Душа без признаков жизни - Софи Баунт Страница 71

— не в духе Феликса. Он вылил на меня тонны грязи, доходчиво объясняя, какая я неблагодарная дрянь, и сколько он делает для меня. Как я совершенно не ценю его. — Марлин поджала губы, а у Феликса забарабанило под горлом. — Когда Фел хотел что-то внушить тебе, то делал это безукоризненно. Жестко. И я… я не могла возразить, не могла упрекнуть в изменах, потому что чувствовала себя той, кем он меня обвиняет. Он кричал и кричал… Я не выдержала. Схватила стеклянную шкатулку и разбила об него! Феликс вспылил. Ударил меня… Да с такой силой, что я упала на пол, губа лопнула, а с носа кровь потекла.

Андриан бросил полыхающий взгляд в его сторону, прожигающий, будто раскаленное железо. В эту секунду, когда волосы его встрепенулись, как в порыве ветра, ноздри раздулись, а зрачки вспыхнули в налитых кровью белках, — парень и впрямь стал похож на маньяка.

— Ты только не думай, что он меня избивал постоянно. Нет. Феликс хороший человек. Я сама виновата, правда, — глубокомысленно добавила Марлин, и Феликс заимел мучительное желание упасть перед ней на колени и прижать к себе, моля о прощении.

Даже сейчас она пыталась его оправдать. А он и мгновением не заслужил!

— И ты осталась? — ошеломленно произнес Андриан, обхватив голову Марлин ладонями.

— Фел бурно и долго извинялся, не выпуская меня из рук. Я просто ни могла не простить. Я всегда его прощала. Я любила этого человека, понимаешь? Очень сильно! Думала, что без него жить не смогу, что мир рухнет в бездну, если его потеряю.

Андриан тяжело вздохнул и поцеловал Марлин в лоб. Феликс хотел что-то сказать, но челюсти не разжимались, зубы в судорогах склеились, как под стальным прессом.

Слова Марлин пронеслись эхом. И в следующую секунду — его сердце разбилось. Собственное самоуважение рассыпалось на миллион осколков.

— Прости, я лучше побуду одна, — сказала Марлин таким голосом, точно в ушах раздался треск фарфора, и закрыла глаза.

— Нет.

— Что?

— Ты не будешь одна, — заявил Андриан в неукоснительном тоне. Прижал ее к груди и нырнул носом в белокурые волосы. — Ты будешь со мной. Как можно ближе. Всегда.

Последнее слово Феликс услышал так четко, что оно срикошетило в голове, и он вылетел в коридор, не желая ничего слышать. Нырнул сквозь кирпичи и оказался на террасе. Скатился спиной по стене, закрывая лицо ладонью.

Долгое время лишь неподвижно сидел и от пронзившей безысходности не смог удержать слез. Феликс чувствовал, что душа обессилела, словно Андриан высосал из него саму жизнь, превратив в серую, безликую мглу.

Вся гордость, непоколебимость — испарились, как последние капли дождя в знойной жаре. Казалось, всё внутри разорвется. И в собственных глазах он выглядел жалко, сидя и содрогаясь грудью в рыданиях.

Феликс напрягся, услышав рядом свое имя в да боли мерзком исполнении — голосом Андриана. Поднял голову. Парень смотрел задумчиво и сумрачно, затем вздохнул и тоже скатился рядом по холодной стене, кинув взгляд на сады.

— Прости, — вдруг выпалил он. — Я мерзко с тобой сегодня обходился, но ты не оставил мне выбора. Я не уйду. Ты должен понять, Феликс. Отпусти ее. И эту жизнь. Найди способ вернуться в Обитель и не своди себя с ума.

ГЛАВА 20. Марлин

Марлин шла по парку, пиная воздух лаковыми сапогами.

Сквозь тенистые аллеи, мимо опавших деревьев, аттракционов и по красивым мостикам, раскинутым через тонкие искусственные ручьи. Еще несколько дней назад — на дорогах лежали глубокие сугробы, но солнце раззадорилось, приласкало морозный воздух, и снег растворился за один день, как по волшебству, даже лужи испарились в лучах ретивой любви.

Воскресенье. Парк изобиловал отдыхающими. Купив в киоске капучино и вдохнув пряный аромат, Марлин решила пойти домой. Желанное спокойствие для пробуждения нужных мыслей — она здесь не нашла.

Горячий кофе грел тело изнутри, напоминая, что одета она не по сезону: в легком белом пальто и коротком платье.

— Привет, пекинес, — раздался бархатный знакомый голос.

Спину облизнули языки дрожи.

В отражении витрины Марлин увидела, что глаза ее округлились, а лицо побледнело. Нос уловил парфюм с кедром и ромом.

Вздрогнув, Марлин развернулась и выплеснула кофе на красный кожаный бо́мбер.

— Да твою мать! — завопил Стас и дрыгнул всем телом, отпрыгивая.

Он оскалился и начал оттирать влажное пятно. Марлин оцепенела от страха, но задушила его внешние проявления и побежала прочь, пытаясь скрыться в толпе. Люди оборачивались на нее, как на полоумную, однако ее это не волновало. Через парк она неслась к автомобилю. Мимо киосков, аттракционов и вековых деревьев. Дыхание перехватывало.

Ноги вдруг оторвало от земли.

Дружки Стаса цапнули под локти.

— Куда это ты так разогналась?

Стас стоял за спиной. Живот скрутило от ужаса.

Ступни Марлин опустили на землю, а голос парня проник в левое ухо, обвеивая кожу горячим дыханием:

— Ты испортила мою любимую куртку.

Она дернулась, но Стас вцепился в плечо, не давая ускользнуть.

— Не трогайте меня! — закричала она, отталкивая его локтем.

— Тише, Мэри, не пищи — успокоил парень и попросил друзей оставить их наедине.

— Ты! Опять?! Какого черта?!

— Ты не отвечала на сообщения. Я, как это говорят… Заволновался.

Он пожал плечами, не отводя взгляда, в котором Марлин отчаянно выискивала опасность, но в ответ синие глаза ее прокалывали, словно Стас вонзает лезвия в грудь и любовно гладит место раны.

— Во-первых, я тебя ненавижу. А во-вторых, ты такой бред писал, будто у тебя пальцы под спайсом!

— Возможно, — согласился Стас и затянул хвост черных волос на затылке. — Я тебе под градусом писал. Может, и под чем-то еще. Не помню. Но в каком-то из этих сообщений — извинялся. Я уверен.

Марлин рассмеялась в истерике:

— Извинялся?!

— Пошли, — с натужной лаской выговорил парень и обнял ее одной рукой за талию, подталкивая идти рядом, — угощу тебя кофе в качестве извинений за свое поведение в ресторане. Только этот хоть на меня не вылей.

— Чтобы один из нас проснулся отравленный?

— Думаешь, я тебя отравлю? Я что, псих, по-твоему? Травить беззащитных девочек.

— А кто сказал, что отравятМЕНЯ?

Стас покосился на нее в немом удивлении и сильно ущипнул сквозь юбку, отчего ладонь Марлин рассекла воздух и вписала ему пощечину.

Она отступила, ожидая, что парень