Опальная жена. Пекарня на краю севера - Александра Берг Страница 77

Мужчина опустил глаза и потянулся за пачкой документов.

– Теперь требуется оформить закрытие долгового обязательства, – пробормотал он, макая острое перо в густые, почти чёрные чернила. – Ваша подпись потребуется здесь… здесь… и также вот на этом листе.

Я внимательно прочитывала каждую строчку перед тем, как поставить подпись. Документы были стандартными – подтверждение полной выплаты, отказ от претензий, снятие обременения с собственности.

Кассир достал массивную печать и торжественно приложил её к каждому документу. Чернила расплылись тёмно-фиолетовыми кругами, официально закрепив мою свободу от долгов.

– На этом всё? – напряжённо спросила я, лихорадочно собирая свои копии документов, желая поскорее выбраться отсюда.

– Да-да, всё, – кассир утвердительно закивал. – Только впредь советую вести себя… разумнее. Задолженности в нашем городе не приветствуются, особенно… – он многозначительно замолчал.

Я лишь резко кивнула, не желая продолжения, и встала. Резко развернувшись к выходу, едва не врезалась в высокую, плотную фигуру, возникшую будто из ниоткуда…

Передо мной стоял стражник. Тёмно-синий мундир безупречно отутюжен, на пряжке пояса тускло поблёскивал герб города. Лицо непроницаемо.

– Госпожа Артейр? – голос его был ровным, лишённым эмоций, чисто служебным. – Прошу следовать за мной.

– Я что-то… нарушила? – спросила, обернувшись через плечо.

Кассир лишь виновато улыбнулся.

Конечно! Взгляды в сторону, глупая неуклюжесть, папка, упавшая на пол… Всё это не просто так!

У него есть тревожная кнопка? Наверняка есть! Он же работает с деньгами, чёрт его побери! А я полная дура!

– Госпожа Артейр! – голос стражника позади стал резче.

– Я никуда не пойду, – упрямо заявила я. – Сначала скажите, в чём моя вина.

– Вас… желают видеть.

Желают видеть?! Штаймер. Конечно же. Но я ведь специально припёрлась утром, рассчитывая, что высокое начальство ещё спит, укрывшись бархатным покрывалом. Ошиблась. Причём крупно.

Для меня расставили капкан, и я, как глупая крольчиха, прямиком в него угодила!

– Не дёргайтесь, – процедил стражник сквозь зубы, наверное, думая, что я хочу сбежать.

Но куда мне бежать? Это глупо. А я уже превысила лимит глупости на сегодняшний день!

Рука охранника молниеносно метнулась в мою сторону и сомкнулась вокруг запястья. Хватка была железной – ни вырваться, ни пошевелиться.

– Вы не имеете права так со мной обращаться! – возмутилась я.

Но мои слова совершенно ничего не значили.

Стражник презрительно фыркнул и потащил меня вперёд. Мы двинулись по длинному коридору административного здания.

По пути встречались чиновники и простые горожане. Кто-то шептался, прикрывая рот ладонью, кто-то отводил глаза, словно боясь, что любопытство может оказаться заразным. Никто, ни единая душа, не сделал попытки вмешаться.

– Это произвол! – крикнула я, обратившись к застывшей в дверном проёме полной женщине с бумагами в руках. – Вы сами всё видите!

Женщина лишь опустила взгляд и поспешно юркнула в кабинет.

– Не стоит тратить силы, – буркнул стражник, волоча меня дальше.

Мы свернули в боковой коридор, миновали ещё несколько кабинетов. В конце коридора стражник резко остановился перед массивной дверью. Без предупреждения он толкнул её, а следом и меня.

Я споткнулась о порог и едва не упала.

– Вот она, господин казначей, – доложил стражник, вытянувшись по струнке.

Казначей? Не префект?

Воздух в кабинете был спёртым, тяжёлым. И этот запах… Я поморщилась от резкого, кислого аромата перегара.

В дальнем углу кабинета на широком кожаном диване полулежал Маерлиц… Его рубашка была расстёгнута, обнажая волосатую грудь, а в руке он небрежно держал бутылку вина.

Казначей спал, с каждым выдохом издавая хриплый, булькающий звук. Бутылка, накренившись, позволяла темно-рубиновой жидкости тонкой, неумолимой струйкой стекать на когда-то белую, а теперь заляпанную рубашку, а оттуда – кап-кап – на ковёр, образуя кроваво-тёмное пятно.

– Господин Маерлиц, – стражник повысил голос. – Я привёл женщину, как вы и приказывали!

Казначей вздрогнул, издал нечленораздельный звук и приоткрыл один мутный глаз. Бутылка выскользнула из его пальцев и с глухим стуком упала на ковёр, выплеснув остатки содержимого.

– Какого чёрта?! – взревел Маерлиц, но увидев меня тут же, успокоился. – А-а-а-а, – протянул он, фокусируя на мне свой липкий взгляд. – Наша новая знакомая.

Казначей попытался сесть, но его повело в сторону.

Стражник, кажется, привыкший к такому зрелищу, лишь слегка поморщился.

– Анна Артейр, господин, – прохрипел он.

– Пошёл вон! – рявкнул казначей.

Стражник замешкался на мгновение.

– Я сказал – ВОН! – рёв казначея прозвучал уже с настоящей яростью.

“Служитель порядка” резко кивнул и поспешно ретировался, плотно притворив дверь.

Я осталась одна. Наедине с Маерлицем и удушливой атмосферой его кабинета.

Уголки губ казначея ползли вверх, складываясь в пьяную, наглую ухмылку. С видимым усилием он поднялся на ноги и, шатаясь, направился к столу у окна.

– Выпьешь? – сипло спросил он, выдвигая ящик стола и доставая оттуда новую, ещё не откупоренную бутылку.

– Нет, благодарю, – сухо ответила я.

Казначей пожал плечами, словно говоря: “Твоя потеря”, и без особых церемоний сорвал печать с бутылки. После чего поднёс горлышко ко рту и сделал длинный, шумный глоток. Закрыв глаза, он крякнул с отвратительным удовольствием.

– Ну, чего уставилась? – мужчина небрежно махнул рукой в сторону глубокого кожаного кресла напротив стола. – Присаживайся, красавица.

Я осторожно направилась к указанному месту, но замерла, увидев, что на нём что-то лежит.

Маерлиц, заметив мой взгляд, хмыкнул, подошёл к креслу и небрежным жестом смахнул… женские панталоны кремового цвета с кружевной отделкой. Они упали на пол, и казначей затолкал их носком сапога под стол.

Пока меня передёргивало от отвращения, казначей плюхнулся в своё кресло, развалившись в нём с видом полновластного хозяина. Его взгляд, сквозь алкогольную муть, внезапно обрёл странную, хищную цепкость. Маерлиц наблюдал, изучал, точно оценивал меня как свою добычу.

Глава 38.

Глава 38

– Так зачем меня сюда притащили?

Казначей сделал очередной глоток. Глаза его блаженно закатились, а на губах застыла маслянистая улыбка. Несколько капель вина брызнули на какие-то документы, но его это, казалось, совершенно не волновало.

– Поговорить, – голос его был густым, как патока, и таким же прилипчивым. – Разве мы не можем просто… поговорить?

Я поморщилась, почувствовав, как от Маерлица волнами исходит запах перегара.

– С приёма вы так быстро ушли, – продолжил казначей, подавшись вперёд. – Я даже не успел узнать вас получше, – он ядовито сощурился. – Или Ульф специально