Селедка и архимаг тёмных искусств - Маргарита Ардо Страница 7

Я чуть не заплакала от счастья. Вот он, красавец Барт, сидит на столе, правда, в странной позе – на корточках. Таращит глаза, словно у него базедова болезнь, и горло под кадыком ходит ходуном, будто он хочет что-то сказать. Ой, а столешница под ним, кажется, вот-вот треснет…

К счастью, красавец спрыгнул и, покачнувшись, ухватился за стул напротив, чуть не перевернув его. Но удержался, устоял, моргая пушистыми ресницами.

– Л-леди… Аг-глая… – выдавил из себя, но не бархатно, а весьма квакающе.

И я выдохнула с облегчением: не онемел. И в козла не превратился, уже хорошо! От души перекрестившись, я подняла палец, намекая, чтобы красавец мне не мешал. Торопливо развернула инструкцию по безопасности для магов и как на пожаре заполнила свое имя и подписала. Потом бросилась к еще открытой, надеюсь, двери между мирами, и чуть не заорала от ужаса при виде безмордой дымной головы стража.

Успела!

Сунула ему инструкцию с подписью. Нечто похожее на руки из копоти выхватили ее у меня. Споттер пропитал листок дымом, проверяя. Затем подался назад в разрыв между мирами, и тот захлопнулся. Искры в последний раз пробежали по стене, и она приняла свой обычный вид. Я готова была расцеловать ведра, щетки, пылесосы и даже хлорку в пластиковой банке.

– Как же вы будете пользоваться магией, если не знаете, что в инструкции? – послышалось позади меня уже бархатистое.

Я обернулась. Красавец стоял на лестнице, слегка перегнувшись через перила, и смотрел на меня.

– У меня есть второй экземпляр. И третий. Я попросила на случай, если испорчу первый.

– Разумно.

Он улыбнулся, а я почувствовала, как кровь приливает к щекам. В смущении сплела руки на животе.

– Извините, пожалуйста, что превратила вас в жабу… Это произошло случайно.

– Но вы подумали об этом, – усмехнулся он, – не так ли?

Стало совсем стыдно.

– Да… – Я закусила губу. – Я обиделась.

– На что же? – удивился красавец.

– Вы назвали меня простушкой.

– Прошу прощения, был немного на взводе после разговора с деканом и не увидел, что в вас такой магический потенциал.

– При чем тут потенциал?

– Простушками и простаками одаренные называют тех, у кого нет или совсем мало магии. Хотя это несправедливо, ведь магия есть во всех.

Сглотнув, я подняла на него глаза, облизала губы.

– То есть… вы не обозвали меня… некрасивой?

– Я что, идиот? – изумился красавец.

– А «идиот» на вашем – это «глупый человек» или кто-то такой, кто магии не видит? – хмыкнула я, не удержавшись.

И он рассмеялся.

– Один ноль в вашу пользу. Первое.

Я нерешительно подошла к нему, он пропустил меня и сам медленно поднялся по лестнице, случайно задев головой притолоку. Охнул и потер макушку.

– Простите, не предупредила, тут все бьются!

Барт встал напротив, долго смотрел на меня своими синими-синими глазами, потом спросил:

– Почему вы предпочли вернуться? Там вы были бы графиней, дочерью ректора, у вас было бы все, что вам угодно…

– Но только не моя жизнь. Знаете, я буквально три дня назад решила, что уже слишком взрослая, чтобы позволять кому-то помыкать мною. И уволилась.

– Надо же! – Его глаза заблестели. – И я уволился по той же причине. Но только сегодня.

Я улыбнулась и посмотрела в окно. Своевольный ростовский ветер разгонял сумеречную темень, обертки от шоколадных батончиков и старые газеты, за постройками уже можно было разглядеть блестящую полосу Дона.

– Свобода – это прекрасно. Свобода души, – сказала я, отчего-то счастливая.

– Мне кажется, одно из ваших имен – свобода, – мечтательно произнес Барт.

Меня охватило смущение, но я тут же спохватилась.

– Боже мой, а вы?! Как же вы вернетесь? Затмение закончилось, проход закрыт!

– Ничего страшного. Я как раз хотел увидеть мир по ту сторону. Точнее, по эту…

– А как же магия?

– Мое у меня никто не отнимет.

И тут в дверь позвонили. За стеклом мне махали, улыбаясь, массажисты, из салона припаркованной рядом машины выбирался их первый клиент. И девушка из офиса, которую я постоянно у нас видела, явно пришла пить чай.

Я поспешила открыть. Приветствия, объятия, улыбки… обычная суета. Потом я кинулась вытирать лужу пуэра, подбирать с пола посуду. Опомнилась, когда все разошлись, а красавца уже не было.

Что ж, так? Значит так. А приключение было хорошее. Сегодня я спасла как минимум троих: его, Селедку и немножко себя. Жаль только, не опробовала бассейн с омолаживающим драконьим молоком. Хотя нет, вдруг у меня на него аллергия?

Я вздохнула. Интересно, узнаю ли я когда-нибудь, кто моя настоящая мама? Она ведь тоже сбежала. А впрочем, мне вполне хватает той, что уже есть. Буду любить ее за двоих. Или их обеих, у любви же нет территориальных границ.

* * *

Прошел месяц. Что изменилось в моей жизни? И ничего, и многое. Я изучила инструкцию для волшебников, но никто не приходил проверять. Я видела рекламу экстрасенса Дианы на центральной улице города, но не пошла знакомиться.

Зато теперь почему-то я видела волшебство повсюду: в капле дождя, в кусочке влажной земли, в распускающихся листьях старой шелковицы, в песнях синичек и плавно плывущих облаках. Я замечала чудо в глазах и лицах людей и во всем, что вокруг. И слушала себя. Мои друзья почему-то говорили, что я стала красивее, хотя даже краситься перестала. Однако я и сама себе в отражении нравилась как никогда – во мне тоже было немного волшебства: в этом носе пуговкой, светлых волосах и серых глазах. И вообще во мне, теперь я это точно знала!

Мурашки напоминали, если что…

* * *

От остановки я спустилась к поблескивающему вдали Дону, свернула направо и прошла мимо старинных домов, которые в свое время даже на Максима Горького произвели впечатление, мимо кустов пробуждающейся от сна сирени и кованых крылечек к нашему «Чайному домику». Открыла дверь ключом, вспоминая тот день, когда в нее ломилась Селедка. Все по ней скучают, даже я. Впрочем, я не только по ней…

Едва я повесила пальто на вешалку, колокольчик на двери звякнул. Я обернулась и обмерла, покрываясь мурашками: на пороге стоял красавец Барт. Вот только волосы его стали короче, не было магического амулета на груди, а вместо черного костюма мага – замшевая куртка поверх футболки и джинсы, хотя на ногах те же казаки с серебряными драконами на носу. За окном застыл