Джекпот для миллиардера. Создана для тебя - Вирсавия Вайс Страница 84

— Прекращай, Кать. — тихо сказал он, бросая на меня взгляд через плечо.

— Я не нарочно, Саш. — еле сдерживая горечь прошептала я, глядя на то, как он выпрямился и подошел к кровати.

Она прогнулась под его тяжестью.

— Иди сюда.

Он вытянул руку и положил на неё мою голову, притянув меня к себе. Поцеловал в висок и уставился в потолок. Его теплая рука поглаживала мою спину и расслабляла меня. Прижавшись к нему, я первый раз за эти полгода уснула спокойно.

Через неделю меня с дочкой выписали, было решено, что первые несколько недель мы с Алексом поживем у меня в моём домике в Булатниково. Всё шумное семейство с гиканьем ломанулось к нам. Маргарита Павловна, как же я этого боялась, подошла ко мне и обняла, расплакалась и сказала, что о лучшей дочери и мечтать не смела. Но что-то как-то мой здравый смысл на эту тираду премерзко так хихикнул и сказал:

— Алексеева, сопли по тарелке не размазывай! Драконихи не меняются. Слышишь, чегой-то там скрипит? Это она ногти подпиливает, чтобы потом твой глупый, безизвилиционный мозг выколупывать.

— Какой мозг? — хихикнула я, чем вызвала недоумение как у Сашки, так и у Екатерины Великой.

— Действительно, какой? Ау! Алексеева, у тебя их что, несколько? Чудо-Юдо ты наше безголовое! Без извилин который, дурында! — хмыкнул здравый смысл.

Я загадочно улыбаясь ушла в детскую.

Сказать, что Сашка расстарался, это значило бы ничего не сказать. За неделю, что я провалялась в больнице, он сотворил с домом настоящее чудо.

Полностью оборудовал детскую, привел в порядок ванную и туалеты. Везде сделал ремонт и отциклевал весь паркет. Ну не то чтобы он сам, но люди, нанятые им, судя по всему, работали не просто круглосуточно, а для них специально были выдуманы сутки часов этак по тридцать шесть. Была завезена новая мебель, установлена новая кухня. Единственное, что осталось нетронутым, так это моя спальня, и я знала почему. И от этого постоянно краснела, как девочка под его откровенно жадным взглядом. Я видела, как он зашел к моему лечащему врачу. Они долго там сидели, и когда он вышел, женщина была красная как рак, но загадочно улыбалась, прикусывая губу и теребя в руках телефон. Я зашла в детскую и прикрыла за собой дверь, Маруська начинала просыпаться, грудь заныла, чувствуя приближение времени кормления.

— Маленькая моя. — Я склонилась над колыбелькой.

Она открыла глаза, потянулась, как положено, пукнула, тут же вытянув свои губки трубочкой и приподняв удивленно бровки. Я улыбнулась. Протянула руки и взяла её. Она сразу начала тыкаться в грудь, ища сосок. Сев в кресло, я подняла майку, и она ухватила твердую вишенку, жадно работая ртом и помогая себе ручками.

Теплую волну я почувствовала сразу же, он ещё даже не зашёл. Дверь открылась, он тихо вошел в комнату, закрыв дверь и провернув в ней ключ. Подошел и сел рядом с креслом, глядя на меня снизу вверх.

— Ну как мои самые замечательные девчонки? — тихо спросил он, гладя Маруську по головке.

Она тут же выплюнула сосок и улыбнулась ему, подаваясь всем телом навстречу его руке.

— Дай её мне, малыш.

Я аккуратно передала дочь ему. Он взял её на руки и, гукая, отнес её к окну.

— Смотри, сахарок, весна начинается. — шепнул он, разворачивая её к себе спинкой и поддерживая под головку.

Я встала и подошла к ним, положила голову ему на плечо.

— Саш, она ещё голодная. — тихо сказала я.

— Да ладно? Мы ещё голодные, сахарок?

Маруська радостно улыбалась беззубым ротиком, полностью опровергая моё утверждение касаемо её голода.

— Вот видишь, мамочка, мы совсем не голодные, в отличие от папочки, который на самом деле очень голодный.

Меня кинуло в жар. Он пристально посмотрел на меня.

— Рано, родная. — хриплым голосом прошептал он, не отводя взгляда от майки с расплывающимися тёмными кругами. — Я разговаривал. Ещё неделя, родная. Можно не всё, но мы с тобой справимся, вот увидишь.

Я судорожно облизнула вмиг пересохшие губы.

Алекс повел носом. Я хихикнула, почувствовав непередаваемое амбре от Маньки. Отступая назад, я двинулась к дверям, увидев панику в глазах Сашки.

— Катя! Нет! — одними губами сказал он.

На что я ответила ему так же:

— Памперсы, салфетки и присыпка в ящике под пеленальным столиком.

— Катя!

Однако, его бровки домиком меня абсолютно не тронули. Хихикнув, я развернулась и, помахав ему в воздухе ручкой, ретировалась из комнаты.

Заскочив на кухню, я схватила огромное зеленое яблоко и буквально вцепилась в него зубами. Есть хотелось страшно. Зная, что на смену подгузника нашему умному папочке потребуется максимум минут десять, я толстым сайгаком ломанулась на второй этаж в мою спальню, юркнула под одеяло и затихла там, полностью заблокировав свой мозг от него.

Через десять минут я уже спала, сладко посапывая во сне, как Манька, слава богу, хоть не пукая.

Глава 50

Я с утра уже как на иголках. Сегодня! Сегодня мы будем вместе. Тело уже так истосковалось, что, кажется, ему просто будет достаточно прикоснуться ко мне своими горячими руками, и я сразу разлечусь на мириады осколков желания. В животе завязался тугой узел, в глазах стояла пелена. Он видел моё состояние и улыбался, как кот, который добрался до сметаны.

В доме ещё толклись люди. Вчера приехала Танька со Стасом, вот только их не хватало. Уже через пять минут Сергеева затащила меня в ванну и огорошила новостью:

— Алексеева, ты представляешь, мы беременны?

Её глаза блестели, перед моим носом вертели полоску-тест с двумя яркими полосками.

Но мозг не включался в сеть от слова совсем.

— Кто? — невпопад спросила я.

— Кто? — Танька захлопала глазами. — Стасик! — хихикнула она.

— Су-у-пер, — протянула я, глядя на себя в зеркало, — передавай мои поздравления.

— Алексеева, ты чего, совсем не въезжаешь? — Танька