Кира Стрельникова - Маг для Шута. Расклады на удачу Страница 81

— Нет, — тихо ответила, не в силах отвести от него взгляда.

— Я ведь говорил, я не заставляю никого что-то делать против воли, — продолжил Рен. — Мне не нужны твои Карты, Рами, мне хватает Руны и Шута, и не нацелься Рад на твою Императрицу, я бы не говорил о выборе. Но… — он помолчал. — Если мы будем связаны больше, чем Печатью, никто до тебя не сможет добраться, ни Руна, ни Радимир, — закончил он негромко.

— Императрица не хочет, — я беспомощно посмотрела на него. — Она не примет мой отказ, Рен. И… на союз не согласна, — в горле встал ком, который с трудом, но сглотнула.

— А если мы найдём ей другого носителя? — Шут вдруг хитро прищурился и подмигнул. — Подходящего лучше тебя, Рами? И устроившего бы Радимира?

Я растерянно моргнула: а ведь и правда, что мешает? От Третьего Аркана пришла волна неуверенности и сомнения, и снова страха. Маг молчал, не вмешиваясь. «Милая, я не хочу быть с Радимиром, пойми, — попыталась достучаться до воплощения женской сущности в Колоде. — Так всем будет лучше». «Я привыкла…» — донёсся тихий, на грани слышимости ответ. Придётся отвыкать, потому что возвращаться к Раду я не намерена. Хватит. Шут… Непредсказуемый, загадочный, авантюрист, манипулятор, хулиган, интриган, меняющий маски, как модница туалеты — легко, непринуждённо, и с явным удовольствием. Собственник ко всему, как показало наше первое совместное задание, и ревнивец. Только в отличие от Рада может себя контролировать и способен доверять. И я улыбнулась Рену, вдруг успокоившись окончательно. Он действительно не отдаст меня Радимиру, нет, того, что случилось недавно, больше не повторится. Пожалуй, остался последний вопрос, который я хотела бы прояснить, перед тем, как перейти к более интересным занятиям.

— Ре-е-е-ен, — протянула, склонив голову. — Скажи-ка, мой слишком умный и сообразительный слуга, — выделила последнее слово, — всё-таки, как на тебя действует Печать, мм?

И тут мне продемонстрировали самую коварную и хулиганскую из всех улыбок — как ни банально звучало, Рен сейчас ну просто один в один походил на Чеширского кота.

— Никак, моя госпожа, — мурлыкнул он, вовсю наслаждаясь происходящим. — Руна, Рами, — с довольным смешком пояснил он. — На меня не действует никакая магия подчинения, вообще.

Возмущение плеснуло в голову горячей волной, я аж приподнялась над водой.

— Что-о-о?! — возопила я, в голове вихрем пронеслись воспоминания прошедшего задания. — Ты… ты играл?! — от взметнувшихся эмоций я аж задохнулась, и… ну, рука сама дёрнулась, послав в лицо откровенно смеющемуся Шуту веер брызг. — Реан, мать твою, извращенец чёртов, нафига весь этот спектакль?! — хорошо, дом стоял в безлюдном месте, мой вопль далеко разнёсся в ночном воздухе.

— Рами, Рами, воинственная моя, — он громко и весело расхохотался, поймал меня за руку и дёрнул к себе. — Тебе не приходит в голову, что мне просто нравилось? — на последнем слове смех стих, и голос Шута стал вкрадчивым, обволакивающим, он обхватил ладонями моё лицо, наклонившись низко-низко. — Да и тебе тоже, насколько помню, — от чувственных ноток всё возмущение разом улеглось, и из тех самых угольков, которые тлели, моментально вспыхнуло пламя. — И потом, отличный способ всегда знать, где ты, и возможность связаться с тобой в любой момент.

Сознание отметило, что я почти лежу на Рене, мои руки упираются в бортик около его плеч, и… ну, в общем, он прав, да. Командовать мне понравилось, и видеть, как мой фиолетовоглазый интриган выполняет мои приказы. Осознание власти над ним — пусть и только видимости оной — пьянило не хуже крепкого алкоголя, а сейчас, зная, что роли в любой момент могут поменяться, я вдруг поняла, что эта мысль заводит так, что голова кружится и напрочь отшибает все тормоза. Ну а то, что он позволял мне думать, будто правила диктую я, для собственного удовольствия, заставляло мышцы внутри скручиваться в тугой узел от острого приступа желания.

— Нравилось, — шепнула я Рену прямо в губы и медленно, с предвкушением, улыбнулась, нырнув в лиловую глубину и задвинув все размышления подальше — время серьёзных разговоров закончилось.

Ладони моего слуги медленно провели по шее, потом по плечам и спине, и я послушно прогнулась одним гибким движением, прильнув к его груди. Мои губы мимолётно коснулись его, но я не дала продолжить поцелуй, шаловливо рассмеялась и так же медленно приподнялась, не отводя взгляда. Уже собравшиеся в тугие горошины соски скользнули по мокрой коже, и Рен тихо зашипел сквозь зубы, в глазах полыхнули серебристые молнии. Меня накрыло жаркой волной, и осознание того, как я на него действую, окончательно отключило все системы контроля.

— И нра-а-авится, — протянула я, опёршись на камень и не торопясь опускаться. Снова коснулась губ Рена, игриво пощекотала их языком, чуть прикусила нижнюю и тут же отстранилась. — Мы же продолжим, мм, послушный мой? — проворковала и переместила ладони на его плечи.

Взгляд Шута потемнел, улыбка стала порочной, а пальцы легли на мою попку, чуть сжав.

— Как скажешь, моя госпожа, — о, этот низкий, вибрирующий голос!

Готова слушать и слушать, особенно когда он говорит эти два слова. Всего один миг мы смотрели друг другу в глаза, один бесконечный миг, а потом я резко подалась вперёд, впившись в губы Рена яростным, голодным поцелуем. Внутри как вулкан взорвался, окатив горячей лавой, она собралась внизу живота обжигающим комком, и я с восторгом окунулась в этот бушующий океан эмоций, наших общих, на двоих. Я вообще ни о чём не думала, это невозможно, когда тебя так целуют. Страстно, жадно, властно, ни о какой нежности речи даже не шло. Мы слишком хотели этого, и слишком давно. Время игр закончилось, и я знала, что сегодня мне верховодить вряд ли позволят, но — меня такое развитие событий совершенно не огорчало. Рену я могла разрешить многое, почти всё, потому что знала: он не сделает ничего против моего желания. А Печать позволяла ему отлично чувствовать эти самые желания…

Зарывшись пальцами в волосы на затылке, не отрываясь от моих губ, которые горели от поцелуя, Шут вдруг крепко обхватил меня за талию второй рукой и поднялся. Я только и успела вдохнуть, как оказалась сидящей на бортике. Ой. Сердце застучало в ушах, дыхание прервалось, когда Рен снова посмотрел на меня, чуть отстранившись. В фиолетовой глубине плескалась гремучая смесь нежности, страсти, нетерпения и радости. И я утонула в ней с головой, замерев от восторга, обрушившегося на меня настоящим цунами. Ладони Рена медленно стёрли воду с моих плеч, груди, и соски тут же отозвались болезненно-сладкой вспышкой, заставив выгнуться навстречу. С губ сорвался короткий, глухой стон, а вот глаза я не закрывала — ощущения становились острее от осознания, что не только чувствую, но и вижу эмоции Реана. И он мои — тоже… На этом мыслительная деятельность закончилась, потому что меня опять поцеловали. С не меньшим напором и жадностью, чем раньше, лишая возможности дышать, снова и снова окатывая горячими волнами наших общих ощущений. А руки неумолимо спускались вниз, лаская позвоночник, поясницу, превращая тело в пластилин, и мои пальцы непроизвольно вцепились во влажные пряди на затылке, чуть потянув, а я подалась вперёд, умирая от восторга и нетерпения. К Йорвунгам прелюдии, у меня желание зашкаливает так, что если в ближайшее время его не удовлетворить, я точно сойду с ума.