Сердце Короля Теней - Сильвия Мерседес Страница 8

– Еще, – шепчу я, а он прокладывает поцелуями дорожку по моей челюсти, его язык и зубы исследуют чувствительную кожу моего горла. – Еще, еще.

Отзываясь на мои мольбы, он хватает передние завязки моего платья и сжимает их в кулаке. Вместо того чтобы потратить время на расшнуровывание, он резко дергает, рвет тонкую ткань так, что та распахивается. Я удивленно охаю. Но затем его ладони ложатся на мою обнаженную плоть, и так уже лучше, гораздо лучше. Его большой палец играет с моим соском, а поцелуи спешат вниз по всей длине моей шеи, по ключице. Он встает передо мной на колени и сдергивает платье с плеч, захватывая мои руки ловушкой из тугих складок ткани. Теперь мне не вырваться из его хватки. Взяв мой сосок в рот, он посасывает его и дразнит кончиком языка. Я подаюсь ему навстречу, не в состоянии ничего поделать с волнами удовольствия, – его и моего, – накрывающими меня.

До кровати мы не добираемся. На полу мягкий меховой коврик, и Фор тянет меня вниз, накрывая мое тело своим. Тепло его голого торса, прижатого к моему, – это какой-то рай. Я провожу руками вверх и вниз по его мускулистой спине, подмечая многочисленные порезы и бугры рубцовой ткани; я упиваюсь ими как частью его общего великолепия. Мой лиф собрался складками у меня на талии, и вскоре юбки задираются, чтобы присоединиться к лифу, в то время как ладонь Фора исследует форму моих коленей, моих бедер. Он проводит пальцем вдоль моего позвоночника, и я выгибаю спину, мое тело отзывается на это прикосновение вспышкой чистого огня. Я снова испытываю те странные ощущения, которые он однажды пробудил к жизни. Прежде, чем мир вокруг нас обрушился, прежде, чем он меня покинул, прежде, чем я умерла. Прежде, чем я решила, что потеряла всякий шанс заполучить его любовь.

У нас есть еще один шанс. По благоволению и милости богов, мы снова отыскали друг друга. И я его теперь не потеряю.

Я скольжу рукой к переду его штанов, а затем обхватывая его взбухающую мужественность через ткань. Фор делает резкий вдох и отстраняется. Одна рука ловит мое запястье крепкой, неумолимой хваткой. Он с неохотой отрывает губы от моей кожи и заглядывая мне в глаза.

– Фэрейн, – говорит он, голос у него хриплый, измученный.

Горячие слезы вскипают и проливаются меж моих ресниц. Значит, вот как все будет. Даже теперь, после всего, через что мы прошли. После всех тех заявлений на грани жизни и смерти он все равно будет воздерживаться.

Фор видит обиду на моем лице. Он излучает горечь и сожаления. Ему претит эта пропасть между нами так же, как и мне, даже сильнее. Но его решимость крепче.

– Фэрейн, – говорит он, – ты – моя жена, моя королева. Неважно, что будет дальше.

– Но не… по закону, – шепчу я.

– Да будь они прокляты, эти законы! – его голос почти свиреп. Он наклоняется, захватывает мои губы своими, жестко целует меня, вовлекая в схватку зубов, языков и страстной решимости. Когда он наконец отстраняется и глядит на меня, мы оба тяжело дышим. – В каждом смысле, который имеет значение, – говорит он, – я твой, а ты – моя. Навсегда, Фэрейн. До смерти и после нее.

Новые слезы сбегают вниз по моим щекам.

– Но ты не решаешься привязать себя к моему отцу, – мне противно говорить это, вводить образ Ларонгара сюда, в это пространство, предназначенное только для нас двоих. Но это – истина, которую мы не можем игнорировать. Наш брак заключен не между двумя людьми, а между нациями. Между мирами.

Меня накрывает волной депрессии. Он так хочет мне угодить, унять мои слезы. Внутри него идет война, столь же жаркая и яростная, как и томительное желание, что он испытывает ко мне. Но заставлю ли я его выбрать меня, а не Мифанар и жизни его народа? Зная наверняка, какой это огромный риск? Я – не ценная дочь. Я – испорченная. Та, от которой не жалко избавиться. Я этого не стою. Я должна быть довольна тем, что Фор может мне дать, не рискуя. Даже благодарна. Боги небесные, да как же мне не быть благодарной? И суток не прошло, как я умерла! А этот мужчина, этот воин, этот король, изо всех своих сил боролся, чтобы вернуть меня из мертвых.

Я обхватываю его щеку ладонью, смаргивая слезы. Затем привлекаю его к себе и снова целую. Сладко, мягко. Я позволяю теплу его любви течь по нашей связи, туда и обратно, в такт с пульсацией моего вновь пробудившегося дара. Когда я наконец отстраняюсь, то шепчу:

– Я хочу тебя, Фор. Вот и все. Я хочу тебя и все, что ты готов мне дать.

Он прижимается своим лбом к моему, испуская ужасающий вздох.

– Я бы навсегда забрал твои слезы, будь это в моей власти.

Но какой смысл думать о том, чего мы не можем получить или не можем дать? Я не стану тратить эти бесценные мгновения на печаль. Я притягиваю его губы к моим, ощущаю на его языке вкус крови, смерти, отчаяния. Я вбираю все это, как и напористость, которую они несут за собой. Моя грудь тяжело вздымается и опускается, когда его алчущий рот покидает мой и опускается вниз между грудей. Он стягивает мое платье через ноги, оставляя меня обнаженной на этом меховом коврике. Теперь он наклоняется и целует мой живот, затем опускается еще ниже, а я извиваюсь и стону в предвкушении от того, что будет дальше. В прошлый раз все казалось таким нереальным. Ощущения, что он пробудил в моем теле, не походили ни на одну мою фантазию. Мне до боли хочется снова их испытать. И плоть моя, и сердце кричат от мучительного желания.

Фор встает на колени промеж моих бедер, пробегая пальцами вверх и вниз по моему центру и глядя на меня, лежащую на полу. Он разводит мою плоть в стороны, проникая глубже и улыбаясь, когда новые тихие вздохи срываются с моих губ.

– Фэрейн, – бормочет он. – Фэрейн, ты так прекрасна. Мой нежный человеческий цветок. Как жестоко я поступил, увезя тебя так далеко от солнца твоего мира. Утащив тебя в эти тени, в эту тьму.

– Я сама хотела приехать. – Щеки начинают краснеть. После всей той лжи, которая привела меня в его объятия, произносить эти слова теперь кажется почти что грешно. Но я ничего не могу поделать. Здесь нет места фальши. Он