Разыскивается невеста. Звоните дракону! (СИ) - Ева Сад Страница 8

Я пробежала по листку глазами. Настоящим подтверждаю… Выдавать Катрин Херт каждый месяц… Ровно половину всего дохода…

Рональд мельком взглянул на бумагу и поставил внизу размашистую подпись.

— Благодарю, — просияла Катрин.

Дом огласил звук сирены. Точно такой же, какой раздался, когда мы с Пафнутием звонили в дверь этого дома.

Рональд встал.

— Какой тревожный звук, — Катрин поджала губы.

— В данный момент этот звук всего лишь означает, что Рафаэль ждет нас на обед, — пояснил хозяин. Кажется, к нему возвращалась его обычная жесткость. — Так тут у нас заведено. Или вы, дамы, хотели все изменить в первый же день? Полегче, девушки, я не так уж сильно люблю перемены!

С этими словами Рональд вышел из кабинета. Мы, конечно, последовали за ним. Не знаю как у Катрин, а у меня уже желудок сводило от голода.

Мы дошли до конца коридора, свернули налево и очутились в столовой. В ее центре стоял стол, накрытый на троих. В воздухе ощущался запах подгоревшего мяса.

— Прошу к столу, — провозгласил Рафаэль, маячивший у широкого грязного окна.

Глава 5

Обед был отвратительным. Мясо подали подгоревшим, а картофель к нему — полусырым. Катрин отложила вилку и заявила, что не голодна. Рональд ковырялся в тарелке под пристальным взглядом Рафаэля.

— Это есть невозможно! — заявила я во всеуслышание и потянулась за печеньем в центре стола.

Я была уверена, что уж печенье-то местные повара не испортили. Потому что оно было покупным и, судя по всему, очень дешевым. Расколотые печеньки лежали в жирноватой белой бумаге. Но на вкус они оказались весьма неплохи.

Когда я потащила в рот восьмую по счету печеньку, Катрин хлопнула меня по руке.

— Ай! Чего дерешься?

— Много сладкого — вредно для здоровья.

— И для фигуры, — поддержал Катрин Рональд, все еще пытаясь осилить отвратительное содержимое своей тарелки.

Я недовольно фыркнула, но печенье отложила.

Мое внимание привлекло морщинистое лицо Рафаэля. На нем растекалась целая палитра эмоций, преимущественно гневных оттенков.

И так как меня мучил голод, а к основному блюду притронуться было невозможно — я решила сорвать свое плохое настроение на сердитом гноме.

— Отчего злитесь, Рафаэль? — спросила я нарочито бодро. — Неужели попробовали свой собственный обед и теперь страдаете несварением?

— Вам бы — или тому, кто это готовил — стоило походить на курсы кулинарного мастерства, — добавила Катрин.

Рафаэль ссутулился и сжал кулаки. Его маленькие глазки злобно сверкнули. Я уж думала, что сейчас на нас с Катрин выльется поток брани, но тут к нашей небольшой революционной группе неожиданно примкнул и сам хозяин.

— Дамы правы, Рафаэль, — Рональд уронил вилку в тарелку. — Эта еда — совершенно несъедобна.

— Ну извините, — насупился Рафаэль. — Моя племянница готовит как умеет.

Я повертела головой в поисках загадочной племянницы, но вместо нее в столовую важно ступил Пафнутий. Выглядел кот наисвежайшим образом. Выспался, наглец!

— Чем мне предложат отобедать? — Пафнутий важно поправил усы.

— А вот — жареное мясо с картофелем, — я поставила свою тарелку на пол и жестом пригласила Пафнутия отведать гадкую стряпню.

Катрин ахнула. Рафаэль схватился за сердце. Рональд закашлялся.

— Ты что! — Катрин подхватила тарелку с пола. Пафнутий проводил ее жалобным взглядом.

— Да что случилось-то?

— Ты поставила тарелку на пол. Ты проявила неуважение к коту!

— Ну и что? — до меня все никак не доходило.

— Кошки — самые уважаемые создания в Нордхейме, — отчеканила Катрин. Потом нервно покосилась на Рафаэля. Видимо, вовремя вспомнила, что гному не нужно знать, кто я такая и откуда прибыла. — Ты, наверное, выросла в каком-то очень закрытом месте и поэтому не знаешь про уважение к кошкам в Нордхейме. Дай угадаю — ты воспитывалась в закрытой школе для девочек?

— Именно, — согласилась я, надеясь, что Рафаэль не озадачится моим возрастом. Как ни крути для школьной выпускницы я была старовата!

Пафнутий уже взгромоздился на освобожденное Катрин место и, игнорируя вилку, подцепил лапой кусок обугленного мяса. Присмотрелся, принюхался и… отправил кусок в рот.

Проглотив мясо, Пафнутий вытер усы и сказал:

— Должен признаться, попадались мне обеды и повкуснее.

Катрин прижала руки к груди и сказала:

— Простите, сэр Пафнутий! С сегодняшнего дня мы с Ольгой берем все бытовые хлопоты на себя. И в этом доме наконец-то появится нормальная еда!

Рыжий пушистый сэр благосклонно кивал и отправлял в рот куски мяса — один за другим. Затем дело дошло до картошки. А после этого Пафнутий, как и полагается котам, наклонился и жадно вылизал тарелку.

Мне стало стыдно за то, что у меня такой невоспитанный кот. Правда, никто из присутствующих и не подумал сделать Пафнутию замечание.

— Пойду, — Рональд отодвинул стул, и тот протяжно скрипнул. — Ольга, а вам рекомендую заняться наконец объявлениями!

Можно подумать, он уже месяц просит меня заняться этими объявлениями, а я все никак не берусь!

— Могу проводить тебя до города, — предложила Катрин. — У тебя есть лыжи?

— Что? — я заморгала.

Лыжи из кладовки притащил Рафаэль. Изогнутые доски для катания по снегу — вот что это оказалось такое. К лыжам прилагались палки.

— Ими нужно отталкиваться и ехать, — объяснила Катрин.

Я выглянула в окно из прихожей, где мы рассматривали лыжи. На улице все было белым-бело — кажется, снега нападало еще больше с тех пор, как мы с Пафнутием прибыли сюда несколько часов назад.

Меня даже передернуло, когда я представила, что мне придется выходить на это белое пространство да еще как-то по нему передвигаться!

— Все будет хорошо, — наблюдательная Катрин определенно заметила мой настрой.

Она ошиблась. Поездка вышла — хуже некуда.

Я кое-как переставляла ногами, следуя за Катрин. Недовольный Рафаэль выдал мне старый лыжный костюм Рональда, но я была рада и тому. В шубе, оставшейся в шкафу санузла, передвигаться на лыжах было бы решительно невозможно.

Всю дорогу я ныла, ворчала и спрашивала, когда же мы наконец окажемся на месте.

— Посмотри лучше, какая красота вокруг! — восклицала Катрин.

В лесу, по которому мы пробирались, и вправду было красиво. Белые сугробы искрились в розоватых лучах солнца, а высокие зеленые ели стояли недвижимые в связи с абсолютно безветренной погодой.