный голос Андреа выводит меня из состояния гнева. Она выпрямляется. — Твой… — Знакомый голос прерывает ее.

— Боже мой, с вами все в порядке? Что случилось? Нужно ли мне взять аптечку первой помощи из моей машины? — бессвязно бормочет Зак, оглядывая нас обоих с ног до головы, оценивая повреждения.

Он никогда не признается в этом, но я уверена, что он стал медбратом из-за работы, которой занималась моя семья. Взрослея, я всегда так или иначе причиняла себе боль, и он был рядом, чтобы перевязать раны.

— Тебе не нужно доставать аптечку первой помощи, у нас все в порядке, — успокаиваю я его. Он крепко обнимает меня, а затем обнимает нашу подругу. — Спасибо, что добрался сюда так быстро, — благодарю я его, улыбаясь, прежде чем Андреа говорит моему брату:

— Ты знал, какая крутая твоя сестра?

Когда она проходит мимо него, он смотрит на меня широко раскрытыми глазами. Я быстро качаю ему головой. Надеясь, что он поймет, как я молча говорю ему, что она ничего не знает.

— Я- э-э, да. Я имею в виду, она всегда была немного грубой, — заикается Зак.