Орден Скорпионов - Айви Эшер Страница 8

Я бросаю на него яростный взгляд, но ничего не говорю, лишь подтягиваю кинжалы ближе к себе – в знак предупреждения. Черные глаза скелета смотрят на меня пронзительно, а затем он и его товарищ подходят к окну, где их дожидается третий скелет.

– Как пожелаешь, – бросает один из них через плечо – он даже не оглянулся, будто я не заслуживала его жалости.

Они собираются уйти, и паника вновь начинает накатывать на меня волнами. Но что я могу поделать? Они предложили мне смерть, а умирать я не хотела. Одно дело – желать смерти в агонии, разбитой, уничтоженной, когда смерть кажется тем единственным, что избавит тебя от новых страданий. Но вот она я – сижу, окруженная трупами врагов, у меня есть оружие, а свет луны обещает исцеление, он совсем рядом, за спинами скелетов, выбирающихся из окна… Я хотела жить.

И любой, кто вновь посмеет причинить мне боль… поплатится за это.

Горячие слезы стекают по моим щекам, а скелеты исчезают в окне так же незаметно, как и появились. Темные, жестокие слова эхом отдаются в моем сознании.

Я подползаю к телу Дорсина и ищу в его карманах ключ от моих оков.

Лучше тебе умереть.

Это так бессердечно, но лишь эти слова звучат у меня в ушах, пока я срезаю с тела Дорсина тунику и оборачиваю ее вокруг себя, кое-как прикрывшись.

Меня тошнит, но я стараюсь держаться и отчаянно ищу ключи от своей свободы. Должно быть, они в столе, но мои цепи туда не дотянутся.

Мягкое прикосновение ночи нежно очерчивает синяки на моей коже. Свет луны пробирается через открытое окно и впивается в мои кости, исцеляя раны, нанесенные Дорсином. Но, к несчастью, этого мало, чтобы восстановить мои силы, и как бы я ни старалась, как бы я ни втыкала кинжалы в звенья цепей или ни пыталась открыть острием ножа замки на наручниках, все было тщетно.

Не знаю, сколько я пролежала вот так, прижавшись щекой к прохладному полу и глядя в мертвые глаза Дорсина и дразняще распахнутое окно.

Солнце уже поднялось высоко, когда в двери из белого дуба постучали. В моем сознании вновь ожили слова скелета, но, когда требовательный стук повторился, я даже не шелохнулась.

Лучше тебе умереть.

Передо мной возникли обтянутые кожаными штанами ноги. Я вздрагиваю – я больше физически не способна бояться хоть чего-то, так что я просто наблюдаю за тем, как люди Дорсина выходят на эту мрачную сцену, раскинувшуюся передо мной.

В голове, в душе моей пусто, и я пытаюсь осознать, что происходит вокруг. Голоса кричат и спорят, но я ни на чем не фокусируюсь, пока в поле моего зрения не попадает пара черных ботинок. Я рассматриваю начищенную поверхность обуви и замираю, заметив маленький череп, вдавленный в серебро пряжки на ремешке, удерживающем лодыжку владельца.

Сколько боли и ужаса принесет мне эта пара ботинок?

С проворностью, которой я сама от себя не ожидала, я бросаюсь на владельца обуви. В его оценивающем взгляде мелькает неподдельное изумление, и он отпрыгивает в сторону. Победоносный рык поднимается в моей груди, я поднимаю кинжал орка, замахиваюсь… но цепи отбрасывают меня к стене, и тот, кого я хочу порубить на кусочки, оказывается вне досягаемости.

Я вперила в него взгляд, изучая его лицо и ища черты, которые успела различить ночью, под чарами и образом скелета. Но не нахожу на лице этого фейри ни аристократических скул, ни полных губ.

Его глаза цвета какао тоже изучают меня, и его взгляд останавливается на потеках крови Дорсина, размазанной по моей коже, а затем перемещается к пятнам того, что осталось от орков: жижа засохла на моих волосах и руках.

На мгновение он кажется впечатленным, а затем его лицо вновь принимает безразличное выражение.

– Я Тиллео, заместитель Дорсина, – говорит он и указывает подбородком на своего мертвого начальника. – Кажется, ты тут времени зря не теряла, – замечает он, и его темный взгляд блуждает по моему залитому кровью телу.

От мрачного блеска в его глазах меня пробирает дрожь отвращения, но я пытаюсь сдержаться…

И тут меня осеняет: он думает, что эту бойню устроила я. Я бросаю взгляд на лужи крови – зеленые и красные, а затем вновь смотрю на Тиллео. Я не поправляю его – не могу сказать, доволен он увиденным или как раз прикидывает, как наказать меня за то, что я, по его мнению, сделала. И я ожидаю, что меня охватит ужас, но нет – я ощущаю лишь пустоту, и у меня нет сил, чтобы испытать хоть что-то еще.

– Кто ты? – Тиллео слегка наклоняет голову, будто так ему будет проще меня вспомнить.

Я не знаю, стоит ли отвечать ему, но, возможно, он на самом деле знает, кто я. Может быть, у него найдутся ответы – я так отчаянно в них нуждалась.

– Осет, – наконец выдавливаю я, цепляясь за то единственное, что знаю о себе.

Я внимательно наблюдаю за ним, ища любой признак того, что мое имя значит для него больше, чем для меня. Но он никак не реагирует.

– Хотите, чтобы я отправил ее к остальным, что отправятся на рынок? – спрашивает тощий, как палка, фейри.

Тиллео еще пару мгновений смотрит на меня, и на его лице появляется улыбка.

– Нет, ей на мясном рынке не место. Думаю, мы сможем найти гораздо лучшее применение ее… талантам. – В его глазах мелькает опасный блеск. – Посади ее к другим дикаркам. Посмотрим, на что она в действительности способна.

3

Шесть лет спустя

Я сижу в теплой воде, твердый край металлической ванны впивается в мою только что зажившую после ударов плетью спину. Я мечтаю о том дне, когда смогу вонзить меч в грудь мастера Вильдеса. Он как-то отхлестал меня за то, что я смотрю на него, а теперь избил за то, что я этого не делаю. С этим ублюдком никогда не угадаешь, как себя вести, – как и с остальными зверьми, что управляют этим местом.

Я провожу тряпкой между пальцами и ухожу глубже в свои кровожадные мысли, зачарованная плавным движением ткани в мутной воде. Наконец из фантазий меня вырывает чей-то шепот.

– Я бы с радостью отправилась к Лисицам, но Волки тоже ничего, – Пэрин тихо шепчет Сеннет, оттирая свои руки дырявым куском ткани.

– А мне все равно, кто меня выберет, лишь бы не Медведи, – объявила Линиэ и