Время Надежды (СИ) - Катерина Ректор Страница 8

Меня выталкивают наружу с такой силой, что я едва не падаю на колени. С плеч сдергивают одеяло.

- Что вы с ней сделали? - Узнаю голос Йергена.

Наверное, у меня галлюцинации. Лихорадка разум разъела.

- Насекомые. - Вздыхает управляющий, разводя руками, мол, ну что тут поделаешь. - Я прощаюсь с вами и желаю всяческих удач, полумастер эльф.

Все еще не веря глазам, смотрю на Йергена снизу вверх. Мое сердце сжимается, когда замечаю на точеном лице следы побоев. Правая рука эльфа подвязана в лубке, виднеются только кончики пальцев.

Расплывшись в кривой ухмылке, Йерген хромает навстречу. На мгновение кажется, что хозяин хочет меня обнять. Я с мучительно остротой ощущаю, как сильно желаю этих прикосновений, как каждый клочок моего измученного тела тянется к ободряющей ласке. Мне так не хватает жалости и тепла. Сильных рук, которые бы укрыли от жестокого мира. И чтобы все стало как раньше…

- Пойдем. - Говорит Йерген, неловко стукнув меня по плечу здоровой рукой.

Ко мне возвращается подобие способности соображать.

- Где Габи?! - Спохватываюсь я.

На избитое лицо Йергена возвращается тень:

- Я ее не нашел.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

9

Такое страшное чувство.

Словно земля превратилась в огромное одеяло. И его подо мной перетряхнули. А я пылинка. Лечу.

- Это как?! - Задыхаюсь.

- Садись уже, по пути все расскажу. - Йерген с заметным трудом забирается в крытую повозку.

Я лезу следом. На мое счастье, внутри много шкур. Мы устраиваемся друг напротив друга, наискосок, так, чтобы не касаться коленями. Я заворачиваюсь в меха и превращаюсь в большой пушистый сверток.

Кучер трогает. Повозку начинает трясти на смерзшихся ухабах дороги. Высунувшись, я смотрю, как, подпрыгивая, остаются в прошлом угрюмые здания работного дома. Потом начинаю пытать Йергена:

- Ну?! Теперь расскажите про Габи!

Эльф болезненно хмурится:

- Хреновая ты рабыня. Хорошая бы сначала справилась о здоровье хозяина. Или поблагодарила за то, что он ее из задницы вытащил. Ооо, столько заманчивых возможностей проявить банальную вежливость. И благодарность, знаешь такое слово? Говорят «бла-го-дар-ность». Спасибо, Йерген Дас Мирт, ведь вместо того, чтобы отлеживаться на перинах, вы подняли на уши половину Арглотона. Спасибо, мой любимый достопочтенный господин! Ну, все такое.

Мне становится стыдно. Конечно, он прав.

- Извините. Болею… Как вы?

- Знаешь что, даже не начинай. - Отмахивается Йерген. - У тебя отвратительно получается. Я разделяю твое беспокойство о сестре. Но не знаю, чем ей можно помочь. Она в Черном доме. Это все, что получилось узнать. Мне выплатили за Габи двойную компенсацию.

Мимо ползут голые черные деревья. Я вспоминаю, как летом Габи сидела над ямкой с песком, возила в ней палочкой. Солнце золотило ее кудрявые волосы. Я спросила сестру:

- Что ты делаешь?

- Варю суп счастья. Все попробуют мой суп и станут радостными. Будут улыбаться, танцевать. Здорово, правда? - Сказала тогда Габи.

А теперь она в Черном доме, о котором ходит много легенд и историй. Не известно ни где он находится, ни что там происходит с детьми. Говорят, это место в самом сердце у кроммов, и как-то связано с культом Перекрестного бога…

Йерген поправляет вытертый меховой ворот своей зимней куртки:

- Это все из-за меня.

- Вы не виноваты. - Нахожу силы ответить. Звучит не очень убедительно. Это из-за него Габи теперь в Черном доме.

По правде, мне хочется, чтобы хозяин тоже страдал. Страдал как я. Так, словно ему раскрошили и тело, и душу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

10

Йерген качает головой:

- Нет. Я виноват. Виноват, потому, что я эльф. А люди эльфов не любят. Будь я человеком, на меня бы не писали столько доносов. А так… Все смириться не могут. Их даже не останавливает то, что я им не угроза. Не поднимусь в гильдии выше звания подмастерья. А чтобы претендовать на статус мастера, мне надо жениться. Ты случайно не видела здесь незамужних эльфиек?

- Я вообще эльфиек не видела. Впрочем, вы и в качестве подмастерья успешный художник.

- Который может нарисовать гранат с закрытыми глазами. Вот этим. - Йерген указывает взглядом на правую руку в лубке.

- Вы левша.

- В тебе нет ни капли сочувствия. Вся в мать. Да и папаша твой был точно таким же. Чокнутая семейка.

- У меня сестра в Черном доме. Я должна ее оттуда спасти.

То, что не может помочь Габи, больше не имеет для меня смысла.

- Я помогу, клянусь. - Вдруг обещает Йерген. - У меня даже есть план.

Гордиан 3

- Мама. - До чего неловко звучит.

Я не могу осознать ее присутствие. Вот мать сидела на своем костяном троне - напротив меня. А может, и нет. Она всегда была в дальнем конце сводчатого зала… В это же мгновение мы оказываемся лицом к лицу, точно возлюбленные. Голова кружится. Я перестаю понимать, где реальность, где вымысел, где иллюзии Дома Драконов.

Владычица не кажется красивой вблизи. Ее череп обтянут морщинистой кожей. Запавшие глаза мутные, словно слепые, отливают багровым огнем. Она поводит носом, принюхиваясь. Я слышу характерное фырканье. Но не чувствую ее запаха и тепла.

Мать шелестит:

- В тебе нет его дыхания. И во втором тоже.

Мне кажется, сейчас она меня оттолкнет. Не руками. Одним своим взглядом вышвырнет из Дома Драконов обратно на черную гальку. Поэтому я начинаю торопиться, сбивчиво прошу:

- Отец наказал мне к тебе обратиться. Через три недели Турнир Восьмигорья…

На ее черепе расцветает злая усмешка:

- О да. То будет славная жатва! Реки крови во славу Перекрестного бога. Мой дракон любит такое веселье. Он жадный. Такой жадный, что я не знаю, как его накормить. Ему всегда мало…

Пол вздымается знакомой волной - точно на гребне лодку подбросило. Привычка помогает мне устоять на ногах. Я понимаю, что нужно просить прямо сейчас, или момент будет упущен. Выпаливаю скороговоркой:

- Я должен сражаться с лучшими воинами Восьмигорья. Мне не выстоять против кроммов. - Зачем-то я начинаю оправдываться. - То есть, никому не выстоять. Из людей. Из простецов, то есть.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

11

«Простецов». Она морщится от этого слова, как от площадной брани. Ее длинные белые волосы колышутся,