Быть человеком (СИ) - Анна Максимова Страница 72

На воле, опьянённый новыми чувствами и инстинктами, ощущающий себя совсем другим человеком, Эрен за несколько часов натворил дел. Два трупа и девица, с которой придётся работать менталистам, — вот чего стоил побег Эрена после применения вакцины.

По возвращении парня привели в прежнее состоянии, и он от осознания содеянного впал в глубокое уныние. Иван не знал, бывает ли у данных существ депрессия, но если Эрен чувствует как люди, он был на пути к этой бездонной яме.

Казалось бы, какое Ивану дело до душевного состояния этого гибрида после всего, что он натворил? Запереть в боксе, и дело с концом, да не получалось у Ивана обвинять в случившемся Эрена. В первую очередь, он сам должен был проследить, чтобы эксперимент довели до конца. Осведомиться, всё ли в порядке, перед началом. А он глупо положился на учёную братию. Они мало того, что антидот сразу не ввели, так ещё и оковы Эрена сделали из какого-то хлипкого железа. Это кричало о том, что всё было спланировано заранее, и когда Иван потребовал ответов, один из сотрудников лабораторий с готовностью заложил свою начальницу. Сейчас она стояла напротив него, по другую сторону стола, и по глазам было видно, что никакой вины женщина за собой не чувствует.

— Я жду объяснений, — требовательно произнёс Иван. — Кто вам дал право нарушить прямой приказ?

— Вы не понимаете ценности этой особи, — ровно отозвалась Наталья Анатольевна. — Его нельзя отпускать. Он уникален. Я всего лишь показала, какое чудовище кроется за невинным фасадом.

Иван был приверженцем мнения, что женщин бить нельзя. Но сейчас ему хотелось влепить этой дуре пощёчину. Нервы и так были ни к чёрту из-за того, что главная цель ушла, так ещё и эта мадам самодеятельность тут устроила, подставляя его.

— Отпускать Эрена или нет, буду решать я, — процедил Иван.

— После того, как он убил двух человек, воля ему не светит, — довольно улыбнулась Наталья Анатольевна.

— Да неужели, — прищурился Иван. — Эрен покинет комплекс после того, как будут проведены анализы и тесты на очищение организма от сыворотки, а ваши коллеги решат его проблему размножения. На это у меня приказ, подписанный самим президентом. А за гибель двух человек отвечать будете вы, потому что намеренно пошли наперекор моему распоряжению.

— Что?! — задохнулась женщина. — Вы не посмеете!

— Ещё как посмею, — недобро усмехнулся Иван. — Вы не просто нарушили мой приказ, Наталья Анатольевна, вы поставили под удар данное мной этому мальчику слово. Этим вы нанесли урон моей репутации. Если вы не в курсе, я известен тем, что всегда держу обещания. Именно поэтому не часто их даю.

В глазах собеседницы к ярости начала примешиваться самая настоящая ненависть, да Ивану было плевать. У него был ряд принципов, своеобразный кодекс благородства, но своё место он получил не за красивые глаза. Во-первых, если он сейчас спустит учёной её поступок, другие могут решить, что его приказы можно нарушать. Во-вторых, он действительно всегда держал своё слово.

— Иван Юрьевич, — выдержка Наталье Анатольевне начала отказывать, и её потряхивало, — вы не понимаете, это существо должно остаться здесь. Его структура ДНК уникальна! И теперь можно оставить его, имея вескую причину.

Раздражённый вздох сам сорвался с губ. Спокойнее. Он должен держать лицо. Нельзя показывать, как его раздражает эта женщина. ДНК у Эрена уникальная, видите ли! Да их братия столько таскала бедолагу по своим опытам, выкачали из него такую прорву крови и прочих телесных жидкостей, что таких вот Эренов они маленькую армию создать могут! Но нет, она прицепилась именно к этому парню.

— Я всё решил, — произнёс он твёрдо. — Вы нарушили приказ и понесёте за это ответственность. В следующий раз думать будете, прежде чем городить самодеятельность.

— Как избирательно наказывают нарушителей, — прошипела Наталья Анатольевна.

— О чём это вы? — чего он ещё не знает?

— Да так, мелочи, — ядовито ответила женщина. — Всего лишь о том, что сам Эрен — результат нарушения устава проекта. Его человеческая часть ДНК принадлежит моей предшественнице — Светлане Петровне, но её за это что-то никто не наказывал.

Высказавшись, Наталья Анатольевна злой фурией вылетела из кабинета, оставляя Ивана сидеть и осознавать сказанное. Шок — это испытывал Иван. Он знал, учёным запрещено использовать свои биоматериалы в производстве гибридов. Всё необходимое им поставляют из других лабораторий. Это делается, чтобы исключить излишнюю личную вовлечённость персонала. Предшественнице нынешней главы лабораторий комплекса как-то удалось подменить неизвестную ДНК на свою при создании Эрена. Зато теперь ясно, почему женщина так искренне его любила. Будь Светлана Петровна жива, её бы ждали большие проблемы, но она погибла, а наказывать что её, что сына, получается, глупо.

* * *

Растерянность и беспомощность — комбинация чувств, которую Милена искренне, всей душой ненавидела. Сейчас именно они бурлили в её душе.

Все эти часы с момента, как начался проклятый эксперимент, были бесконечностью ужаса и боли для неё, лишь крохи надежды заставляли Милену держаться. Хотя ей очень хотелось забиться в какую щель и плакать, плакать, плакать. Но она решила послушать Михаила и пыталась думать о лучшем. Думала, пока ехали искать и ловить Эрена, пока говорила с ним и пока везли его обратно. После её выгнали из лаборатории и всячески пытались заставить держаться от неё подальше, но даже на расстоянии Милена слышала, как Эрен кричал. Так страшно кричал! Забившись в угол, она глотала злые слёзы. Затем ещё уйму часов ждала, пока Эрен очнётся, ведь сознания он под конец лишился, как ей сказали.

Умудрилась задремать и чуть не пропустила момент, когда он пришёл в себя. Только вот радости на его лице не было. Только страдание и желание оградиться от всех, от неё в том числе. Эрен просил, и Милена ушла. В комнате ей удалось забыться тревожным сном. И вот, спустя вечность он пришёл, но снова поспешил скрыться с глаз в душе. А она не могла отделаться от болезненного чувства, что Эрен её не хочет видеть. Оставалось гадать, это из-за того, что сам натворил, или злится за снотворное?

— Поговори со мной, — не выдержала Милена.

Уже минут пять как Эрен вышел из душа и молча, не говоря ни слова и не глядя на неё, лег на кровать, спиной к Милене.

— А есть что говорить? — тихо отозвался он.

Душу сжала тоска. Милена понимала, ему сейчас плохо, и собственная неспособность помочь, даже элементарное непонимание того, что его сильнее мучает, убивали.

— Да что угодно, — прошептала она. — Как себя чувствуешь, о чём думаешь? Что угодно! Меня пугает твоё молчание.

А