Дуэль с Лордом Вампиров - Элис Кова Страница 73

Я непроизвольно издаю глубокий, хриплый стон и тут же заливаюсь румянцем. Подняв руку, прикусываю костяшки пальцев и бормочу:

– Прости, но ко мне никогда раньше так не прикасались.

Он медлит, задумчиво изучая меня. А потом берет мое лицо в ладони и поглаживает большим пальцем щеку. Я терпеливо жду вердикта, но время тянется, а Руван все молчит.

– Это ведь не проблема? – наконец спрашиваю я.

– Ты идеальна, – шепчет Руван, нежно целуя меня в губы.

– Прости, у меня мало опыта.

Прежде сей факт не доставлял мне особого беспокойства. Да, у меня не было любовников, я никогда не целовалась и не ощущала на теле мужских рук, но ничуть не тревожилась по этому поводу – ведь именно такого поведения от меня и ждали. В моем мире все знали, как обстоят дела.

Только вот Руван не из моего мира. Он сам заключает в себе целый мир. Где в нем мое место? И смогу ли я вообще прижиться?

– Я сказал, ты идеальна, – твердо повторяет Руван. – Печаль других станет для меня радостью и благословением. – Он нежно кусает меня за шею, но не прокалывает кожу. Это всего лишь поцелуй. И прикосновение языка. С моих губ срывается уже настоящий всхлип. – Не прячь своих реакций, Флориана. Отбрось всякий стыд. Стони, кричи, плачь, лишь бы от удовольствия. Я хочу тебя слышать.

– Но остальные…

– Они не услышат. Да и в любом случае, мне все равно. – Руван отстраняется, нависая надо мной. Рукой он все еще дотрагивается до моего лица. Прижимается ко мне всем телом, и мой мир сужается лишь до него одного. – Сегодня ночью забудь обо всем, Флориана, и только чувствуй. Отбрось все мысли и просто наслаждайся.

Легко последовать его совету, особенно когда Руван скользит вниз по моему телу и накрывает губами одну из грудей прямо через рубашку. С губ срывается еще один стон, за ним второй. Я вся пылаю, отдавшись на милость его рта и рук.

Теперь-то ясно, почему некоторые девушки стремились поскорее отыскать себе кавалера. Ведь при наличии партнера такое головокружительное удовольствие можно испытать в любой момент…

Руван вновь смещается, опуская ладонь мне между ног, туда, где находится источник желания. Я резко втягиваю воздух. Он же, почти мурлыча от удовольствия, начинает двигать пальцами, создавая восхитительное трение. Тело словно пронзает молния, сменяющаяся легким покалыванием, и от холодного ночного воздуха кожа покрывается мурашками. Судорожно дыша, я выгибаю спину.

Видимо, Руван точно знает, что мне нужно, и дает ровно столько, сколько требуется, ни больше ни меньше. Я закрываю глаза, отгораживаясь от света, звуков, мыслей. Есть только он – одновременно повсюду. Эмоции уже на пределе, а напряжение все нарастает. Этот мужчина лишь при помощи языка и пальцев способен расколоть меня на тысячу кусочков.

Я поджимаю пальцы ног, готовая вот-вот рассыпаться на части. Хочу предупредить его, но мне не хватает дыхания. И прежде чем успеваю выдавить хоть слово, удовольствие накрывает меня с головой.

Тело сотрясает дрожь, и я даже не пытаюсь сдерживать крики. Проходит всего несколько мгновений, но мне они кажутся полными блаженства тысячелетиями. Мышцы ниже талии все еще сокращаются, с каждым спазмом посылая по телу новые волны удовольствия. Руван замедляет движения и, притянув меня к себе, убирает лежащую между моих бедер руку. Я утыкаюсь лицом ему в шею, чувствуя себя одновременно уязвимой и защищенной.

Он целует меня в лоб.

– Дыши, Флориана.

– Я… что… я… – Слов не хватает. Они ушли, уплыли по морю блаженства, волны которого унесли и все мои мысли.

– Как ты себя чувствуешь? – интересуется Руван.

– Хорошо.

Явное преуменьшение. Одного этого слова крайне мало, чтобы описать поселившуюся в теле негу. И передать охватившие меня ощущения – необузданные и все же весьма реальные. Но ничего другого я все равно сейчас сказать не смогу.

Руван тихо хмыкает, как будто сам все понимает, и в единственном, не слишком удачно подобранном слове, слышит все, что я хочу сказать.

– Хорошо, – повторяет он.

Я непроизвольно зеваю. Волнение проходит, а кровать, вопреки ожиданиям, оказывается очень даже удобной. Тело наливается тяжестью.

– Отдохни. У тебя был долгий день.

– Здесь?

– Где же еще?

Даже не думая спорить, я закрываю глаза. Меньше всего мне сейчас хочется думать о диване в гостиной. У меня просто не хватит сил до него добраться.

Я в кольце сильных рук, накрытая тяжелым пуховым одеялом. Стоящая на улице зима пытается пробраться внутрь, но огонь в камине держит ее на расстоянии.

Повернувшись, я наклоняю голову, чтобы на него посмотреть. И ловлю его взгляд. Глаза ярко сияют в лунном свете. Он вытягивает губы в тонкую линию, напоминающую полумесяц.

– Ты не спишь, – выдыхаю я.

– Как я могу спать, когда в моей постели лежит такое восхитительное создание, – вкрадчиво произносит он.

– Ты неисправим, – не могу я удержаться от смеха. Я ведь уже давно делю с ним жизнь и постель. И существую исключительно здесь. Его объятия стали моим домом, и я больше не задумываюсь о том, чтобы покинуть горы.

– Сколько это еще продлится? – спрашиваю я. Он слегка хмурится, явно понимая, что именно я хочу узнать.

– Осталось немного, любимая. Скоро они узнают правду. Нужно только закончить работу.

Наступает рассвет, а я так и не двигаюсь с места. Одеяло и меха отчего-то кажутся невероятно тяжелыми, придавливая меня к кровати свинцовой тяжестью. Воспоминания о прошлой ночи до сих пор не отпускают, как и Руван, рука которого покоится у меня на животе. Судя по размеренному дыханию, он еще спит. Осторожно повернувшись, чтобы его не потревожить, я любуюсь его лицом в свете раннего утра – как и тогда, в заброшенной спальне. Но сейчас, находясь гораздо ближе, могу рассмотреть мягкий изгиб губ и длинные ресницы, отбрасывающие тени ему на щеки. У меня вдруг возникает странное чувство, что я просыпаюсь так уже не в первый раз… Может, дело в сне?

Однако все попытки вспомнить подробности оканчиваются лишь вспышками боли. Не из-за какой-то физической травмы, нет. Просто мой разум со всей жестокостью пытается блокировать воспоминания. Тело покрывается липким потом. Я начинаю дрожать от холода. В душу постепенно закрадывается стыд.

Что я наделала? Мне не положено здесь быть. Мне запрещено оставаться наедине с мужчинами, а с ним в особенности. Я так и вижу разочарованный взгляд матери и ужас в глазах брата, почти слышу слова Дрю: «Из всех, кого ты могла выбрать, Флориана…»

Мне нельзя здесь находиться. Я